Токсичные мысли: зацикленность на проблемах со здоровьем
Надеюсь, мои читатели еще достаточно молоды и здоровы и не сталкиваются с серьезными медицинскими проблемами. Но на определенном этапе жизни это неизбежно, что является питательной почвой для зацикленности по целому ряду причин. Болезни угрожают нашей жизни. Даже если недуг не смертельный, он может привести к инвалидности, обезображиванию, боли, потере работы, неприятным медицинским процедурам. Возможно, нам не хватит денег, чтобы оплатить лечение.
Понять, что с нами не так, бывает непросто. Врачи нередко не способны адекватно общаться с пациентами, а иногда высказывают разные мнения. Приходится принимать решения относительно лечения, а мы не располагаем нужными знаниями, из-за чего чувствуем себя некомфортно. Часто сомневаемся в квалификации врачей. В системе здравоохранения полным-полно грубых, перегруженных работой людей, которым нет дела до достоинства и благополучия пациентов. Кроме того, болезни, в отличие от многих других жизненных проблем, невозможно «исправить» лишь собственными действиями. Мы можем снизить влияние на свою жизнь, но не можем полностью преодолеть – порой даже с лучшей медицинской помощью. Следовательно, приходится ежедневно справляться с болезнью и ее последствиями – и это тянется неделями, месяцами и даже годами.
Зацикленность на жизни и смерти
Эти проблемы стали основой зацикленности Мишель в долгие месяцы борьбы с раком молочной железы. Тридцать три года Мишель безумно боялась рака груди – мысли не оставляли. Этим страдали мать и две тетушки – высокие, крепкие женщины со Среднего Запада с нордическими корнями. Тетушки умерли от рака, но мать Мишель была жива и относительно здорова, хотя диагноз поставили четыре года назад. От нее Мишель унаследовала светлые волосы и голубые глаза, при этом она воздерживалась от жирной пищи (хотя в семье было принято питаться калорийно) и каждый день выходила на пробежку, поэтому находилась в великолепной физической форме. И она не собиралась пускать здоровье на самотек и помогать болезнетворным генам, поэтому была готова бороться.
Однако вскоре после тридцать третьего дня рождения на обычном гинекологическом осмотре это произошло. Врач обнаружил опухоль. Мишель была в ужасе. Тело показалось невероятно тяжелым, мгновенно началась зацикленность:
Я всегда знала, что это может случиться. Но я никогда в это не верила. Я так молода. Это ужасно. Не знаю, смогу ли справиться. Когда расскажу маме, с ней случится удар. Как она справится? Отец… Отцу будет еще тяжелее… Почему я не чувствовала опухоли? Может, просто не хотела чувствовать? А вдруг доктор ошибается? Я потеряю контроль. Уже теряю – мне так плохо.
Врач сказал, чтобы Мишель не впадала в панику и немедленно сделала маммограмму. Она почти не слышала: целиком ушла в мрачные размышления.
И основания были. Мишель столкнулась с болезнью, которая убила двух ее тетушек, измучила мать, – и у нее сильная генетическая предрасположенность. Рака боятся даже те, у кого в семье его не было, и зацикливаются после постановки диагноза. Но когда диагноз ставят молодой женщине, в семье которой три женщины страдали этой болезнью, зацикленность становится особенно сильной и мрачной.
Мишель знала: нужно выслушать доктора, поэтому тряхнула головой (в самом прямом смысле слова), чтобы избавиться от мрачных мыслей. Врач посмотрел на нее удивленно. Мишель объяснила, что нужно сосредоточиться и внимательно все выслушать.
По дороге домой она прокручивала в голове его слова.
Она сказала, что опухоль маленькая – и это хорошо. Но в нашей семье многие страдали раком груди, а мне всего тридцать три года! Доктор пыталась меня поддержать. Что она думала на самом деле? Как мне понять, что это действительно рак? Хочу ли я знать? Господи боже, как сказать об этом родителям?!
Мишель так глубоко ушла в мысли, что невольно съехала с дороги. К счастью, удержать машину удалось, и это на несколько мгновений отвлекло ее. Она успела сказать себе:
Я не позволю раку убить меня прямо на дороге! Стоп, Мишель! Ты пока ничего не знаешь – лишь то, что у тебя опухоль в груди. Да, это повод для тревоги, но не следует сходить с ума. Пока не узнаю всего, говорить родителям не стану.
Мишель зациклилась настолько, что чуть не погибла. Исследования показывают: зацикленность мешает женщинам заботиться о себе в важных сферах. Соня Любомирская из университета Калифорнии, Риверсайд, работала с женщинами, у кого в груди обнаружили опухоли. Она установила, что зациклившиеся женщины обращались к врачам на месяц позже, чем те, кому зацикленность не свойственна[73]. И это понятно, если вспомнить о влиянии мрачных размышлений на разум и процесс решения проблем. Зацикленность делает нас пессимистами, мы чувствуем себя беспомощными, положение кажется безнадежным. В подобном состоянии трудно действовать позитивно, а ведь именно это необходимо. Зацикленность лишает уверенности, и мы не знаем, что предпринять, чтобы справиться с серьезными трудностями.
Мишель сосредоточилась на дороге. Добравшись до дома, она твердо решила забыть обо всем и надеяться, что все будет хорошо. Но вечером, когда семилетний сын, Тори, лег спать, Мишель рассказала об опухоли мужу, Джейсону. Она не смогла сдержать слез. Тот обнял ее и гладил по голове, пока супруга не успокоилась.
Через несколько дней Мишель сделала маммограмму, и подозрения врача подтвердились: в левой груди обнаружили подозрительное уплотнение. В тот же день Мишель сделали тонкоигольную биопсию, обнаружили аномальные клетки. Когда доктор сообщил результаты, женщину затрясло. В голове громко зазвучали сирены опасности – она почти не слышала слова врача. Нужна операция. В течение недели. Восемнадцатого числа. Хочет ли она, чтобы ей удалили грудь? Мишель показалось, что она выразила сомнение. Сирены зазвучали еще громче.
Господи, почему я не взяла с собой Джейсона? Он же предлагал! Я сказала, что сама справлюсь. Я ничего не слышу, не могу думать. Операция. Нужно собраться, чтобы задать нужные вопросы.
Мишель остановила доктора на полуслове:
– Мне нужно перевести дух и собраться с мыслями. Прямо сейчас я не могу вас выслушать. Дайте мне пару минут?
Доктор явно был недоволен, и все же вышел из палаты. Мишель почувствовала, что сейчас разрыдается. Не хотелось плакать перед врачом, поэтому она перешла к дыхательным упражнениям: глубоко вдыхала через нос, ощущая, как прохладный воздух проникает в тело, а затем медленно выдыхала, чувствуя, как расслабляется. Примерно через минуту успокоилась. И сказала себе:
Расслабиться и поплакать я могу и дома, в одиночестве. У меня всего несколько минут, чтобы все обсудить. Нужно задать вопросы. Что я хочу узнать? Что я посоветовала бы подруге, окажись она в моем положении?
Мишель достала из сумочки блокнот и ручку и набросала список вопросов. Какую именно операцию рекомендует доктор? Абсолютно ли это необходимо? Каковы альтернативы? Понадобится ли химия и облучение? Каковы риски операции? Каковы риски выжидания без операции?
Когда врач вернулся, Мишель все озвучила и предельно внимательно выслушала ответы. Доктор не до конца убедил ее в абсолютной необходимости операции, поэтому она попросила о втором мнении. Ему это не понравилось. Мишель тут же смутилась и ощутила чувство вины. Однако постаралась отстраниться – у нее есть право заботиться о себе, и не надо чувствовать себя виноватой. Мишель настояла, и доктор посоветовал обратиться к специалисту по раку груди в университетской клинике.
Зацикленность чуть было не помешала Мишель задать необходимые вопросы – и потребовать второе мнение. Ощутив нежелание доктора направлять ее к другому специалисту, Мишель начала терзаться чувством вины – поставила врача в неловкое положение. К сожалению, подобные чувства характерны для женщин – нам невыносима мысль, что мы кого-то беспокоим своими тревогами и сомнениями, особенно такого важного и занятого доктора, и часто умалчиваем о своих чувствах. Зато потом зацикливаемся на них. С каждым приступом они становятся все сильнее и сильнее. Мы начинаем ругать себя, что не задали важные вопросы касательно собственного здоровья.
Три недели между первым визитом и приемом у специалиста были настоящей пыткой. Может, настаивать на втором мнении и откладывать операцию глупо? А если рак будет развиваться стремительно? Насколько увеличится опухоль за три недели? Мишель поделилась сомнениями с Джейсоном. Муж сказал, что гордится ее настойчивостью, и его слова немного успокоили Мишель. Однако причин для беспокойства оставалось предостаточно. Чаще всего зацикленность преследовала по ночам. Обессиленная, Мишель засыпала, но просыпалась посреди ночи и погружалась в мрачные раздумья.
Что будет с Тори, если я умру? Джейсон хороший отец, но Тори нужна я. Порой Джейсон с ним слишком резок. И ему я тоже нужна. Нам так хорошо вместе. С нами не должно было этого случиться.
Тори слишком мал, чтобы остаться сиротой. Джейсон не заслужил судьбы отца-одиночки. Хватит ли ему денег на воспитание Тори без моей зарплаты? Я не хочу говорить об этом на работе, отвечать на расспросы, ловить на себе странные взгляды. Люди относятся к раковым больным иначе. Это несправедливо, но это так. Я вообще никому не могу ничего рассказать. А родители? Как мне сказать об этом родителям? Они уже столько пережили. Несправедливо, что им придется переживать и мои проблемы. Я не должна так думать. Кто сказал, что жизнь справедлива? Хватит ли мне веры? Что будет со мной, если умру? Достаточно ли сильно я верю в Бога?
Несколько ночей Мишель почти не спала, а ведь работа в женском журнале тоже довольно утомительна. Непреходящая усталость повергла Мишель в депрессию. Она думала лишь о своей медицинской проблеме.
Однажды она сидела перед компьютером и мрачно размышляла, останется ли привлекательной для Джейсона после удаления груди. И в какой-то момент громко крикнула: «Стоп!» Сотрудница, сидевшая рядом, даже вздрогнула. Мишель сделала несколько глубоких вдохов и сказала себе: «Это выводит меня из себя. Я не хочу жить несчастной. Я не позволю болезни взять верх над моей жизнью». Она поднялась из-за стола, вышла в коридор, вошла в лифт, спустилась и вышла на улицу. Дойдя до небольшого парка, села на скамейку и начала молиться, чтобы Бог помог ей справиться с волнением. Она сложила руки и символически передала все страхи Господу. Женщина, катившая коляску с ребенком, недоуменно на нее посмотрела, но Мишель испытала истинное облегчение.
Столкнувшись с серьезной болезнью, многие неизбежно размышляют о близости смерти. Мишель – женщина набожная, и вера в Бога помогла ей обрести утешение. Однако тяжелая болезнь стала испытанием и религиозных убеждений. Когда людям говорят, что они могут умереть, некоторые считают это божьим промыслом. Но у многих религиозных людей возникают вопросы о смысле происходящего. Они, как Мишель, начинают сомневаться в силе собственной веры. Мишель не понимала, почему Бог взвалил на нее и ее семью тяжкий груз рака. Как понять, достаточно ли сильна ее вера? Можно ли задавать такие вопросы – не означает ли это, что ее вера и правда недостаточно сильна?
Со временем Мишель справилась с вопросами. Однако в ходе исследования с участниками, кто столкнулся с серьезной болезнью у себя или у близких, мы с коллегами установили: вопросы веры и смысла могут быть самой тяжелой формой зацикленности[74]. Склонным к зацикленности подобные вопросы даются особенно тяжело. Они терзаются чувством вины за сомнения в воле Господа и собственной религиозной доктрине. Большинство не думают о смерти, пока та не постучится в дверь. И нас удивляет неопределенность представлений о том, что произойдет после смерти, и о смысле таких тяжелых испытаний. Раньше мы думали, что смерть – лишь часть жизни, что испытания нас закаляют. Но в тяжелую минуту эти мысли кажутся поверхностными и пустыми. Зацикленность заставляет сомневаться в любом ответе. В период сильного стресса найти смысл и утвердиться в вере вдвойне тяжело. Стоит получить ответ на сложный религиозный или экзистенциальный вопрос, зацикленность поднимает голову и говорит: «Да, но…»
Мишель столкнулась и с другими ее формами, характерными для женщин. Она думала о том, что произойдет с дорогими ей людьми – с сыном, мужем, родителями. Она зациклилась на влиянии известий о ее болезни на родителей, особенно на мать. Переживала, что будет с Тори, если ее не станет. Мишель мучил вопрос, останется ли она привлекательной для Джейсона после операции. Женщины постоянно размышляют о других. Даже в самые страшные и болезненные моменты наши мысли бывают заняты тревогами за близких и дорогих людей.
Мишель поднялась со скамейки и позвонила на работу, чтобы сказать, что берет отгул на половину дня. Как раз в это время Тори должен был возвращаться из школы. Мишель поспешила на парковку, прыгнула в синий «Вольво» и поехала забрать сына, пока тот не сел на автобус. Сначала они вдвоем заехали в любимое кафе-мороженое, а потом пошли в соседний парк поиграть в футбол. Маленький, юркий Тори ловко обводил Мишель и забивал мячи, а она ничего не могла противопоставить. Игра с сыном поглотила все мысли. Женщина почувствовала себя прекрасно. К вечеру ей стало лучше и физически, и ментально – совсем не так, как после известия об обнаружении опухоли.
Несколько дней до приема у специалиста Мишель старалась вести максимально нормальную жизнь: вернулась на работу и стала собирать материалы для новой статьи. Почувствовав приближение зацикленности, она слушала саму себя, записывала все на компьютере, а потом откладывала на время. Вернувшись к записям, спрашивала себя, следует ли спросить другого врача, может ли она что-то сделать сама, не стоит ли отбросить эти тревоги как бессмысленные и порожденные волнением и страхом. Мишель стала разыскивать информацию о раке груди в интернете, но обнаружила, что все сведения либо слишком расплывчаты, либо слишком профессиональны. Начитавшись интернета, она начинала бояться еще больше, поскольку не знала, можно ли отнести это к себе.
На встречу со специалистом Мишель пришла с длинным списком вопросов. Она мысленно представила себя сильной, уверенной и компетентной женщиной. И на сей раз попросила Джейсона пойти с ней, чтобы он выслушал доктора и оказал эмоциональную поддержку. Оба сидели в стерильном белом кабинете. Через какое-то время дверь открылась, вошел высокий лысеющий мужчина с широкой улыбкой. Это был доктор Филлипс.
– Я изучил результаты анализов и вашу семейную историю. И должен согласиться с вашим гинекологом: необходима хирургическая биопсия и удаление всех раковых тканей.
Хотя Мишель была готова к такому вердикту, она все же удивилась и сделала глубокий вдох.
– У меня есть несколько вопросов.
Полчаса она спрашивала доктора Филлипса об альтернативных методах лечения, о последствиях операции, рисках и т. п. Джейсон присоединился. Когда доктор вышел, Мишель посмотрела на мужа и спокойно сказала:
– Думаю, это нужно сделать.
И разрыдалась. Джейсон крепко ее обнял. Через несколько минут Мишель успокоилась и начала дыхательные упражнения. Потом подошла к раковине и плеснула в лицо холодной водой, а Джейсон размял ей плечи. Собравшись с силами, она повернулась к мужу:
– Я хочу пройтись. Пойдем к реке?
Супруги вышли в парк. Вдоль реки можно было идти бесконечно. По дороге Мишель предавалась самым страшным и мрачным размышлениям о болезни и операции. Она боялась смерти, боялась стать непривлекательной для мужа, боялась за Тори, не знала, как сказать родителям. Джейсон внимательно слушал. Он не отмахивался от тревог, но напоминал, что слова доктора опровергают ряд сомнений Мишель. Когда она сказала: «После операции я буду выглядеть ужасно», Джейсон ответил:
– Доктор Филлипс сообщил, что мастэктомия необязательна, он сделает небольшой разрез. Ты так красива, что один маленький шрам тебя не испортит.
Джейсон помог жене справиться с рядом сомнений. Они решили поехать к ее родителям в выходные и все рассказать, а потом побыть с ними несколько часов, чтобы те справились с шоком. Пара гуляла два часа, потом зашла в небольшое кафе и подкрепилась сосисками.
Наступили выходные. Мишель с Джейсоном поехали к ее родителям, а Тори остался у приятеля. Родители сразу почувствовали неладное. Мишель произнесла фразу, которую репетировала два дня:
– Врачи считают, что у меня рак груди. На следующей неделе операция.
Когда слова вылетели из ее рта, стало легче. Мать не разрыдалась, как ожидалось, а сделала глубокий вдох и ответила:
– Детка, я прошла через это, и ты сможешь. Мы будем вместе.
Слезы потекли по щекам Мишель. Родители крепко ее обняли. Этот день был наполнен любовью и поддержкой. Мишель рассказала все, о чем говорил врач. Мама поделилась, как пережила операцию и справилась со множеством страхов. Джейсон и отец Мишель сидели в саду, разговаривая о женах, но по большей части совсем о другом – так мужчины косвенно поддерживают друг друга.
Мишель повезло с мужем. Джейсон был готов выслушать и утешить, развеял страхи, что она станет для него некрасивой. С родителями тоже повезло, особенно с матерью. Она понимала ее переживания и тревоги и была готова поддержать в трудную минуту самым позитивным образом.
Рассказав обо всем родителям, Мишель почувствовала огромное облегчение и набралась смелости рассказать об операции начальнику и коллегам – это все равно пришлось бы сделать, ведь она будет отсутствовать на работе. Однако общение с родителями позволило психологически дистанцироваться от болезни, и она смогла рассказать обо всем на работе без слез.
Реакция была смешанной. Большинство женщин безоговорочно поддержали. Они предлагали помочь с Тори, с работой – словом, были готовы сделать всё необходимое. Мишель почувствовала, что рассказывать людям об операции не так сложно, как она думала, когда зацикливалась на самых мрачных картинах. Искреннее сочувствие и поддержка коллег улучшили настроение. Коллеги-мужчины тоже пытались предложить помощь, хотя некоторые просто не знали, что сказать.
Но одна из коллег, Ронда, невольно подтолкнула ее к зацикленности. Мишель не стала говорить ей об операции напрямую, ведь Ронда не была близкой подругой, да и по работе они не были связаны. Ронда узнала обо всем от других. Она подошла к Мишель, чтобы поговорить, и рассказала историю золовки – у той подобная операция прошла неудачно. То ли виной был хирург, то ли еще что-то, но золовка оправилась лишь через несколько месяцев, а после этого жила в постоянном страхе, что рак может вернуться. Конечно, Ронда не хотела пугать Мишель, но считала, что та должна реалистично оценивать все возможности.
Несколько часов Мишель пыталась работать, но пугающая история не выходила из головы. Она представляла себя обезображенной, подавленной, страдающей от боли и тревоги. К счастью, подошло время обеда. Мишель пошла в кафе с близкой подругой, Хизер, и рассказала историю Ронды.
– Вот стерва! – ответила та. – Ронда не должна была тебе это говорить. И вообще, это может быть неправда. У тебя отличные врачи, не нужно готовиться к худшему. Ты сильная и стойкая женщина, Ронде это прекрасно известно. Ты справишься.
После обеда Мишель записала вдохновляющие слова Хизер на карточку и поставила ее перед собой на столе. А потом решила написать статью о своем опыте для журнала. Если история ее борьбы с раком груди поможет другим, ей станет легче. От такой решимости и правда отпустило, хотя, когда она начала писать, слезы потекли сами собой. Облекая мысли и чувства в слова и описывая пережитое, Мишель испытывала невероятное облегчение.
С ней произошло то же, что со многими, когда мы делимся тревогами. Когда мысли облекаются в слова, они становятся более конкретными и управляемыми. Иногда окружающие дают ответы на наши вопросы или помогают избавиться от тревог. Но чаще всего мрачные размышления рассеиваются, когда мы начинаем говорить о них. Мы получаем контроль над мыслями, не позволяя им управлять нами.
Конечно, порой окружающие, выслушав, еще больше их усугубляют, как это сделала Ронда, которая усилила самые большие страхи Мишель относительно операции. И тогда приходится справляться не только с собственными тревогами, но и с последствиями нечуткого поведения других людей. Очень важно делиться переживаниями с верными друзьями, на кого можно положиться по-настоящему. Такой подругой стала Хизер – она помогла преодолеть негативные последствия разговора с Рондой.
Настал день операции Мишель. В больницу она ехала, пожираемая тревогой. Даже голова кружилась. Джейсон держал ее за руку, заполнял все документы, прочел лист согласия и показал, где нужно расписаться. Когда Мишель на каталке повезли в операционную, шел рядом и шептал:
– Все будет хорошо. Когда очнешься, я буду рядом. С тобой все будет хорошо.
Сама операция была странной. Мишель сделали местную анестезию, и она слышала, как хирург разговаривал с ней и с другими людьми в операционной. Играла музыка, позвякивали инструменты. Время тянулось очень медленно. Мишель то все осознавала, то теряла сознание. Наконец, она услышала, как ее громко зовет доктор Филлипс:
– Мишель, Мишель, вы меня слышите? Опухоль точно была раковой. Но она почти не распространилась, лимфоузлы не затронуты. Мы вовремя от нее избавились.
Мишель закрыла глаза и возблагодарила Бога.
– Очень хорошо, – пробормотала она.
В палате, когда анестезия начала отходить, у Мишель появилось множество вопросов. «Что означает, что опухоль появилась у меня в тридцать три года? Значит ли это, что рак еще вернется? Сказал ли доктор Филлипс, что им удалось все удалить? Нужна ли химиотерапия? А вдруг удалили не все? Откуда доктор может знать?» Когда он пришел ее проведать, Мишель засыпала его вопросами. Да, химиотерапия понадобится – нужно убедиться, что все раковые клетки погибли. Да, будущий риск довольно велик, поэтому нужно внимательно следить за собой. Но она не обречена на смерть от рака. Мишель была рада, что Джейсон и ее мать тоже слушали ответы доктора Филлипса – анестезия еще не до конца прошла, и она запомнила не все ответы.
Долгая борьба
Несколько месяцев Мишель пришлось переживать побочные эффекты химиотерапии и облучения. Она пыталась найти способ борьбы с тревожностью, связанной с пониманием высокого риска. Но порой ее все же накрывала зацикленность.
Почему я обречена жить под этим дамокловым мечом? Это отвратительно. Я хочу вернуть жизнь, какой она была до появления опухоли. Я не могу больше жить, зная, что во мне бомба с часовым механизмом. Как я узнаю, что появилась новая опухоль? Я и первой не чувствовала, пока ее не обнаружил врач? А вдруг новую заметят слишком поздно?
Однажды, когда Мишель предавалась мрачным раздумьям, к ней подошел Тори.
– Мамочка, ты такая грустная… О чем ты думаешь? Я не хочу, чтобы ты грустила…
Мишель посмотрела на сына и, с трудом сдерживая слезы, ответила:
– Детка, я просто волнуюсь. Ты прав, я тоже не хочу грустить. Пойдем поиграем на улице.
Они целый час играли в мяч в парке, а когда вернулись домой, Мишель мысленно взмолилась: «Господи, я сделаю все, что в моих силах, лишь бы с этим справиться. Помоги мне!»
И тогда она пообещала себе вернуть ощущение контроля над собственным здоровьем и снова начать вести нормальную жизнь. Мишель направилась в спальню, вытащила брошюры о самообследовании груди, которые дал врач, и внимательно все прочитала. Затем приняла решение в следующий раз подробно расспросить гинеколога, как правильно обследовать грудь, и для этого составила список вопросов.
А еще список приятных занятий: закончить статью, поиграть с сыном, приготовить вкусный ужин для Джейсона и Тори. Она решила побеседовать со специалистами по онкологическим заболеваниям и с женщинами, пережившими операции, – тогда статья будет более содержательной и глубокой. Работа заставила Мишель перенести воспоминания о своей операции на бумагу – и они перестали бесцельно кружиться в разуме. Она изложила свои мысли о том, как справиться с раком груди. При этом опиралась на собственный опыт, опыт матери и других женщин, с кем беседовала. Она надеялась, что эти идеи помогут другим. Составление списка дало опору в трудные минуты, когда одолевали тревога, печаль и зацикленность.
Мишель начала уходить с работы на час раньше, чтобы больше времени проводить дома с Тори перед ужином. Она твердо решила хотя бы пару раз в неделю заниматься вместе с ним – играть в мяч в парке или ходить в бассейн. Снова начала готовить здоровые блюда, как до операции, включила в рацион больше овощей, чтобы семья получала больше продуктов, препятствующих развитию рака.
Конечно, избавиться от негативных чувств и тревог полностью не удалось. Когда накрывала волна тревожности или зацикленности, она говорила себе: «Это естественно. У меня есть право чувствовать себя подобным образом». Несколько минут она позволяла мыслям течь свободно, а потом думала: «Я не хочу, чтобы эти чувства меня подавляли. О чем я волнуюсь? Чему это может меня научить?» Она пыталась прислушиваться к своим мыслям и даже записывать их. Если могла справиться с какой-то (найти нужную информацию или побеседовать с врачом или мужем), записывала способ.
Она придумала ответы на экзистенциальные вопросы: «Почему это случилось со мной? Что это означает для моей жизни?» И это помогало справляться с тревогами: «Только Бог знает, почему я переживаю подобное. Я просто хочу научиться позитивно жить с этим. Этот опыт поможет мне возвыситься духовно». За несколько лет Мишель написала много статей о раке груди для своего журнала, а также начала выступать с целью просвещения и поддержки раковых больных. Это помогло добиться новой цели: превратить болезнь в средство помощи другим людям.
Краткосрочные стратегии помогли Мишель обрести контроль над мыслями, она справилась с мрачными размышлениями. При этом не стала полностью отвергать зацикленность, поскольку знала: это естественная реакция на случившийся кризис. Но она не позволила мрачным мыслям контролировать себя. Стоило ослабить давление зацикленности на разум, как удалось определить, на какие тревоги стоит обращать внимание и предпринимать какие-то действия, а от каких лучше просто отмахнуться.
Мишель использовала множество долгосрочных стратегий для выхода из зацикленности и перехода к решению проблем – или, по крайней мере, к эффективному управлению опытом своей болезни. Для принятия разумных решений относительно лечения нужна была информация. Естественно, лучший источник – врачи. После избавления от мрачных мыслей с помощью краткосрочных стратегий Мишель переходила к составлению списков вопросов. Чтобы остановить зацикленность, она спрашивала себя: «Что узнать у врача, чтобы это понять?» А затем настойчиво задавала вопросы, пока не получала точных ответов и не начинала четко понимать свое положение и возможные варианты. Порой приходила с Джейсоном или мамой, чтобы и те услышали ответы и помогли ей правильно разобраться. Главным приемом стало составление списка вопросов и его использование на приеме у врача. Она не полагалась на память – сложно вспомнить и четко сформулировать вопросы в хаосе и ужасе врачебного приема.
Кроме того, Мишель искала информацию в интернете. Ей это не помогло, поскольку она постоянно натыкалась на противоречивые рекомендации, а доступные данные были слишком специализированными. Однако для многих интернет становится хорошим подспорьем. Чтобы использовать его эффективно, надо трезво оценивать надежность данных и использовать только проверенную информацию. Кроме того, нужно искать рекомендации, где надежные источники сходятся.
Составляя списки для борьбы с зацикленностью, Мишель откладывала их на время, а затем возвращалась, чтобы трезво оценить. Она спрашивала себя, какие проблемы можно решить, какая дополнительная информация нужна, а какие тревоги – всего лишь неуправляемые страхи. Этот процесс позволял Мишель дистанцироваться от собственных проблем и оценить их значимость, а затем отмахнуться от бессмысленных и сосредоточиться на реальных.
Мишель не только писала статьи о собственном опыте и опыте других женщин, прошедших через рак, но еще и выступала публично. Она боролась со стигматизацией раковых заболеваний, рассказывала о важности самообследования груди и регулярных посещений гинеколога. Рассказывая, чему научил ее опыт и как борьба с раком способствовала ее духовному росту, она сталкивалась с обвинениями в идеализации болезни. Поначалу это злило, а потом она поняла: оптимизм и сосредоточенность на позитиве ей необходимы. Мишель решила, что никому не позволит лишить себя этой силы. Исследования разных психологов, в том числе Шелли Тейлор из университета Калифорнии, Лос-Анджелес, подтверждают: оптимизм очень полезен. Мишель не только стала лучше себя чувствовать, но и обрела дополнительные силы для борьбы с раком[75]. Тейлор и другие психологи провели десятки исследований и убедительно доказали: надежда и оптимизм помогают в борьбе со многими заболеваниями, в том числе с раком. Так, например, установлено, что у оптимистов иммунная система функционирует лучше, чем у пессимистов. Поскольку рак – болезнь иммунной системы, оптимистам легче с ней бороться. Кроме того, они быстрее восстанавливаются после операций шунтирования и эффективнее борются с вирусом ВИЧ, вызывающим СПИД. В целом можно сказать, что те, кто сохраняют оптимизм даже перед лицом смертельно опасной болезни, восстанавливаются быстрее и живут дольше фаталистов и пессимистов.
Конечно, оптимизм Мишель не был полным отрицанием («все будет хорошо»), к которому перед лицом болезни и трудностей прибегают некоторые люди. Она знала, что находится в тяжелой ситуации: семейная история рака груди и молодой возраст осложняли прогноз. Однако она была полна надежд и твердо решила бороться: контролировала ход лечения и саму жизнь по мере возможности, не поддаваясь чувству беспомощности и слабости.
В молодости мы уверены, что всегда будем здоровыми и бодрыми. Столкнувшись с тяжелой болезнью, мы изумляемся, как такое могло с нами случиться. Даже когда болезнь проявляется в возрасте, она все равно становится неожиданностью: мы же по-прежнему считаем себя двадцатилетними, тридцатилетними или сорокалетними. И сразу приходят вопросы: почему со мной это случилось? Что я делал не так? Верен ли диагноз? Как это узнать? Как выбрать верный способ лечения? Так что зацикленность при серьезной болезни совершенно естественна. Испытывая хроническую боль или дискомфорт, трудно отвлечься от мрачных мыслей о себе.
И даже когда зацикленность – естественная реакция на кризис, она остается токсичной: мешает принимать правильные решения относительно лечения, сильно влияет на настроение, доводя нас до депрессии. Это осложняет основную болезнь. Зацикленность может даже мешать организму бороться.
Поэтому так важно избавиться от зацикленности и перейти на более высокий уровень, где можно эффективнее управлять болезнью и ходом лечения. Опыт Мишель дает нам представление, как это сделать. И все же каждая женщина должна выработать собственные приемы работы с зацикленностью. Мы должны понять, чему можно научиться на этом опыте, и победить токсичные мрачные размышления, лишающие сил и желания бороться.