Волосы встали дыбом. Если с такими ценами у них запись на месяц вперед…
– Я подумаю, – сказала она.
При подходе ко второму салону она столкнулась с Софией, сестрой Алана, которая следовала как раз туда. За ней шли два приставленных Литвиновым телохранителя. При виде Аллы они поморщились. Однако София была очень рада ее увидеть, расцеловала и потащила с собой.
– У тебя ведь свой салон, да?
– Несколько, – ответила Алла. – И я хотела бы посмотреть, как тут ведутся дела.
Что ж не воспользоваться возможностью, если София в состоянии оказать ей протекцию?
– Пошли! Я им скажу, и они тебе все покажут!
Софию, конечно, знали и ждали. Выслушали просьбу относительно Аллы и ответили, что с удовольствием покажут, как работают, и послушают, как дело происходит в России, потому что в последние годы у них появилось много русских клиенток и в некоторых случаях возникают недоразумения: обе стороны не могут понять друг друга. Алла тут же предложила свою визитку с телефонами и адресом электронной почты. Пусть обращаются – если она окажется в состоянии помочь, то пожалуйста.
Пока София наслаждалась процедурами, телохранители маялись у двери, а Аллу водили по кабинетам. В результате остались довольны все, кроме бодигардов. Потом София заглянула в кабинет к владелице салона и прямо сказала Алле:
– Нам нужно поговорить, пока нас не слышит никто из этих. – София посмотрела на владелицу салона, та тут же кивнула, встала и ушла, закрыв за собой дверь.
София плюхнулась на ее место. В эти минуты она совсем не казалась Алле дурочкой, которую изображала во время всех их предыдущих встреч.
– Ты знаешь, где Алан? – прямо спросила София.
– Откуда? – искренне удивилась Алла. – Я на самом деле не виделась с ним четырнадцать лет.
– А в прошлом году, когда он ездил в Россию, он с тобой не встречался?
– Даже не звонил.
Алла помолчала мгновение и спросила, что случилось. Почему София так разволновалась?
– Пропали драгоценности матери. Может, она знает куда. Может, нет. Может, только догадывается. То сообщение про поддельный перстень было для нее шоком. Но остального тоже нет. Специалист этого твоего Литвинова…
– Он не мой.
– Неважно. Да, кстати, он несколько раз переспал с Оксаной. Мне слуги сказали. Тебя это не расстраивает? Или я тебе зря сказала?
– Нет, не расстраивает. Нисколько. Что ты там хотела рассказать про специалиста?
– Он открывал сейфы. По моей просьбе. Я сама хотела знать!
– А он не мог открыть их до этого?
София покачала головой.
– Во-первых, слуги бы никого не пропустили.
Алла усмехнулась.
– Ты не понимаешь. Наши слуги ваших ненавидят! И хотят их изгнать любыми способами. Во дворце масса кнопок связи с полицейским участком. Не знаешь, где такая, – не найдешь. Слуги вызвали бы полицию. Во-вторых, сейфы на самом деле сложно найти. Так вот, у мамы осталась где-то пятая часть ее драгоценностей. Это из тех, которые я помню. Возможно, были и другие. Но сплыли.
– Ты у нее самой спрашивала?
– Нет. Она не скажет. Я думаю, это все прихватил Алан. А он у нее всегда ходил в любимчиках. Она его не заложит.
– Он что, играл в карты? На бегах? Куда он тратил деньги? Я слышала, что он…
– Брал деньги с ваших? Брал. И все спустил. Я сама, признаться, удивлялась, как можно было тратить такие суммы. Но он покупал гоночные машины, яхты… Вот денежки и расходились. На баб много тратил. Хотя я, например, живу на то, что мне выделяет государство! И любовники меня никогда не содержали! Я хочу знать, где этот мерзавец!
– Тебе что, угрожали? – догадалась Алла.
София вздохнула.
– Я играю под дурочку. Но теперь знаю точно: в покое не оставят. Меня все время сопровождают люди Литвинова. Всюду! Постоянно расспрашивают – намеками. Я притворяюсь, что не понимаю… Но ваши намерены жить в резиденции, пока не получат то, что хотят.
– А что они хотят?
– Какие-то бриллианты. Драгоценности. Но не мамины! Не наши фамильные! А ни про какие другие я не знаю! Должен знать Алан. Хотя откуда он мог их взять?
– София, если Алан жив – а я думаю, что жив, – и устроил свое исчезновение, то на это явно имелись очень веские причины.
– Ваша мафия, – хмыкнула София.
– Пусть наша мафия. Скажи, у вашей семьи есть какие-то резиденции в других странах? Может, охотничьи домики? Или что-то типа русской дачи, но на берегу Карибского моря? Тебе лучше знать, куда Алан мог отправиться.
– Я не знаю! Но меня уже все достало! Куда бы я ни пошла во дворце, везде ваши рожи! Я не могу так больше жить! И Литвинов сказал: будут бриллианты – вы нам больше не нужны. О каких бриллиантах речь? Сколько должно быть бриллиантов, чтобы окупить приезд всей этой компании?
– Я не знаю, – сказала Алла.
В дверь осторожно постучали.
– Войдите! – крикнула София.
Появилась владелица салона.
– Простите, мадам, но по телевизору только что показали сюжет…
– Алан нашелся?! – воскликнули Алла и София хором.
– Нет, прибыл еще один претендент на престол. Но он… не белый.
– Что?! – округлила глаза София. – Негр, что ли?
– Мулат, – поправила ее владелица салона. – Он только что давал интервью в аэропорту. Рассказывал, что происходит от младенца, высланного кем-то из ваших предков из княжества. И вот теперь он вернулся бороться за свои попранные права. Сказал, что давно пора посадить афроамериканца на какой-нибудь европейский трон, а то в Европе происходит дискриминация чернокожего населения.
– И он еще женится на какой-нибудь арабке, – София в ярости стукнула кулаком по столу.
– Все-таки от Литвинова может быть какая-нибудь польза, – заметила Алла. – Я думаю, что он не допустит этого господина на фортунский трон. Ведь итальянку же отправили вон.
– Тогда старый адвокат все организовал.
– И в этот раз организует. Не сомневайся, София. В данном случае на нашу мафию, имеющую общие цели со старым проходимцем-юристом, можно положиться. Да там еще есть эта Лариса Тарасовна. И ФСБ. И у всех в данном случае общий враг. Да этот негр еще пожалеет, что его сюда принесло! В особенности, если его заставят поработать на какой-нибудь картофельной плантации в средней полосе России – в воспитательных целях.
София предложила Алле отправиться вместе с ней в резиденцию. Они прибыли практически одновременно с новым претендентом на престол. Вокруг кружили репортеры, мулат давал интервью направо и налево, в основном упирал на национально-освободительную борьбу «негритянского народа». Когда его спросили, что он имеет в виду под этим выражением, он рявкнул во всю мощную глотку:
– Чернокожие всех стран, соединяйтесь!
Алла поморщилась. Лозунг был до боли знаком, хотя и чуточку видоизменен. И откуда ж он такой взялся? Боролся бы хоть против войны в Ираке.
Из дворца вышел Литвинов в сопровождении группы телохранителей, вел себя вальяжно. Мулат не обращал на него совершенно никакого внимания, демонстративно повернулся спиной и опять пошел толкать речь про национально-освободительное движение, белых империалистов, претендующих на богатства черных, и обещал яростное сопротивление.
Литвинов подошел сзади и взял мулата за шкирку. Они были примерно одного роста, но Литвинов имел гораздо лучшую физическую подготовку (хотя и немного раздобрел в последние годы) и владел приемами восточных единоборств, как было известно Алле. У борца же за права чернокожих было рыхлое и явно нетренированное тело. Литвинов поднял его одной рукой. Двое его телохранителей быстро обыскали претендента на престол, невзирая на его вопли о правах человека.
Славик опустил гостя на землю, того тут же подхватил один из телохранителей, а Литвинов стал листать извлеченный из кармана «борца» паспорт.
– Сьерра-Леоне, – объявил он журналистам. – А этот врун что-то говорил про США?
Журналисты на мгновение опешили, Литвинов же открыл паспорт и позволил желающим снять крупным планом данные.
– А почему вы утверждали, что приехали из США? – стали спрашивать мулата через головы телохранителей. – Почему заявляли, что родились в американском гетто?
– Это еще один проходимец, – невозмутимо объявил Литвинов. – Когда освобождается трон и не оставлено неоспоримое завещание о наследовании престола, обязательно появляются аферисты. Поэтому нужно держать ухо востро.
Телохранители тем временем проводили «борца» в резиденцию. Литвинов еще немного поговорил на публику, потом обещал отдать мулата на растерзание прессе – после того, как сам с ним пообщается в индивидуальном порядке. Нужно узнать, кто его прислал. Может, в ближайшее время придется ждать гостей или терактов, раз повалили борцы за права чернокожего народонаселения.
Литвинов посмотрел на Аллу и Софию, стоявших в толпе, и поманил обеих. Когда они зашли во дворец, двери заперли. Журналисты остались на улице ждать развития событий.
– Как жизнь? – спросил Литвинов у Аллы, невозмутимо обнимая ее за плечи. – Как тебе дядя Проспер?
– Я мечтаю, чтобы Алла и дядя Проспер поженились. Они очень подходят друг другу, – с видом полной идиотки сказала София.
Литвинов поперхнулся и посмотрел на Аллу. Она невозмутимо пожала плечами и поинтересовалась делами Оксаны.
– Это не ты ей, случайно, наркотики подбросил? – уточнила она у Литвинова.
– Я не занимаюсь наркотой.
– Я и не говорю, что занимаешься. Подбросил или нет? И не жалко девку-то? Между прочим, мать сына твоего друга.
– Я как раз выясняю, кто это сделал! – рявкнул Литвинов и пошел вперед.
– Какой он нервный, – хихикнула София.
Женщины оказались в одной из больших гостиных, где гостя с гражданством Сьерра-Леоне усадили перед видеомагнитофоном и включили специально записанные на память репортажи из Италии, посвященные претендентке на фортунский трон. Рядом, скрестив руки на груди, уселся Сергей Григорьевич Рогозин, улыбавшийся во все тридцать два фарфоровых зуба. Ему было крайней приятно видеть воплощение своей идеи в жизнь. Кому надо, знали, что это –