Дина собиралась поступать в институт во Франции и усиленно учила иностранный язык. В регионе, пусть и в областном центре, такой возможности не было. Десятиклассница осталась в Астане, вдали от семьи, но не в одиночестве. Присматривать за внучкой в столицу приехала семидесятилетняя ажешка.
При всей своей строгости к детям Тұраш апа души не чаяла во внуках. Она готовила, мыла до блеска полы в перерывах между сериалами и порой даже подсовывала внучке свою пенсию, чтобы та могла погулять с двоюродными сестрами и подругами.
Пока Марат воевал с теневым миром мошенничества, раскрывал финансовые преступления и ловил коррупционеров в Акмолинской области, семья подстраивалась под новые реалии, защищала полковничий тыл. Тем более что полковник собирался выйти на большую арену и стать наконец самостоятельным начальником целой области. Но не судьба.
В августе две тысячи четырнадцатого года Агентство лишили самостоятельности и упразднили. Марат остался без работы. Казалось, он ставил не на ту лошадь, но… Самый темный час, как известно, перед рассветом. Через два месяца первая женщина-генерал Сауле Айтпаева, возглавлявшая Комитет по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан, предложила Марату должность своего заместителя.
– Это, безусловно, честь, – ответил он и, помолчав секунду-другую, продолжил: – Асхат Кайзуллаевич, правда, вряд ли согласует. Когда я увольнялся, он предупредил, что назад дороги не будет.
– Может, это подтверждение, что ему было обидно терять такого воина? Давайте я попробую с ним договориться, – дипломатично заметила Сауле Айтпаева.
Генерал Даулбаев утвердил кандидатуру Алиханова без проволочек, приятно удивив, да что уж говорить, по-настоящему обрадовав этим Марата. Кажется, в словах Сауле Муханбедиановны было зерно истины. Ведь спустя некоторое время Алиханова повысили до первого заместителя председателя Комитета по правовой статистике и специальным учетам.
В две тысячи шестнадцатом году генеральным прокурором стал Жакип Асанов. Через восемь месяцев освободилась должность главного транспортного прокурора, и после непродолжительных размышлений Асанов предложил ее Алиханову, которого знал по предыдущей работе, когда Марат Тлеукабылович был прокурором Павлодарского района, а Жакип Кажманович – прокурором Павлодарской области. Генеральный прокурор по духу был реформатором, потому искал людей креативных и опытных – хотел изменить систему, не разрушая ее до основания.
Так двадцать восьмого декабря две тысячи шестнадцатого года пятидесятиоднолетний Марат Алиханов получил новогодний подарок – приказ о назначении главным транспортным прокурором Республики Казахстан.
Как он был воодушевлен таким доверием! Впервые ему выпал шанс принести Родине по-настоящему историческую пользу без согласования с «этажом» начальников и руководителей. Впервые он ощутил счастье от исполнившейся мечты. Будто только что после изнурительного марафона по пустыне пересек финишную черту или после долгого подъема на велосипеде в гору смог, наконец, перестать крутить педали и, немного расслабившись, катить вниз по склону. А еще его не отпускала мысль, что теперь его отец, всегда бежавший впереди, чтобы расчищать дорогу сыну, остался у финиша и аплодирует ему, сумевшему реализовать свою большую мечту, не утратив человеческий облик, не замарав руки и не опорочив имя… Марат чувствовал, что сбылась их общая с отцом мечта.
Бахытгуль тоже заметила, с каким удовольствием супруг стал ходить на работу, как горят его глаза, когда он за чашкой вечернего чая делится, что удалось выявить существенные нарушения в работе транспортного сектора страны или придумать меры по их устранению. Особенно воодушевился он, когда нащупал проблемы Каспийского моря: экологические, в сфере государственного контроля, налоговые, таможенные, – которые ему было под силу решить. Уникальность и в то же время сложность проекта заключалась в том, что эти вопросы соприкасались с международным правом и суверенитетом государства и были неразрывно связаны с развитием международной логистической сети.
Марат привлек группу ребят, которые с таким азартом принялись за работу, словно материалов для размышлений и разработок больше чем на год. Когда сотрудники демонстрировали успешный результат, то слышали от Марата: «Сен қасқырсың ғой!»[161]
Боевая стая прокурорских волков сразу озаботилась проблемой исходных линий[162] и морских коридоров в Каспийском море. Оказалось, что с момента обретения Казахстаном независимости их все еще не было. Исходные линии устанавливаются постановлением правительства и служат ориентиром для определения морской границы. А морские коридоры – своего рода шоссе для движения судов. И Марат Алиханов обратил внимание, что законодательные инициативы по этим вопросам не получают развития, а процесс их продвижения неоправданно затягивается.
Не прошло и двух лет на должности, как Марат Тлеукабылович со своей командой и с государственными органами добился того, чтобы все соответствующие правовые акты были приняты. Это стало историческим событием для Казахстана, ведь отныне можно было, опираясь на законы и международные соглашения, защитить национальные интересы и отстаивать их в переговорах между прикаспийскими государствами. Кроме того, Марат Алиханов занялся навигационной безопасностью на Каспии, в том числе и созданием в морских портах Актау и Курык систем управления движением судов. При нем нормативно-правовое регулирование подготовки и дипломирования моряков привели в соответствие с международными стандартами и Казахстан вошел в белый список Международной морской организации.
Но глава государства внес в сенат парламента новую кандидатуру генерального прокурора. Поначалу, как казалось Алиханову, все шло обычно – очередные совещания, коллегии, показатели, – как вдруг генпрокурор стал отправлять на пенсию бравых бойцов, заместителей Марата Тлеукабыловича, отстранять от работы сильнейших прокуроров из команды Алиханова, и однажды по мягким коврам коридоров Генеральной прокуратуры пошли лживые слухи о нем самом.
Марат, будучи честным и однозначным человеком, не мог игнорировать интриги и решил поговорить с генеральным напрямую. Но дальше главной приемной ему не дали пройти. А потом лжецы нанесли удар по самому сокровенному – по его детям. Шептуны как по команде стали интересоваться: «Каким образом дочь транспортного прокурора учится за границей?»
Не успел он ответить, что на стипендии, прилетела весточка: «Пишите заявление по собственному желанию, иначе… ну мало ли.
Марат не знал, что делать, и, если честно, уже не хотел что-то предпринимать. Он любил работу прокурора, но был не силен в подковерных играх. Поэтому он посоветовался со старшими товарищами, и один из них процитировал Бауыржана Момышулы: «Мемлекет мүддесін жүзеге асыруда принципсіздік көрсететін, қарамағындағы адамдардың дұрыс ісін қорғай алмайтын бастықтың қарауында жұмыс істегенше, қаңғып кетуді артық көремін»[163]. Эти слова так откликнулись в душе Марата, что он решил написать второе в жизни заявление об увольнении и, как бы ни было больно, снова покинуть прокуратуру.
Бахытгуль с осторожностью, даже с некоторым опасением, в тот день ждала мужа с работы. Она подозревала, насколько плохо на душе у любимого, и не знала, чего ожидать: придет ли он злой как черт или, что еще страшнее, станет скрывать за неестественным весельем горечь несправедливо отнятой мечты. Бахытгуль нажарила мужу любимых котлет, попросила детей не задерживаться и принялась ждать, нервно поглядывая на часы. Но прокурора все не было. Положив котлеты в контейнер, убравшись на кухне, жена полковника погасила свет и отправилась спать. Звонить не стоило. Только не сегодня.
Бывший транспортный прокурор сидел дома без работы целых девять месяцев. Сначала жена настаивала на передышке: «С этой работой дети выросли без отца», «Ты ни разу в жизни не брал отпуск больше чем на две недели», «Ты уже всем все доказал, поживи для себя». Ее слова то откликались у него в душе, то он закрывался еще сильнее. Видя, как потухает взгляд мужа, Бахытгуль тоже не находила себе места. За эти месяцы Марат, казалось, постарел на несколько лет. И потому, когда он сказал, что ему предлагают место в Департаменте экономических расследований, жена сразу его поддержала. Было очевидно, что для супруга подобно смерти ежедневно не вставать в восемь утра, не бриться и не носить рубашку.
Марат прошел собеседование у министра финансов и председателя Комитета экономических расследований, стал собирать документы, проходить медосмотр перед вступлением в должность в департаменте, когда неожиданно позвонил вновь назначенный генеральный прокурор.
– Марат Тлеукабылович, Родине нужна ваша помощь, – сказал он. – Пойдете заместителем прокурора Павлодарской области?
Полковник замешкался. Для него это было понижением. В ответ на молчание Гизат Дауренбекович продолжил:
– В регионе хромает следствие. Надо поднимать.
– Гизат Дауренбекович, но… – начал было Марат, но генерал его прервал.
– Я же не дурак. Я все понимаю, Марат Тлеукабылович. Вы прошли это… э-э-э…
– Восемь лет назад, – вздохнул Марат, – да и сейчас собираю документы в Департамент экономических расследований.
– Я не могу сразу после увольнения поставить вас первым руководителем. Надо сначала в резерв, соблюсти процедуры, понимаете же.
– Может, хотя бы в другой регион? Что люди скажут… Будто вернулся после поражения.
– Подумайте и завтра дайте ответ, – мягко закончил разговор генерал.
Уязвленный до глубины души, Марат не спал всю ночь. Но речь шла о прокуратуре, а перед ней, словно пусть и взбалмошной, но любимой женщиной, ему было не устоять. Он спустился на кухню с первыми лучами солнца и увидел, что Бахытгуль тоже была на ногах. Жена все чувствовала и старалась поддержать так, как могла: приготовила рисовую кашу, которой не баловала из-за калорийности, скрембл, зеленый салат… и даже выставила на стол краковскую колбасу – не совсем «здоровую», но столь любимую мужем.