в ответ получила бескомпромиссное: «И так все понятно». Хотя тут же, почувствовав, что провалила экзамен на доброту, «няня» добавила почти сердобольно: «Да, малыш?»
Другая все время посматривала на часы, хотя согласилась побыть с потенциальным подопечным часок-другой. «Вы, кажется, спешите?» – не выдержала мама Аслана, наблюдая за «няней». «Вообще-то да. Парень ждет», – смущенно улыбнулась та. «О! Парень?! – выскочило у работодательницы. – Конечно, идите». И женщина пятидесяти лет, покачиваясь, жалуясь на больные колени и даже не спросив, выходить ли ей с понедельника, ушла.
Третьей была прелестная девушка восемнадцати лет, с большими глазами, синей прядью волос и сережкой в носу. Но к ее приходу Рахоня ощутимо устала от собеседований, так что с порога решила хотя бы эту взять за рога и начать с практики. «Я – в спальню, вы – с ребенком тет-а-тет, я буду смотреть через видеокамеру».
Едва закрыв за собой дверь, Райхан упала на подушку и заснула, будто и не оставляла свое сокровище наедине с неформалкой с пирсингом в носу. Проснулась она через два часа и выбежала из комнаты как на пожар. Рывком открыла дверь зала, чтобы застать врасплох сатанинские пляски «няни» (а чего еще ожидать от девицы с синими волосами!), но вместо распятого на кресте сынишки стала свидетельницей милой картинки: девушка кидала мячик ее радостному карапузу.
«У меня есть еще одна кандидатура, я вам перезвоню, – сказала Райхан, уверенная, что правда перезвонит, и для пущей убедительности уточнила, соблюдая этику и проявляя терпимость к любому вероисповеданию: – А сережка в носу не снимается? Мало ли дернет малыш… Нет? А, ладно-ладно!»
Молодая мама уже было решила остановиться на синегривой, как в дверь позвонили. На пороге стояла красивая блондинка пятидесяти лет. Глаза ее улыбались.
– Вы… Гульнара?
– Да, здравствуйте.
Райхан прошла вперед, указывая дорогу до зала, села в кресло и предложила «няне» устроиться напротив – на диване.
– Меня зовут Райхан, я мама Аслана, Аслан – ваша работа, – начала с улыбкой она, – а мне срочно нужно выходить на свою работу в понедельник…
Первым местом работы Райхан была национальная компания «Самұрық-Қазына». Вместе с сотней ближайших родственников ее распирало от гордости, что она без всяких знакомств и опыта прошла по конкурсу на стажировку в самую крутую фирму. Бабушка даже отдала всю свою пенсию в качестве сүйінші[124] и велела одеться подобающе, как деловому человеку. Кажется, это было поводом для ажешки переодеть внучку из коротких юбок и обтягивающих топиков в юбку-татьянку, четырехклинку или солнце-клеш да блузку с рукавами-фонариками. Отец же на каждом застолье поднимал тост за дочку – будущего министра, хотя мать одергивала его, приговаривая: «Құдай сақтасын! Тұрмысқа бірінші шықсын»[125].
То ли папиными мольбами, то ли своими мозгами она добилась того, что после трех месяцев испытательного срока приказ о трудоустройстве Егизбаевой Райхан вышел, но с оговоркой, что трудиться она должна во благо другого департамента. Девушка была рада, что ее вообще берут на работу, и решила, что для первой строчки в резюме сгодиться все, кроме пустографки. А пока она займется корпоративами.
Сказано же – вступить в должность специалиста департамента управления корпоративами… или корпоративного управления. Какая разница?
Через неделю, спросив начальницу, когда уже можно будет организовывать тимбилдинги[126], по уничижительному взгляду той поняла, что пора гуглить, что же такое корпоративное управление. К своему искреннему удивлению и легкому разочарованию, она не нашла ни слова о вечеринках в стиле Гэтсби, тусах в караоке, пейнтболах в лесу и прочих активностях во имя командного духа и корпоративного единства.
Вообще, директор пыталась неоднократно ее прикончить. Можно было понять почему. Дело в том, что по какой-то вилке или тарелке штатного расписания департаменту был положен всего один человек, точнее, человек-отдел. Разумеется, планов на него было громадье. Представляете разочарование начальницы, когда перед ней оказалась Райхан – без опыта, но с кучей дипломов, как теперь модно у молодежи, и (судя по новости, объявленной через три-четыре месяца после свадьбы с коллегой) с бешеной овуляцией. Тут уж точно не обошлось без маминых молитв.
Первое задание, которое ей дали, было, конечно, на уничтожение. Требовалось перевести кодекс корпоративного управления на казахский язык, которым, судя по резюме, Райхан владела свободно. Казахским владели свободно ее папа и бабушка, которые после трудоустройства Райхан овладели также кодексом корпоративного управления национальной компании «Самұрық-Қазына».
Но в конце концов отношения с директором сложились. Уровень Райхан начал подтягиваться пропорционально тому, как рос ребенок внутри нее. И перед выходом девушки в декрет начальница даже замолвила словечко перед директором юридического департамента, где мечтала работать будущая мама. Туда из декрета через год ее и позвали на работу – срочно, в ближайший понедельник, – поставив Райхан перед вопросом, куда деть полугодовалого ребенка.
Вот потому-то перед ней и сидела красивая зрелая блондинка с выразительными карими глазами. Райхан отметила аккуратный маникюр и стыдливо спрятала руки, последний раз видевшие нейл-мастера[127] на Новый год, то есть почти три месяца назад. Маникюр в декретном отпуске – роскошь для мамы.
– У вас есть дети? – начала собеседование Райхан.
– Трое. Они уже взрослые, старшая живет в Актобе с семьей, потом сын… – замолчала она на миг и продолжила: – В Семее, и младшая с сыном – в Астане.
– О! Классно! Но вы не выглядите бабушкой, – решила создать дружелюбный фон молодая мама, – работали няней?
– Да? Мне кажется, это не так, – смутилась женщина, – я нянчила внука с пеленок. Дочь развелась, и Сулейманчик жил со мной, я водила его в садик, теперь вот первый класс заканчивает, уроки помогаю делать. Доча после развода вышла сразу на работу… – выдохнула как-то тяжело, – в девятнадцать развелась, даже года не прожив с мужем, – выскочило, видимо, то, что ее мучило.
– Жалко. А с кем останется внук, если вы будете у меня?
– Он самостоятельный, до обеда в школе, после обеда сам посидит дома. Отец привозит его из школы сытым. Мой зять – директор в школе, там же внук учится.
– Если честно, меня тревожит, что первоклассник будет дома один. Если это не помешает вам присматривать за моим сыном, пусть ваш внук после школы будет у нас.
– Спасибо… посмотрим. У меня муж обычно с утра назначает все встречи, заканчивает дела и чаще всего после обеда уже дома. Они вместе посидят спокойно.
– А муж ваш не против? Просто бывают женщины, которые без разрешения выходят на работу, а потом всех вовлекают в свои проблемы, типа муж требует горячий ужин, гости какие-то, обязательства перед родственниками, и в итоге постоянно отпрашиваются. Мне важно, чтобы мой ребенок оставался дома со спокойной счастливой женщиной.
– Нет, такого не будет, мы уже взрослые, не доказываем друг другу, кто главный. К тому же муж два года жил один, сам себе готовил, тоже самостоятельный, – рассмеялась няня, – у нас это второй брак. У него жена умерла, и он жил один достаточно долго, перед тем как мы поженились.
– А ваш первый муж? – спросила Райхан уже из женского любопытства.
– Я овдовела давно… лет двадцать пять назад. Осталась с маленькими детьми.
– Ох, соболезную.
– До своей смерти муж хорошо зарабатывал на пушнине. Но, как его не стало, пришлось продать все, что у нас было. Денег хватило на двушку в городе. Так и переехала из аула – в Семей, там хоть какую-то работу смогла найти. В деревне же ее нет, – замолчала женщина, а потом, вздохнув, продолжила: – Уезжая, правда, оставила младшую доченьку. Брату. Кто бы присмотрел за ней, если я должна деньги зарабатывать? Младшая, кажется, так и не простила мне этого, – тень грустной улыбки появилась у нее на губах. – Я бралась за любую работу, главное, рядом с домом: продавщицей, кассиром, швеей.
– А дети?
– Старшая дочь с сыном весь день оставались одни дома.
– А сколько им было лет?
– Старшей – шесть, сыну – четыре.
– Вы, конечно, молодец. А как встретили нынешнего мужа? – спросила Райхан, чтобы перевести тему, да и удостовериться, что перед ней не побитая жизнью, озлобленная и уставшая женщина.
Гульнара рассмеялась и, кажется, смутилась, судя по порозовевшим щекам.
– Я не искала мужа. Мне пятьдесят шесть лет. «Господи, какой стыд выходить замуж не тогда, когда была молодой, а теперь», – говорила я дочкам, но они настояли. «Мам, мы выросли, поживи уже для себя», – сказала младшая. Вот и живу.
– Мне просто интересно, если не хотите, можете не рассказывать, – улыбнулась девушка.
– Нет, не в этом дело. Просто я выходила замуж не девочкой, а уже апашкой, прости господи. Это и смешно, и грешно.
– А мне кажется, что классно.
– Да, наверное, – улыбнулась няня, – мы познакомились с Кайратом в Алмате. Я тогда там жила. Была встреча с одноклассниками в ресторане, и один пришел с другом, полковником в отставке. Ну, познакомились все, пообщались. Я не придала никакого значения. А он, оказывается, меня заметил. Попросил мой номер телефона у одноклассника и написал в ватсапе. Я смотрю: пишет незнакомый номер, а с фотографии смотрят три пары счастливых глаз – недавний знакомый с женщиной и парнем, понятно, что жена и сын. Соответственно отвечаю довольно сухо и как-то даже бросаю, что с женатыми не переписываюсь. Он в ответ написал: «Понял» – и тоже исчез.
Через год снова пишет, но уже в «Одноклассниках». Я его вообще не узнаю и просто переписываюсь. Он напоминает о нашем знакомстве на встрече одноклассников, и я зачем-то сообщаю, что состою в отношениях, хотя и не состою. Просто мне так надоело, что мужчины, узнав, что я вдова, все как один думают, что меня нужно пригреть, приласкать. А этого я вспоминаю-таки как женатого и решаю, что он такой же, как все. И блокирую. Проходит еще время, я случайно вижусь с тем одноклассником и говорю ему: «Зачем даешь женатым друзьям мой номер? Вон Кайрат твой преследует, а я бегаю от него, как девчонка, хоть голова уже вся седая».