Родительская ловушка: зацикленность на собственных детях
Дети приносят нам и огромную радость, и глубочайшую подавленность. Противоречивые эмоции дают пищу для нее. Мы много вкладываем в детей – зачастую даже слишком. Дети становятся источником нашего самоопределения и самооценки. Когда у них возникают проблемы, мы считаем, будто не состоялись ни как родители, ни как люди. К сожалению, мы не всегда можем контролировать или корректировать поведение и отношения детей. Они неизбежно будут нас разочаровывать – хотя бы периодически. Сочетание отсутствия контроля и влияния поведения детей на нашу самооценку создает идеальные условия для зацикленности.
Ряд особенностей современной культуры делает это особенно вероятным. Сложность современной жизни не позволяет понять, как воспитывать детей. Насколько мы должны ограждать их от негативной стороны популярной культуры? Как защитить их от опасностей неограниченного доступа к интернету, телевидению, оружию? Как защитить от дурного влияния других? Не опасна ли сама чрезмерная защита? Как подготовить детей к условиям мира, где они будут жить, став взрослыми, учитывая стремительность изменений этого самого мира?
Сегодня есть масса экспертов, которые дают путаные, противоречивые и постоянно меняющиеся советы по воспитанию. Что бы ни делали родители, всегда найдется специалист, который скажет, что это неправильно. Один считает, что маленьких детей должны воспитывать матери; другой утверждает, что хорошие ясли гораздо полезнее для ребенка, чем общение с матерью, неохотно бросившей работу. Один специалист считает, что родители должны следить за здоровым питанием детей, способствующим правильному развитию мозга; другой заявляет, что дети устойчивы и могут вырасти крепкими и здоровыми на одной лишь пицце и хот-догах. Популярные массмедиа посылают много путаных (и зачастую вредных) сигналов детям, какими они должны быть: можно ударить человека, если тот тебя раздражает; чтобы считаться классным, нужно иметь игрушек больше, чем у других. Если дети растут в вакууме ценностей, они с легкостью впитывают подобные сигналы. А если вы живете в вакууме ценностей, трудно дать детям верный совет или понять, как их воспитывать.
И мы зацикливаемся. Не слишком ли я добр – или строг? Умею ли я слушать ребенка? Правильные ли решения за него принимаю? Мы боимся, что дети будут винить нас так же, как мы сами виним родителей в собственных недостатках. Моя подруга часто говорит: «Я каждый день делаю нечто такое, о чем через десять лет сын будет разговаривать с психотерапевтом».
Еще одна особенность современного общества, которая пагубно сказывается на родительстве, – одержимость быстрыми решениями. Если у ребенка проблемы в школе, нужно сменить школу. Если у ребенка поведенческие проблемы, нужно поставить диагноз и купить таблетки. Если кажется, что ребенок может стать наркоманом, его нужно записать на множество внеклассных занятий, и тогда на наркотики не останется времени. Если ребенок дуется или злится, ему нужно купить что-то стильное и дорогое. Если надо узнать, что у ребенка на уме, задать вопрос лучше всего в машине по пути на урок скрипки. Долгий, медленный, порой тяжелый труд узнавания ребенка на глубинном уровне, общения с ним и внушения ему важных ценностей нам не подходит – на это просто нет времени. И мы ищем быстрые решения. Когда дети вырастают не такими, какими мы хотели их видеть, начинаются бесконечные мрачные размышления.
Поскольку обычно основную ответственность за детей несут женщины – и порой в одиночку, – зацикленность на детях весьма распространена. Даже если муж или партнер участвует в воспитании, женщина чувствует бóльшую ответственность за поведение и благополучие ребенка, чем мужчина. И когда возникают трудности, многие начинают винить в этом себя. Это может способствовать позитивному изменению поведения, а может перерасти в хроническое чувство вины и зацикленности на материнских промахах.
Женщины тесно связаны с детьми эмоционально – это укрепляет эмпатию и обогащает отношения. В то же время подобная связь способна стать источником боли и беспокойства, ведь женщины остро переживают трудности взросления детей.
Женщины часто зацикливаются не на проблемах самих детей, а на конфликтах с мужьями или партнерами по поводу воспитания. В ходе крупного исследования мы спрашивали у матерей, как сильно мужья или партнеры (если есть) помогают им в воспитании. Те, кто говорил, что мужчины в нем не участвуют и работа целиком лежит на их плечах, были более подвержены зацикленности[70]. Однако к зацикленности приводил не тяжелый труд – кормление, купание, одевание, поездки по городу и наказания, если необходимо. Они зацикливались из-за неравенства с мужем или партнером в этом важном и ответственном деле. Если спорите с супругом или партнером о фундаментальных ценностях воспитания (в какой религии растить, как наказывать), то вполне можете прийти к зацикленности.
Хотя сегодня женщины свободнее в выборе родительства или карьеры, какой бы выбор они ни сделали, определенная часть общества будет их критиковать. И это усиливает чувство вины и сомнений в себе, что ведет к зацикленности. Если женщина работает вне дома, она чувствует себя виноватой, что не всегда может быть рядом с детьми, когда те хотят быть с ней. Если сидит дома, ей кажется, будто другие не ценят ее материнский труд. В ходе исследования мы установили следующее: женщины-домохозяйки зацикливаются ничуть не меньше, чем работающие матери. Так что зацикленность характерна для всех. Чем сильнее женщина недовольна временем, которое проводит с детьми или на работе, тем сильнее зацикливается.
В этой главе я расскажу о Марше, которая годами зацикливалась на поведенческих проблемах сына и сложностях семейной жизни. Как это часто бывает, зацикленность не помогла решить семейные проблемы. Напротив, из-за этого она не понимала, что сама способна изменить его поведение и взаимодействие в семье к лучшему.
Зацикленность на материнстве
Марша и ее муж Питер вместе решили, что детям нужно постоянное присутствие матери. Поэтому после рождения первого ребенка супруга спокойно бросила работу учительницы. Адриенна родилась двенадцать лет назад. Общение с ней стало для Марши воплощением всех мечтаний о материнстве. Девочка унаследовала светлые волосы, круглое личико и длинные тонкие пальцы матери. В младенчестве у нее был идеальный характер – хорошо спала и ела, была любопытной и любила окружающих. Она рано пошла и заговорила. Адриенна была идеальным ребенком и в начальной школе – получала только отличные оценки и никогда ни с кем не конфликтовала. В шесть лет Марша стала водить девочку на уроки скрипки, и уже в девять лет Адриенна давала сольные концерты. Учительница музыки даже посоветовала отправить ее в школу для музыкально одаренных детей. Адриенна была чудесным ребенком, и другие родители часто говорили Марше, что ей повезло.
Зато со вторым ребенком, Тимоти, повезло меньше. Как это часто бывает, мальчик оказался полной противоположностью. Он был неспокойным, даже в семь лет не мог спать в одиночестве. Любил играть с детьми, но те часто жаловались, что он все хочет делать по-своему и быстро начинает злиться. В детском саду, а потом и в первом классе возникало множество проблем, да и особых успехов в чтении и арифметике он не добился. Марша пыталась заинтересовать его музыкой, однако ему не хватало терпения. Мальчик любил спорт, хотя был слишком неуклюжим и неловким, чтобы добиться успеха. Из-за отсутствия спортивных способностей и дурного характера его не спешили принимать в команду, и он часто срывался на других детях.
И учителя, и Питер, и мать Марши постоянно указывали ей на разницу между Адриенной и Тимоти. «Адриенна такая чудесная и идеальная. Почему Тимоти не такой?» Что могла ответить Марша? Что сын разочаровывает и ее? Несмотря на все недостатки, Марша очень любила Тимоти и верила, что в один прекрасный день он «расцветет». Однако замечания окружающих часто вели к зацикленности.
Им нужны какие-то объяснения. Не знаю, почему Тимоти так отличается от Адриенны. Им кажется, это моя вина. Особенно Питеру и моей матери. Я пыталась дать ему все то же, что и Адриенне – почему он оказался совсем другим? Я так устала от постоянных вызовов в школу. Учителя вечно рассказывают, что Тимоти сделал не так, словно я сама этого не знаю. А потом смотрят на меня и ждут, что я им что-то отвечу или сделаю. Может, это действительно моя вина. Может, нужно было быть более строгой – Питер всегда так считал. Он думает, если я буду строже с Тимоти, сын исправится.
Марша пыталась стать более строгой, однако это приводило лишь к скандалам и истерикам. Когда свидетелем подобного становился Питер, он ругал Тимоти и отправлял его в комнату. После Питер и Марша весь вечер не разговаривали. Питер злился, что Марша не справляется с Тимоти, а она злилась, что Питер вмешался, и в то же время не могла понять, откуда такие проблемы с сыном. По ночам она долго не могла заснуть, снова и снова обдумывая произошедшее и терзаясь чувствами беспомощности и вины.
Многие женщины допускают подобное, а потом зацикливаются, как Марша. И такое положение может сохраняться годами. В момент конфликта с детьми, супругами, учителями детей и другими людьми они настолько подавлены самой ситуацией, что просто не могут отступить и трезво оценить, что делать. Когда все успокаивается, они испытывают облегчение и благодарность, и хочется верить в лучшее. В результате так и не решают серьезные проблемы, ставшие причиной конфликта. Они зацикливаются на плохом, однако это лишь заставляет их злиться на других, тревожиться о детях и терзаться чувством вины за собственную материнскую несостоятельность.
Порой они хватаются за соломинку, пытаясь решить «проблему». Одна из учителей Тимоти сказала, что у мальчика явное гиперактивное расстройство дефицита внимания – отсюда проблемы с поведением и успеваемостью. Марша вздохнула с облегчением: значит, есть диагноз и способ решения проблем. Она отвела Тимоти к врачу и попросила выписать ему необходимый препарат. Педиатр настоял на консультации с психологом, специализирующимся на подобных проблемах. Маршу это не обрадовало, но пришлось подчиниться. Доктор Гласс подробно изучил историю развития и поведения мальчика, задал множество вопросов о семье и предложил Тимоти ряд когнитивных тестов.
Когда Марша и Питер пришли за рекомендациями, они были уверены, что ему выпишут лекарство. Однако врач сказал:
– Может, у Тимоти и есть расстройство, но я не уверен. Ему нужно помочь лучше контролировать поступки и больше заниматься чтением и математикой. Я считаю, вы должны изменить отношение к нему и научиться иначе хвалить и наказывать.
Марша была поражена, но Питер не сдержался:
– Как вы можете нас во всем обвинять? У нас есть идеальный ребенок – мы хорошие родители. Это с Тимоти что-то не так. Как вы не понимаете?! В нашей семье все в порядке!
Питер отшвырнул стул и выскочил из кабинета.
Хотя Марша была согласна с мужем, ей стало стыдно за него. Она начала извиняться. Как многие женщины, которые стремятся, чтобы всем вокруг было хорошо, Марша не могла смириться с собственным гневом на доктора. Ее больше беспокоило, что он подумает о ней, глядя на поведение мужа. Доктор Гласс спокойно улыбнулся, словно видеть подобное ему не впервые, и сказал:
– Марша, вы не можете отвечать за поведение Питера. И поведение Тимоти – не ваша вина. Однако вы способны изменить поведение сына, изменив собственное отношение к нему. Я уверен. Может, это и не все, но это наверняка поможет. Сделайте для меня одну вещь. Когда детей и Питера не будет дома, сядьте и напишите, чего вы ждете от Тимоти – на что надеетесь и о чем мечтаете. А потом рядом с каждым пунктом своего списка напишите, откуда взялись ожидания. Если готовы, я буду рад снова встретиться с вами и Питером через неделю.
Питер ждал Маршу на парковке.
– Почему ты так задержалась?
Марша что-то пробормотала, села в машину и пристегнула ремень. Всю дорогу до дома Питер ругался на доктора Гласса – и на Маршу.
– Как он смел сказать, что нам нужно измениться! Он вообще ничего не понимает! Если этот педиатр не выписал таблеток для Тимоти, нужно найти другого педиатра!
Вечером, когда дети улеглись, а Питер внизу смотрел телевизор, Марша села за стол, взяла листок бумаги и ручку. Она думала, что составление списка докажет, что доктор Гласс ошибался. И надеялась, что станет легче. Она весь день зацикливалась на словах доктора и реакции мужа.
Как он мог сказать, что нам нужно изменить собственное поведение? Неужели он считает, что проблемы Тимоти из-за нас? Все считают виноватой меня. Питер повел себя ужасно, мне так стыдно. А потом говорил со мной, словно я ребенок или его подчиненная. Он диктовал, что я должна делать с Тимоти. Он никогда не слушает, а лишь отдает приказы.
Марша встряхнулась, словно пытаясь прояснить мысли, и принялась составлять список ожиданий от Тимоти. Через несколько минут перед ней были четыре пункта.
1. Хорошо учиться в школе.
2. Не ввязываться в ссоры и драки.
3. Хорошо успевать на внеклассных занятиях.
4. Ладить с другими детьми.
Список показался вполне разумным. А потом она вспомнила вторую часть задания психолога – откуда взялись эти ожидания. На первый взгляд вопрос казался абсурдным. Все родители ожидают от детей именно этого – и большинство детей без труда эти ожидания оправдывают. Ведь Адриенна…
Марша остановилась. Она поняла, что, составляя список, представляла, как Тимоти приносит домой отличные оценки, как Адриенна, играет на скрипке, как Адриенна, и пользуется популярностью в школе, как Адриенна. Дочь стала стандартом, которому Тимоти должен был соответствовать.
Выполняя задание, родители часто обнаруживают, что их ожидания от детей базируются на неверных стандартах. Порой этими стандартами становятся другие дети, а иногда они навязаны другими людьми. Марша пыталась сделать из Тимоти вторую Адриенну, ведь именно это делали Питер, ее мать, учителя и многие другие. Но нужно перестать сравнивать детей. И перестать слушать голоса Питера, собственной матери и учителей, требовавших, чтобы сын превратился в Адриенну. Поначалу осознание пробудило в Марше чувство вины.
Как я могла так поступать с Тимоти? Наверное, он очень страдал, потому что его постоянно сравнивали с Адриенной. Как я могла позволить окружающим так с ним поступать?
К счастью, Марша быстро осознала, что зацикленность никому не поможет. И использовала прием «полиции мыслей» – крепко закрыла глаза и приказала себе прекратить так думать, поскольку это не поможет. Марша хотела придумать нечто такое, что даст ей возможность лучше понять Тимоти.
А потом задала себе другой вопрос, чтобы сменить фокус: «Чего я хочу для Тимоти – такого, каков он есть?» Марша любила сына и хотела, чтобы он был счастлив, занимался любимым делом – в меру собственных сил, а не как Адриенна. Однако чем больше думала, тем яснее становилось: она не знает, чем хочет заниматься Тимоти и каковы его способности. Она, как и остальные, зациклилась на том, почему мальчик не похож на Адриенну, и совершенно не понимала, каков он на самом деле.
Маршу охватило острое чувство вины. Как она могла не понимать собственного сына? Как могла настолько не любить его, чтобы все эти годы подавлять его индивидуальность? Обычно подобные мысли посещали Маршу, когда она ложилась спать и часами не могла заснуть. Сейчас она снова зажмурилась и велела себе не поддаваться. Нужно сосредоточиться на самом важном: понять, чего Тимоти хочет и что ему нужно. Любовь победила самобичевание.
Марша задала себе еще один важный вопрос: «Как понять, чего хочет Тимоти и каковы его способности?» На обратной стороне листка она набросала новый список.
1. Узнать результаты тестов доктора Гласса – в чем Тимоти хорош и что нужно сделать, чтобы помочь ему лучше читать и считать?
2. Проводить больше времени с Тимоти – но не давить на него. Больше слушать и наблюдать.
3. Поговорить с Тимоти о том, что ему нравится, – а не ругать его за проступки и промахи.
Марша пошла спать в приподнятом настроении – она давно не испытывала таких чувств. Женщина остановилась у спальни сына и улыбнулась, увидев, как тот раскинулся на кровати, почти сбросив с себя одеяло. Марша уже видела, как им будет хорошо вместе, когда она перестанет стремиться его «исправить».
Женщина все еще злилась на себя и терзалась чувством вины: столько времени потеряла, занимаясь тем, чего, как ей казалось, ожидали другие. Она кричала на сына, наказывала, пыталась сделать из него вторую Адриенну. Однако сразу поняла: надо избавиться от подобных мыслей, простить себя и направить все силы на то, что нужно сыну.
Умение прощать себя очень важно для хорошего родительства. Когда ваше поведение диктуется чувством вины, это может пагубно сказаться на ребенке. Вместо того чтобы сделать необходимое, вы делаете то, что вас успокаивает и избавляет от чувства вины за прошлые родительские ошибки. Вместе с прощением должно идти раскаяние. Нет смысла прощать себя за ошибки по отношению к детям, если собираетесь повторять их в дальнейшем. Например, если часто срываетесь на детях и твердите себе, что это все из-за того, что родители были жестоки по отношению к вам или из-за проблем на работе, а потом срываетесь снова, это не прощение – это оправдания.
Несколько дней, забирая Тимоти из школы, Марша не спрашивала его, был ли он послушным и хорошо ли учился. Она спрашивала, что хорошего произошло в школе в этот день. Поначалу Тимоти удивился и не смог ответить. Но через неделю Марша заметила, что сын часто вспоминает про спортивные игры: «Джимми Питерсон сделал хоум-ран, и наша команда победила!» Марша удивилась, как ему нравится спорт – ведь он был таким неспортивным. Прислушавшись внимательнее, она заметила, что мальчик часто говорит не о своих фантастических успехах, а об успехах других. А еще приводил статистику профессиональных спортсменов. Марша и не догадывалась, что он так много знает о профессиональном спорте. В ее семье никто не интересовался подобным, и в доме редко говорили на такие темы. Тимоти много знал об успехах профессиональных бейсболистов, футболистов и хоккеистов. Только все знания держал при себе, поскольку они были никому не интересны.
Подобные открытия характерны для ситуаций, когда родители перестают контролировать детей и пытаются их понять. Вы тратите столько времени и сил на споры и принуждение к «правильному» поведению, что просто не слышите их чувств, не понимаете, чего они хотят и почему. Когда строите самооценку на успехах детей, то забываете, что они тоже люди. Вы полностью поглощены тем, как поведение ребенка отражается на вас как на родителе. Если ребенок талантлив, популярен, послушен, вам хорошо. Если у ребенка есть недостатки, вам стыдно, и вы мучитесь чувством вины.
Дети улавливают ожидания и реагируют. Они начинают заниматься тем, что им не нравится, пытаются добиться недостижимых или неинтересных для себя целей, чтобы не разочаровать маму или папу. Но есть бунтари вроде Тимоти. Они отказываются оправдывать ожидания родителей, порой доходя до саморазрушения.
Поняв, как Тимоти любит спорт, Марша подумала, почему бы не использовать эту любовь, чтобы помочь ему измениться? Она поняла: сын много читал, чтобы все это узнать. Может, он станет читать лучше, если подбирать ему книги о спорте? А спортивная статистика неразрывно связана с математикой – может, спортивные примеры помогут разобраться в счете? На следующий день Марша позвонила учительнице Тимоти, чтобы это обсудить.
Она договорилась о встрече с доктором Глассом, не сказав Питеру: знала, что муж не пойдет, и не хотела, чтобы он помешал. Марша рассказала психологу, что пыталась подогнать Тимоти под «стандарт Адриенны», и это было неправильно.
– Многие родители этого не понимают, – сказал доктор Гласс. – Вы же разобрались во всем за день.
Марша спросила о тестах Тимоти, чтобы понять, в чем его сильные и слабые стороны. Она объяснила, что хочет помочь сыну с чтением и математикой через спортивные истории и примеры. Встреча с психологом подняла ей настроение. Доктор Гласс ее полностью поддержал, но предостерег:
– Марша, вам придется что-то сделать и с отношением Питера. Стиль их общения должен измениться.
Как и многим женщинам, Марше не хотелось ссориться с мужем из-за детей – она сама может решить семейные проблемы. Кому-то приходится гораздо тяжелее – некоторым мужьям не чуждо физическое или сексуальное насилие по отношению к детям. Питер, конечно, не такой, но вспышки гнева губят самооценку Тимоти, заставляют мальчика замыкаться в себе, бунтовать. Это плохой пример, как справляться с негативными чувствами. Марша боялась, что Питер обрушится и на нее, если попытаться возражать или критиковать его. Она не просто зацикливалась на проблеме, она пыталась конструировать возможные ситуации, чтобы их избежать.
Доктор Гласс почувствовал нежелание Марши беседовать с Питером. И спросил, не проявлял ли Питер насилия по отношению к ней или детям, не боится ли Марша именно этого.
– Конечно, нет, – возмутилась она.
Тогда он попросил описать ближайшую ситуацию, в которой Питер был недоволен Тимоти. Его интересовало, как на это отреагировала Марша. Она припомнила случай, произошедший неделю назад: Питер кричал на Тимоти: «Что с тобой не так?!» Тот молчал, а потом убежал в свою комнату. Марша призналась, что не попыталась остановить мужа, хотя злилась на его резкость и грубость с сыном. После этого они весь вечер не разговаривали.
Доктор Гласс предложил восстановить сцену: он принял на себя роль Питера, а Марша попыталась повести себя иначе. Она знала, что этот прием называется «ролевыми играми» и не хотела участвовать. Марша не представляла, как повести себя по-новому, и все же подчинилась, зная, что должна быть увереннее и отстаивать интересы Тимоти. Когда доктор Гласс начал говорить то, что сказал Питер, Марша его перебила:
– Перестань кричать на него! Он просто маленький мальчик! Оставь его в покое! Ты слишком жесток с ним!
Доктор Гласс помог Марше понять, как тяжело будет Питеру услышать подобное и отреагировать спокойно. Он начнет злиться на обвинения, и все закончится настоящим скандалом. Однако Марша могла повлиять на него более позитивно, если бы дождалась, когда тот успокоится, – тогда можно поговорить. Психолог показал разницу между агрессивной реакцией (именно так повела себя Марша в ролевой игре) и убедительным воздействием. Следовало рассказать Питеру, что она чувствует, когда муж ведет себя подобным образом, и не переходить к обвинениям.
Они попробовали разыграть ту же сцену еще раз. Марша сказала, что выждет несколько минут, после того как Тимоти выбежит из комнаты, а потом скажет нечто вроде: «Питер, когда ты так кричишь на Тимоти, он расстраивается и теряется. Мне от этого тоже плохо. Думаю, нам нужно разговаривать с ним иначе». Доктор Гласс похвалил Маршу – она быстро уловила идею. После они обсудили все тонкие моменты уверенного и убедительного общения с Питером.
Дня два Марша зацикливалась на этой идее. Он не всегда вел себя подобным образом. В первые годы брака они увлекались музыкой и театром и часто беседовали. Тогда Марша не боялась высказывать свою точку зрения. Но чем выше становился статус Питера (менеджер высшего звена в крупной компании), тем больше ему приходилось работать и тем реже они общались. Когда супруг возглавил крупный филиал, то постепенно превратился в начальника не только на работе, но и дома. Он стал отдавать приказы и считал, что Марша должна беспрекословно соглашаться. Когда родилась Адриенна и Марша бросила работу, все занятия свелись к ребенку и дому. Хотя она иногда участвовала в школьных мероприятиях, большую часть времени женщина проводила с детьми или за домашними делами. Питер пытался проявлять интерес к ее рассказам о детях, однако этот интерес редко был искренним – разве что когда Марша говорила об очередных проблемах Тимоти, и тогда Питер начинал злиться и кричать. В целом супруги редко разговаривали о чем-то, кроме домашних дел, успехов дочери и проблем сына.
Мысли крутились у Марши в голове. Она не понимала, каковы ее отношения с мужем. Зацикленность заставляла снова и снова возвращаться к их ссорам, к чувствам гнева, вины и неадекватности.
Он относится ко мне как к подчиненной. Ему кажется, будто мне можно приказывать, а я обязана подчиняться. Почему я терпела это много лет? Потому что оказалась в тупике, вот почему! И не могу возразить, чтобы он меня не бросил. Детям нужен отец. Но он отвратительный отец! Тимоти точно будет лучше без него! Или не будет? Мальчику нужен отец – все это говорят. Почему я не могу нормально поговорить с Питером? Я просто позволяю вытирать об меня ноги. Не думаю, что ситуация в браке изменится. Я оказалась в полном тупике.
Как-то днем она размышляла об этом, но внезапно Тимоти тронул ее за плечо и сказал:
– Мама, мама! Посмотри, я закончил домашнюю работу. Я расставил всех бейсболистов по разным командам. Посмотри, я все правильно сделал?
Марша преисполнилась гордости за сына – он впервые добровольно сделал уроки! Просмотрев тетрадку, она поняла: все правильно. Тимоти сделал уроки по математике и получил правильный ответ! Марша была безумно рада. Она твердо решила во что бы то ни стало поговорить с Питером, чтобы тот изменил общение с сыном. Ведь, как сказал доктор Гласс, Питер не склонен к насилию. Худшее, что может случиться, он разозлится и накричит на нее. Однако это случалось много раз – еще один ничего не изменит.
Многие супруги, как Марша и Питер, отдаляются друг от друга, когда жизнь заполняется разными занятиями и интересами. Питер был поглощен работой и, как начальник, стремился все контролировать. К сожалению, такой тип общения он перенес и в семью. Мир Марши сжался до дома и детей. Это опасное положение, в котором оказываются многие женщины. Когда вся самооценка и социальная поддержка ограничена семьей, вы становитесь очень уязвимы. Если в семье неладно, как случилось у Марши, весь мир рушится.
Дети могут стать лучшей мотивацией для изменения поведения. Мы не замечаем, что отношения с партнером идут по накатанной колее, а заметив, решаем порвать их, если восстановление кажется сомнительным или слишком тяжелым. Но любовь к детям и желание их защитить и обеспечить может стать убедительным мотивом для анализа отношений и осуществления необходимых перемен.
Вечером, когда дети легли спать, Марша пошла в гостиную. Питер читал газету. Она решила, что сейчас удобный момент, чтобы поговорить о его стиле общения с Тимоти.
– Питер, мы можем поговорить? О Тимоти…
– Что он еще натворил?
– Он сделал нечто замечательное! Он сам сделал уроки по математике и получил правильный ответ. И был так горд собой – я тоже им горжусь!
– И сколько времени он просидел над уроками? – саркастически хмыкнул Питер.
– Питер, – вспыхнула Марша, – мне не нравится, что ты так суров к Тимоти. Я знаю, его это нервирует. Он учился бы гораздо лучше, если бы ты его поддерживал.
– Я вовсе не суров к Тимоти, – обиделся Питер. – Я лишь пытаюсь наставить его на верный путь. Ему никогда не получить хороших оценок, если он не будет больше заниматься и лучше себя вести.
– Ты неправ, Питер. Ты постоянно на него кричишь. Я узнала, что у него есть интересы, о которых мы даже не догадывались. Он увлечен спортом и спортивной статистикой. Когда я заговорила с ним об этом, он буквально просиял. Как мы могли не знать такого? Мы оба замечали только недостатки, но не достоинства. А еще постоянно сравниваем его с Адриенной.
Марша умолкла, ожидая разраженной реакции.
– Он интересуется спортивной статистикой? Почему? Никто из нас никогда не интересовался спортом – ни ты, ни я, ни Адриенна. Откуда это?
– Не знаю откуда, но это и не важно. И не важно, что никто из нас не интересуется спортом. Важно, что ему это интересно. Когда он читает про спорт или решает задачки на спортивную тематику, все получается – я даже не представляла, что он на такое способен.
Марша посмотрела на мужа, ожидая раздражения, но выражение его лица смягчилось. Он расслабился.
– Тебе кажется, мы слишком часто сравниваем его с Адриенной? Наверное, ты права. Быть такой, как она, нелегко.
Маршу так изумили слова Питера, что она не нашлась с ответом. Ей хотелось сказать, что это он установил в семье «золотой стандарт Адриенны», но вспомнила слова доктора Гласса. Поэтому заговорила о собственном негативном поведении с сыном и рассказала, как все изменилось, когда она начала слушать Тимоти и интересоваться его увлечениями. Питер понял. Он признал, что отношения с сыном ухудшились, что он мало времени проводит с ним и никогда не делает того, чего хочет Тимоти. Питер предложил в следующую субботу сходить с мальчиком на матч младшей бейсбольной лиги.
Построение новой семьи
За следующие два месяца семья Питера и Марши постепенно изменилась. Родители стали более позитивно общаться с сыном. Проблемы в школе не исчезли, но звонки и записки от учителей стали поступать гораздо реже. Тимоти реже дрался с другими мальчишками и лучше выполнял школьные задания. По совету доктора Гласса Марша нашла Тимоти репетитора, который стал заниматься с мальчиком чтением и математикой. Молодой человек тоже был увлечен спортивной статистикой. Марша поняла: помощь других, особенно доктора Гласса, необходима для изменения семейной динамики и улучшения отношений с сыном.
Зацикливаться она стала реже, но не перестала совсем. В очередной раз ее накрыло, когда Питер и Тимоти снова поссорились. В последнее время Питер стал мягче относиться к сыну, но когда Тимоти отправили домой, потому что он ударил другого мальчика в живот, отец вышел из себя и начал кричать. Тимоти в ответ заявил, что тот не хочет узнать, в чем дело, и выскочил из комнаты.
Ссора расстроила Маршу, она долго не могла избавиться от навязчивых мыслей.
Как я могла думать, что все изменилось? Питер никогда не изменится. Я больше этого не вынесу. Но одной мне с Тимоти не справиться. Как он мог ударить другого ребенка? Не слишком ли я добра с ним? Что с ним не так? Может быть, он унаследовал вспыльчивость от Питера? Это безнадежно! Я не знаю, что делать!
От таких мыслей Марша расплакалась. Тут вошел Питер – состояние жены его безмерно удивило. Он сразу понял, что все дело в ссоре с Тимоти.
– Прости, я сегодня вспылил. Я так гордился успехами Тимоти, но когда узнал, что он снова подрался, вышел из себя. Я поговорю с ним и извинюсь. Но тебе не кажется, что нам нужна помощь? Может, обратиться к доктору Глассу – помнишь, мы были у него несколько месяцев назад?
Марша до сих пор не рассказала Питеру, что уже несколько раз была у него. И была безмерно рада, что Питер признал необходимость помощи и предложил извиниться перед сыном. Она что-то пробормотала и крепко обняла мужа. Питер ушел поговорить с Тимоти.
Марша сидела на постели, вытирая слезы, и думала: «Мы обратимся за помощью, и все будет хорошо». Посмотрев в зеркало, она увидела покрасневшие, опухшие глаза и сказала себе: «Я просто жалка. Так жить невозможно! Я слишком зациклилась на семье. Чтобы восстановить эмоциональный баланс, нужно что-то новое».
Расширение базы самооценки и социальной поддержки через увлечения и интересы важно не только для вашего благополучия, но и для благополучия детей. Когда мать целиком сосредоточена на ребенке, любовь начинает душить. Он не учится самостоятельности, необходимой во взрослой жизни. Но когда у матери есть какие-то роли за пределами семьи, которые для нее важны, ребенок учится уважать ее интересы и личную жизнь. Множество ролей позволяет женщине находить выход в трудные моменты семейной жизни. Друзья, которых она находит через увлечения или работу, могут дать полезный совет и поддержать, когда семья испытывает трудности. Работа и увлечения, развивающие таланты, дают силы и уверенность в себе, необходимые для решения семейных проблем.
Чтобы в будущем не попасть в ловушку зацикленности, Марше пригодился бы еще один прием. Ей требовалось сформировать новый имидж, отказавшись от представления о себе как о человеке, целиком и полностью поглощенном благополучием семьи и поведением Тимоти. Она должна почувствовать себя членом семьи, который заботится о других, но не в одиночку, а вместе с остальными. Ей нужно было увидеть семью в новом свете. Марша привыкла видеть семейную жизнь однобоко: либо все хорошо, все счастливы, либо все плохо, и изменить ничего невозможно. Точно так же она воспринимала Питера и детей: Питер отец или отличный, или ужасный; Тимоти либо добивается больших успехов, либо безнадежен. Подобный подход способствует зацикливанию, ведь в трудный момент легко поддаться катастрофическим негативным мыслям, а в момент хороший отказаться от важных перемен, чтобы не «раскачивать лодку».
Марше надо научиться видеть семью и ее членов не столь однобоко, признавая их сильные и слабые стороны. Порой Питер невыносим, однако он любит детей и готов изменить общение с ними. Тимоти нужно меняться, но он добрый мальчик с большим потенциалом. Более многогранное представление о семье позволило Марше немного дистанцироваться и спокойнее воспринимать семейные конфликты. Теперь она не скатывается в ощущение беспомощности и безнадежности. У нее появились мотивация и осознание направления, в котором следует развивать сильные стороны семьи, преодолевая неизбежные слабости.
Марше и ее семье предстоит пройти большой путь. Но избавившись от зацикленности, изменив отношение к Тимоти и попытавшись что-то изменить, несмотря на все сомнения, Марша уже благотворно повлияла на собственную семью всего за несколько месяцев – помог доктор Гласс. А главное, что она поняла: отказавшись от зацикленности, можно найти новые способы помочь сыну преодолеть поведенческие и учебные проблемы. Она набралась смелости и поговорила с Питером, чтобы тот изменил стиль общения с сыном.
Вам никогда не избавиться от тревоги за детей – это естественная часть родительства. Однако она не должна перерастать в лишающую сил зацикленность. Используя приемы, описанные в книге, вы сможете научиться решать родительские проблемы, опираясь на глубокое понимание собственных детей. Стабильные отношения с ними помогут ответственно принимать непростые решения.