– Почему ты раньше про генерала не сказал?
– Нечего племяннику про него слышать.
– А зачем его вообще сюда несет?
– Кто ж его знает… Начальство перед нами не отчитывается. Ладно, давай вылезать.
– Ты в самом деле думаешь нырять?! – опять уточнил Петров.
– У тебя будут другие предложения?
Петров пожал плечами. Машину они поставили на том же месте, где только что стоял фургон чеченцев, взглянули вниз. До воды было метра три…
– Вот там, слева, ступеньки, – сказал Иванов. – Можно спуститься к воде, проплыть сюда… Стой здесь, чтобы не ошибиться местом.
Иванов быстро разделся, оставил одежду в машине, в кроссовках и плавках добежал до ступенек, скинул кроссовки – и нырнул. Слава богу, вода была теплой. Иванов вообще получил удовольствие от первых минут в море. Если бы не вытаскивать груз…
Нырнуть пришлось несколько раз, наконец Иванов со своей ношей показался над поверхностью воды. Однако поднять тело вверх так, чтобы его ухватил Петров, не удавалось – набережная была высокой, да еще и парапет мешал.
– Плыви к ступенькам, я сейчас туда машину подгоню, – сказал Петров, быстро сел за руль и помог другу вытащить князя из воды.
Они загрузили тело в багажник, особо не рассматривая, Иванов оделся как по тревоге, и мужчины понеслись к конспиративной квартире, сообщив по телефону Сидорову, чтобы он ждал их на месте.
Сотрудники ФСБ специально проехали по злосчастному переулку. Там мертвецов уже не было.
Светлана с Ольгой, приговорив имевшийся у Ольги ликер, пожелали добавить, причем чего-то покрепче.
– У вас тут есть магазины «24 часа»? – спросила Светлана.
– Здесь практически все «24 часа», по крайней мере выпивка. Пошли. Как раз проверим, увезли тех жмуров или нет. Тем более грех не потратить деньги англичанина на собственное удовольствие. Ну и помянем Джона Смита заодно. А то мы как-то не сообразили, пока ликер не кончился.
Девушки шли под прикрытием деревьев, высаженных на набережной. Внезапно мимо них проехал фургон, уже виденный сегодня Ольгой. За ним следовала легковушка, в которой сидели двое мужчин. Когда легковушка проезжала рядом, Ольга мужчин узнала, только в первый раз их было трое… Они следили за фургоном и Ольгу со Светланой не заметили.
– За выпивкой всегда успеем, – сказала Ольга. – Давай-ка лучше за этими проследим. Может, еще деньжат срубим.
И девушки стали свидетельницами сброса тела с дальнейшим его вылавливанием.
После отъезда легковушки с двумя живыми мужчинами и одним мертвым Светлана с Ольгой долго в обалдении стояли под деревьями, приходя в себя, затем молча отправились к ближайшему супермаркету, купили бутылку виски и бутылку коньяка и напились в квартире Ольги. Заснули не раздеваясь.
Литвинов с княжной Софией все-таки осуществили задуманное. Оба оказались разочарованы. София вообще чуть не плакала. Литвинову хотелось рвать и метать, но он взял себя в руки, подхватил Софию под локоток, отвел к себе в покои, уложил в постель, а потом, расслабленную и размягченную, умело допросил. Она кое-что знала, но совсем не то, что было ему нужно. Хотя, конечно, и это может пригодиться… Для других дел, но не для того, ради которого он приехал в княжество.
Глава 15
С утра Сергей Григорьевич пребывал в прекрасном расположении духа, предвкушая дальнейшие события. Старик обожал разрабатывать хитрые планы, закручивая ходы, и обычно оказывался в выигрыше, хотя бы потому, что противники соглашались с одной целью – чтобы только Рогозин от них отстал.
Однако в скором времени настроение у него резко ухудшилось. Выяснилось, что дядя Проспер договорился одновременно с английской, французской и немецкой лабораториями (вместо китайцев), которые будут делать независимые генетические анализы. Более того, пробы с трупа князя взяли в предыдущий день (как и кровь у Тараса с Александром). Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной рвали на себе волосы. Однако, подумав, Рогозин заявил, что еще не все потеряно.
– Заставим раскопать. И вообще, ты только подумай, Лариса, что с ними будет, когда они сегодня откроют холодильник…
Сергей Григорьевич оказался прав. По крайней мере, в последнем. Они с Ларисой Тарасовной наблюдали из окна, как княгиня-мать садилась в лимузин в крайне возбужденном состоянии. Ее сопровождали двое адвокатов великокняжеской семьи. По всей вероятности, представители вражеского лагеря (семья Александра) даже не подозревали о случившемся в морге после их ухода.
– Интересно, а похороны могут отменить? – спросила Лариса Тарасовна, выглядывая в окно на собирающиеся у резиденции толпы народа.
– Не думаю… Что они скажут-то? Труп князя потеряли? Кстати, я считаю, что нам следует проехать в морг. Тебе сколько требуется времени, чтобы одеться?
– Если нужно, я и за пять минут справлюсь. Тем более мы же сегодня в трауре, не на бал едем. Ты пока поторопи Оксанку с Тарасом. Я, правда, Оксанке велела быть готовой час назад, но ты же знаешь, как она обычно копается.
Тарас был готов тронуться в любом направлении (хотя предпочел бы какой-нибудь компьютерный зал). Удивительно, но Оксана уже почти закончила туалет. Сергей Григорьевич сказал ей, что она чудо как хороша, и вскоре все четверо покинули выделенные им апартаменты, спустились во двор резиденции и потребовали одного из дворцовых шоферов. Вскоре они уже тормозили у морга.
– Что вы здесь делаете? – спросил их полицейский, дежуривший у открытых ворот, ведущих прямо к моргу. Как заметили члены семьи, там суетилось много народу.
– Мы хотим попрощаться с Аланом по русской традиции, – не моргнув глазом заявил Сергей Григорьевич.
– Туда сейчас нельзя, – сказал полицейский.
– Мы понимаем. Но мы просто хотим попрощаться с умершим, потому что во время официальной церемонии это сделать невозможно. Неужели его сыну и некогда любимой им женщине нельзя провести с дорогим покойником пару минут наедине?
Оксана пустила слезу, правда, следя, чтобы не испортить тщательно наложенный макияж. Тарас выглядел грустным (из-за отсутствия компьютеров поблизости, но полицейский причину не спрашивал).
– Ждите здесь, – сказала он и побежал советоваться с начальством.
Сергей Григорьевич с компанией ждать не стали и тронулись к дверям. Дальнейшие объяснения происходили уже там.
Однако вскоре пришлось прерваться – на носилках вынесли княгиню-мать, рядом с носилками бежал врач и на весу держал капельницу. Княгиню понесли в сторону больницы.
– Ой, бедная женщина, – покачала головой Лариса Тарасовна. – Потерять сына – это такое горе.
– А потом еще и труп сына, – послышался голос мужчины в штатском, но явно с военной выправкой, который вышел из здания.
Он и несколько его подчиненных приступили к допросу прибывшей компании. Но те изображали святую простоту, хотя Сергей Григорьевич намекнул, что вчера ночью Алла Афанасьева, мать Александра, претендующего на престол, ездила прощаться с отцом своего ребенка в сопровождении большой группы лиц.
– Откуда вам это известно? – тут же напрягся полицейский.
– Слышал разговоры, – пожал плечами Рогозин. – А мы вот хотели сегодня. У нас в России различные семьи одного мужчины, как правило, прощаются с дорогим покойником по отдельности. Ну… чтобы женщины не рвали друг другу волосы, по крайней мере, у гроба. Иногда бывают исключения. Я имею в виду отношения между женщинами.
И Сергей Григорьевич рассказал историю своих клиенток (одна была женой, две – любовницами усопшего), которые при жизни их общего мужчины дрались с завидной регулярностью, а после его смерти (он повесился) объединились и писали совместное прошение Патриарху Всея Руси о разрешении на отпевание. Рогозин объяснил прибалдевшим фортунцам, что в России в случае самоубийства отпевать вообще нельзя, но можно, если разрешит сам Патриарх. В России всегда находится обходной маневр, в особенности, если есть деньги. Чем больше денег, тем легче путь.
– И Патриарх разрешил? – уточнил один из полицейских.
– Наши полицейские решили сделать труп криминальным, – поведал Сергей Григорьевич, правда, не стал уточнять, что эта идея пришла в его светлую голову и он на ней немало заработал. – Нужно было одного типа посадить. Вот ему и навесили убийство. А раз убитый – отпевать можно. И все были довольны, за исключением того, на кого труп повесили, причем не только этот. Но он сам виноват, не нужно было в политику лезть, когда все места давно распределены.
После того блестяще разработанного плана Сергей Григорьевич получил гонорары сразу от нескольких лиц – от всех трех баб, конкурента политика, который таким образом без труда прошел в Законодательное собрание, а также одного убийцы, которого отмазал Рогозин, договорившись с ментами, в свою очередь получившими и благодарность в долларах, и «палку» в отчетах о раскрываемости.
Фортунцы минуты две стояли молча, с раскрытыми ртами. Потом встречавший Рогозина и компанию у ворот полицейский шепотом посовещался с другими, и вскоре почти все полицейские и Сергей Григорьевич с компанией тронулись в направлении княжеской резиденции. Рогозин тихо радовался, что перевел стрелки на противников. Он в своей адвокатской практике вообще часто применял такую тактику. Его коньком было умение договориться с разными людьми и убедить, уговорить или вынудить их сделать то, что ему нужно.
Лариса Тарасовна с трудом сдерживала улыбку. Если эту Аллу арестуют или просто вышлют из страны… Вместе со всей сопровождающей ее компанией… Лариса Тарасовна все-таки улыбнулась.
А во дворце начался переполох.
Когда двое полицейских вошли в покои Аллы, она уже была практически готова к началу церемонии, как и ее телохранители.
Полицейские не стали тратить время зря и не заполняли никаких протоколов, записывая в них номер паспорта и место работы, как принято в России.
– Вы ездили вчера ночью в морг? – прямо спросили у нее.