Постойте!
Он казался удивленным. Подойдя поближе, Бланш стала рассматривать машину, забросав его вопросами: чей это велосипед, неужели его? Хорошо ли он умеет на нем кататься? Кто его научил? Она с любопытством осматривала непропорционально большое переднее колесо. До сиденья – полтора метра, попробуй влезь! Нужно много тренироваться, чтобы научиться садиться, объяснил он. Непросто и сохранять равновесие. Это чудовище крайне неустойчиво, нужно обладать акробатической ловкостью, чтоб им управлять. В глазах Бланш вспыхнули искорки. Ей много приходилось ходить пешком при почти полном отсутствии пассажирского транспорта. Ей не помешало бы обзавестись таким агрегатом! Сколько времени можно сэкономить… Времени, столь ценного для Армии спасения.
Решено: Бланш хочет научиться кататься. Она попыталась убедить Альбена стать ее тренером. Хватит всего нескольких уроков, пообещала она. Ведь она привычна к спорту: с детства каталась верхом, на коньках, занималась греблей.
Странная девица, подумал про себя Альбен. Но сколько в ней решимости! Он стал возражать, что ездить на такой машине не совсем прилично для женщины. Бланш в ответ расхохоталась. Если бы ее интересовало различие полов, разве пошла бы она в Армию спасения? Она не весенняя роза, которой требуется стеклянный колпак, как любила повторять Маршальша. Да, она слышала про эти вздорные теории, утверждающие, что езда на велосипеде наносит вред женскому здоровью. Доктор Тиссье, например, говорил, что велосипед можно называть «машиной бесплодия». Он недавно опубликовал свой труд «Гигиена велосипедистов», в котором говорилось, что регулярная езда может привести к эрозиям, кровотечениям, различным женским заболеваниям и воспалительному процессу у тех, кого он называл «тяжелоранеными дамами».
«Раненой» Бланш не стала. Она не видела в себе ничего от пола, который принято именовать «слабым». А единственной целью всех этих пустых разговоров она считала стремление оставить женщину пребывать до конца ее дней в подчиненном, унизительном положении, убежденности в собственной неполноценности. Она не хуже мужчины способна управлять велосипедом и обязательно докажет ему это. Альбен не знал, что ему делать. Он был наслышан об опасностях этого типа машин, широко разрекламированных в прессе, – огромный размер переднего колеса, высокая скорость, приводящая к частым авариям. Но он не знал о том, насколько Бланш упряма, упрямее его самого – это подтвердит вся их дальнейшая совместная жизнь, – и в конце концов, исчерпав все аргументы, он сдался.
Однако осталась проблема: в юбке Бланш не сможет крутить педали должным образом. В брюках было бы куда проще, но вот досада, брюки для женщин были запрещены. Закон запрещал все, что могло быть воспринято обществом как одна из форм извращения. Все заявки такого рода подлежали обязательному рассмотрению и, как правило, отклонялись префектурой полиции. Но Альбен еще не знал, в том 1888 году, что к голосованию уже готовился указ о частичном устранении этого запрета – в том случае, если женщина управляла велосипедом или поводом лошади. Так, вскоре предстояло совершиться мини-революции, небольшой эмансипации по части велосипедов и брюк.
Но пусть это пока и не так, Бланш найдет себе подходящую одежду! К дьяволу все их законы и преграды! Встреча была назначена.
На следующий же день Бланш присоединилась к Альбену на пустынной грунтовке городской окраины. Имеющая пологий спуск, она могла стать идеальной тренировочной площадкой. Девушка оделась в тунику, которую вполне можно было использовать для верховой езды. Он смотрел на нее недоверчивым, но в то же время веселым взглядом. Она его поприветствовала, приподняв шляпу «Аллилуйя», а затем аккуратно положила ее под дерево, чтобы та не помялась в процессе тренировки. Подойдя ближе, она с опаской взглянула на велосипед.
Альбен подал ей руку, помогая влезть на «гран-би»[17]. Бланш приняла ее, не догадываясь, что эту руку она берет на всю жизнь. В этот миг между ними произошло нечто большее, чем урок езды на велосипеде. Это было начало их союза, единения.
Закрутились педали. До чего же трудно сохранять равновесие! Бланш качается из стороны в сторону и, проехав метр-другой, валится набок. Альбен бросается к ней. Пустые хлопоты. Она уже поднялась. Курточка ее порвана, руки расцарапаны, но какое это имеет значение, она готова начать сначала. Еще раз, второй, третий. Бланш падает, встает, снова падает, снова встает, ничуть не отчаиваясь. Она хочет научиться.
И она научится. Упорство девушки поражало Альбена. После часа неудачных попыток Бланш наконец-то научилась вертеть педали. Поддав скорости, она впервые поехала, испустив победный клич.
На велосипеде ее охватило неведомое доселе чувство бесконечной свободы. Она вольна была выбирать себе движение, его скорость, направление. Именно так она и мечтала прожить свою жизнь – без всяких пут, с волосами, развевающимися по ветру. С велосипеда мир виделся иначе. И в тот день он показался ей необычайно прекрасным на этой удаленной от города дороге, рядом с человеком, которого она только что встретила. И видя, как она уверенно крутит педали, Альбен преисполнился уверенности – всю свою жизнь он хочет провести рядом с этой необыкновенной женщиной. Все в ней его восхищало: ее воля, пренебрежение условностями, внутренняя сила и эта странная веселость. Он все хотел о ней знать, все хотел с ней разделять.
Велосипед качнуло. Бланш теперь ехала под уклон, набирая скорость. Альбен побледнел, он не объяснил ей, как тормозить. Он побежал за ней со всех ног, надеясь ее догнать. Но велосипед разгонялся все сильнее. Наконец Бланш нашла тормоз и резко за него схватилась. В мгновение ока колесо было заблокировано, а велосипедистку резко бросило вперед; ее тело описало в воздухе полукруг, после чего она рухнула на спину.
Солнце.
Так Бланш вошла в жизнь Альбена. Солнце.
В ужасе, он подбежал к ней, ругая себя на чем свет стоит. Как мог он поддаться ее уговорам, велосипед слишком опасен для жизни… Но Бланш, покрытая ссадинами, в порванной тунике, почти не пострадала, во всяком случае, ничего не было сломано. Подавая ему руку, она снова его поблагодарила – никогда еще она не чувствовала себя настолько свободной.
Альбен молчал. Через мгновение Бланш уйдет. Наденет свою «Аллилуйю» и исчезнет. Командировка ее закончилась. Завтра она сядет в поезд и уедет в Женеву. Так и закончится их история, здесь, на сельской дороге, закончится, не начавшись. Альбен понятия не имел, как ее удержать. Ему столько надо было ей сказать, но ничего не получалось. Он собирался ей признаться, что видит себя рядом с ней и через год, и через десять лет, и через двадцать. Он хотел бы стать мужчиной ее жизни и никогда не отпускать от себя. Нет, он не собирается запереть ее дома в четырех стенах, он уважает ее свободу, ее борьбу. Нет, больше того, он будет ей опорой, поддержкой в ее борьбе. Вместе они столько сделают, осуществят самые грандиозные замыслы. Ему, правда, всего восемнадцать лет и он мало что видел в жизни, но в одном он уверен: он хочет быть рядом с ней с этого самого мгновения и до конца своей земной жизни.
Слова теснились у него в голове, жужжали как пчелы, но не могли вырваться наружу. Бланш уже уходит. Тогда он бросился вслед за ней и прокричал слова, которых сам не ожидал от себя:
Выходи за меня замуж!
Девушка обернулась, пораженная. Она не уверена, что правильно расслышала. Альбен прокричал их снова, внутренне холодея от своей смелости:
Выходи за меня замуж!
Во взгляде Бланш отразилось недоверие. Ей совершенно не до шуток сейчас. По правде говоря, никогда Альбен еще не был настолько серьезен. Он подошел ближе и заговорил: все, все ему в ней нравится. Все, что она думает и говорит, и в первую очередь – эта ее жажда борьбы, она превыше всего, его и ее – он готов это принять. Их брак не станет тюрьмой или рабством, он станет союзом, полным единением. Бланш никогда не будет покорной женщиной, домохозяйкой, она продолжит быть воительницей, будет сражаться с ним бок о бок. Они будут не просто супругами, а боевыми соратниками, солдатами, союзниками.
И хотя у него сегодня нет кольца и белых перчаток – ничего, кроме обещания создать союз, который будет больше, чем просто брак, – это будет проект новой жизни. У них будет один путь, рука об руку, во имя дела, которое они для себя избрали. Конечно, их ждет масса препятствий, огорчений и разочарований, но будут и победы. Он уверен. У Бланш такой же мощный темперамент, как и у него. В ней тоже пылает священный огонь. Вместе они станут вдвое сильнее. Поодиночке они не смогут этого достичь.
Альбен выпалил все на одном дыхании. На Бланш его слова произвели неизгладимое впечатление. В этот момент ей почудилось, что она читает в его душе больше, чем в душе какого-либо другого человека. Этот мужчина – такой же, как она, они с ним из одного теста. Он ее второе «я», с которым она только что познакомилась, ее родственная душа, встреченная этим вечером на уединенной сельской дороге.
Впрочем, ей не пришлось долго размышлять. Она даже не задумалась. Забыв о намерении не выходить замуж, о клятве, которая связала ее с Эванджелиной, Бланш произнесла слово, единственное слово, которое все изменило: «да».
Да, я готова идти с тобой.
Да, мы будем сражаться вместе.
Да, я стану твоим другом, партнером, соратником.
Да, я буду сражаться вместе с тобой на протяжении всей жизни.
Да, я этого хочу.
Так вперед!
Бланш сочеталась браком с Альбеном 30 апреля 1891 года на церемонии, которую они сами и организовали. В зал они вступили под барабанный бой в окружении соратников-салютистов. Грянула «Марсельеза». Они дали торжественную клятву вечного союза под сенью знамени «Крови и Пламени»[18] Армии спасения, вынесенного по такому случаю.
Союз их продлится сорок два года. Обещание, данное Альбеном будущей невесте на проселочной дороге, не будет нарушено. Каждое мгновение их семейной жизни станет нерасторжимой общностью двух бойцов.