semper fi[30]. По его глазам она поняла: он все еще во Вьетнаме, возможно, где-то глубоко в джунглях. Она гадала, уйдет ли когда-нибудь этот загнанный, затравленный взгляд. Ей не хотелось задеть этого парня.
— Прости, морпех. Я здесь, чтобы побыть в тишине. Береги себя.
Он развернулся, наверняка уже высматривая новую жертву.
Фрэнки почувствовала, что кожа на ногах слегка саднит, и сообразила, что сгорела на солнце. Сколько она тут сидит?
Послышались шаги. Пора было переместиться куда-нибудь подальше от бара. В этот раз она не стала даже убирать панаму.
— Мне и одной хорошо. Спасибо.
— Правда?
Она медленно подняла голову и опустила очки.
Рай.
Он непринужденно стоял, сложив руки за спиной. На нем были пестрые шорты и светло-голубая футболка с надписью «Серфинг — это жизнь». На серфера он явно не походил: солдатская выправка, мускулистое тело и слишком короткие волосы.
— Какое совпадение, — сказала Фрэнки.
— Никаких совпадений. Я сильно постарался, чтобы вытащить тебя в отпуск.
— Так птичка-невеличка — это ты? Но зачем?
— Чтобы тебя увидеть.
— Рай, я же объяснила…
— Я разорвал помолвку.
Она хотела что-то сказать, но резко осеклась.
— Правда?
— Я больше не мог притворяться, уж точно не после Тет. Жизнь коротка и… — Он на секунду замолчал. — Между нами что-то есть, Фрэнки. Если ты этого не чувствуешь, я сразу уйду. Только скажи.
Фрэнки встала и посмотрела ему в глаза.
— Скажи, что не хочешь меня. — В его голосе чувствовалась неожиданная уязвимость.
Она бы ни за что не позволила себе играть с ним или обманывать.
— Я не могу этого сказать.
Он наконец задышал.
— Поужинаешь со мной сегодня?
Она знала, что он хотел не просто поужинать. Она тоже хотела большего. К тому же это ведь Рай Уолш, нарушитель всех правил. Именно он постоянно втягивал ее брата во всякие неприятности (хотя Финли и сам с этим отлично справлялся). Фрэнки прекрасно понимала, что с таким, как Рай, она не будет в безопасности. Но он все-таки офицер и, если повезет, джентльмен.
— Ты правда разорвал помолвку? Клянешься?
— Клянусь, я больше не помолвлен.
Она внимательно смотрела на него, внутри что-то ожило, как будто она проснулась после долгой зимней спячки.
— «Ужин» звучит отлично.
Фрэнки полчаса стояла в очереди к таксофону. За последний год она звонила в Штаты всего дважды: на Рождество и на день рождения матери.
Барб взяла трубку после второго гудка, она слегка запыхалась, голос был встревоженный.
— Алло?
— Барб! Это я.
— Фрэнки! Как я рада тебя слышать.
Фрэнки облокотилась на прохладную металлическую полку под телефонным автоматом. Рядом стояла небольшая стопка четвертаков. Фрэнки надеялась, что этого хватит. Оставалось только гадать, во сколько ей встанет этот звонок.
— Я сейчас в отпуске на Кауаи.
— Что?! Уже выезжаю!
— В любой другой раз я бы прыгала от радости, но… — Она посмотрела вокруг и убедилась, что никого нет рядом. — Рай Уолш здесь.
— Мистер Крутой?
— Он разорвал помолвку. Возможно, из-за меня. Короче говоря, мне нужен совет. Что, если он хочет секса?
— Ручаюсь, что секса он точно хочет. Тут и к гадалке ходить не надо. Если бы не хреновы католические запреты в твоей голове, ты бы тоже этого хотела.
— Я хочу. То есть я могла бы. Но мне нужен… практический совет.
Оператор напомнил, что пора заплатить. Фрэнки бросила в автомат оставшиеся четвертаки.
— Обязательно предохраняйся, — сказала Барб. — Пусть это будут презервативы. Если, конечно, у тебя нет поддельного обручального кольца.
— Кольца?
— Таблетки незамужним женщинам не продают. Идиотизм, но в подробности вдаваться не будем. Таблетки ты сможешь купить, только если притворишься, что замужем. Хотя сегодня эффекта от них не будет. В общем, да. Презервативы. И купи побольше.
— Барб, я серьезно. Нужна пошаговая инструкция.
— В школе для девочек ведь есть уроки полового воспитания? Ты их проспала, что ли? И в колледже…
— Заткнись и помоги. Что надо…
— Поверь, Фрэнки, у этого парня по сексу пять с плюсом. Постарайся расслабиться и не жди слишком много от первого раза. Может быть больно. Слегка.
— Не очень-то подробно.
— Ладно, побрей ноги и подмышки. Надень красивое белье, — сказала Барб и засмеялась. — Ах да, будь дерзкой. Выключи примерную девочку. И еще не верь, если он скажет, что любит тебя.
— Почему?..
Связь оборвалась.
Фрэнки вышла из отеля и поймала такси до городка Лихуэ. Там она сделала стрижку и укладку (косой пробор), купила красно-белое платье-футляр с цветами гибискуса, такую же косынку и белые босоножки на каблуке.
Вернувшись в отель, последовала совету Барб — тщательно побрилась и намазала кремом обожженную на солнце кожу.
Фрэнки стояла в ванной возле огромной раковины и смотрела в зеркало, украшенное ракушками и перламутром. Она с трудом узнавала себя. Парикмахер вернул блеск ее темным волосам, модная стрижка подчеркнула высокие скулы и голубые глаза. Хотя печаль из них никуда не ушла (для этого нужно было что-то посильнее стрижки), теперь в глазах заблестели юность и оживление. Появился огонек надежды. Надежды, о которой она почти забыла и которую раньше так недооценивала.
В восемнадцать тридцать Фрэнки спустилась в вестибюль. Над головой, словно церковный неф, парил высокий свод.
Она вышла на террасу ресторана. За низким ограждением поблескивала вода, в пруду отражались огоньки тики-факелов. Кокосовые пальмы покачивались на ветру и шелестели листьями — строгие темные силуэты на фоне фиолетового неба. Кто-то играл на укулеле.
Почти все столики были заняты постояльцами отеля, они болтали, смеялись и курили. Выразительное напоминание о том, что пока она была во Вьетнаме, жизнь шла своим чередом. Дети ходили в школу, родители на работу. Не все жили и дышали войной. Находясь во Вьетнаме, легко было представить протесты в Америке, как люди сжигают флаги и борются за мир, но здесь продолжали жить тихой, спокойной жизнью, избегая опасных берегов обоих материков.
Рая она увидела за столиком в тихом дальнем углу.
Милая гавайка в длинном ярком платье с гирляндой цветов на шее провела Фрэнки по оживленному залу ресторана.
Когда они подошла к столику, Рай поднялся и подождал, пока она сядет.
Он протянул ей прелестную гирлянду из небольших желто-белых цветов:
— Это белый имбирь.
От цветов исходил пьянящий аромат.
— Могу я предложить вам коктейль? — спросила официантка, когда Фрэнки села за стол. — Может, «Май-тай»? Хозяйка отеля, миссис Гусландер, считает, что это лучший коктейль на свете.
Фрэнки кивнула:
— Да. Спасибо.
— А мне «Джеймесон» со льдом, — сказал Рай.
Девушка ушла за напитками.
Из центра стола вверх тянулось золотое пламя свечи.
Официантка вернулась с напитками и меню в руках.
«Май-тай» оказался кисло-сладким и крепким. Фрэнки покрутила розовый зонтик, съела сладкую засахаренную вишенку с кусочком ананаса. Этот ужин много для нее значил, возможно, даже слишком много, и ей было неловко. Она могла залезть мужчине в грудную клетку и подержать его сердце в руках, но совершенно забыла, как вести светскую беседу.
Рай уставился в свой бокал, покатывая кубики льда.
— Лед, — сказала Фрэнки, чтобы начать разговор. — Раньше я его недооценивала.
— Как и горячую ванну.
— И сухие простыни.
Фрэнки видела, что Рай тоже немного нервничает. Они еще не были близки, а он уже разорвал помолвку ради шанса, который мог оказаться призрачным.
Официантка принесла две порции креветок под соусом.
Фрэнки обмакнула крупную розовую креветку в острый соус, откусила и стала медленно жевать.
— Помнишь прощальную вечеринку Финли?
— Вечеринка в честь отъезда во Вьетнам, — сказал он. — Совсем другой мир.
— Тогда мы не знали.
Рай отпил из стакана и кивнул.
— Да, — тихо сказал он. — Не знали.
— Вы с Фином хоть раз говорили о Вьетнаме? Говорили об этом серьезно?
Рай на секунду отвел глаза.
— Мы были в Аннаполисе, — сказал он. — Служить во флоте было классно и почетно. Он верил в это. Он хотел, чтобы отец им гордился. Вот это я знаю точно.
— Да, — кивнула Фрэнки. — Наш отец. Стена героев. Мы встретились там на вечеринке.
Рай улыбнулся их общему воспоминанию.
— Оба хотели спрятаться.
— От чего прятался ты?
— Я оборванец из Комптона. Не знал, как себя вести, как одеваться. Я не знал ничего. И…
— Что?
— Ну, если уж мы делимся секретами, я пошел туда за тобой.
— Ты шутишь.
— Я хотел пригласить тебя на наш выпускной. Фин тебе говорил?
— Нет.
— Он попросил этого не делать, сказал, ты слишком хороша для меня. Говорил он с улыбкой, но было ясно, к чему он клонит. В итоге мы оба выбрали… скажем так, совсем других девушек.
— Тех, кто любит запотевшие окна в припаркованных машинах. — Фрэнки улыбнулась. — Очень на него похоже.
— Я понимал, что он прав. С такой девушкой, как ты, у меня не было ничего общего. Но тем вечером я все равно пошел за тобой, думал, получится поцеловать тебя, но ты была не готова. А теперь…
— Теперь мы здесь, — понимающе сказала Фрэнки.
Они прошли через столько трудностей — столько смертей, — чтобы оказаться здесь, на тропическом острове, и потягивать коктейли. Ведь это что-то значит?
Не попробуешь — не узнаешь, верно?
Сначала им нужно узнать друг друга.
— Расскажи о своей семье. У тебя есть братья или сестры? — спросила она.
— О, блиц-опрос. Отлично. Братьев нет, сестер тоже. Мама была учительницей английского. Обожала Йейтса. Мой старик до сих пор живет в Комптоне. Купил там домик еще в тридцатых, думает, что город катится к чертям собачьим. Он держит автомастерскую, «Стэнли и Мо», хотя никакого Мо уже давно нет. С моим стариком никто не задерживается надолго, даже его брат.