— Ничего.
Он хмыкает скептически.
Потом накрывает ее ладонь своей. С благодарностью. Это заставляет вздрогнуть, и Оливии приходится сделать усилие над собой, чтобы не отдернуть руку.
Но ведь она не боится?
Он улыбается.
— Хочешь, что ли, я расскажу тебе сказку на ночь? Как Эйдис рассказывала мне, когда я не мог уснуть. Или как я рассказываю младшим сестрам и Бранду? Ньяль до сих пор нравится. Рассказать?
Его глаза теплеют.
— Расскажи, — говорит она. Почему бы и нет.
И как-то даже, почти неосознанно, отодвигается дальше на кровати, освобождая ему место. И он ложится рядом, все так же — на спину, глядя в потолок, подсунув руку под голову.
Просто сказка.
— Про драконов? — спрашивает он. — Или, может быть, про цветочных фей, или детей моря? Или про огромных птиц, летающих за край света? Или снежных великанов?
В этом есть какое-то удивительное волшебство.
— Ты знаешь так много сказок?
— Да, — говорит он. — Много разных сказок. О чем тебе рассказать?
О снежных великанах рассказывать куда проще, чем о себе.
18. Фрейя, огненный дракон
Этой весной,
еще до Бейоны.
— Я поймала тебя, огненный дракон! — Фрейя с усилием переворачивает, заваливает его на спину, впрочем, он не слишком сопротивляется.
— И что теперь будешь со мной делать? — ухмыляется дракон, довольно и слегка расслабленно, его глаза сыто поблескивают.
Она садится на него верхом, на живот, прижав его руки к кровати. Поймала.
— Съем тебя! — наклоняется к нему, лизнув плечо, чуть прикусив, и лизнув снова. Горячее плечо, чуть соленое. Еще бы! После того, что они вытворяли тут! — М-мм, какой ты вкусный!
— Все съешь, или немного оставишь? — лениво интересуется он.
— Все! — говорит она. — Ты весь мой!
— Договорились, — соглашается дракон. — А потом я тебя слегка понадкусываю.
Она смеется. Гладит его ладонями, чувствуя выпуклые полоски шрамов — небольшой, круглый, оставленный стрелой — под правой ключицей, длинный тонкий — от плеча и через всю грудь, старый рваный — под ребрами. На руках шрамов куда больше.
— Тебя покусали и без меня. Вот это… — она обводит пальчиком шрам под ключицей, — кто это сделал?
— Жизнь дракона полна опасностей, — говорит он, тянет руки к ее бедрам, но только чуть касается пальцами, осторожно рисуя узоры. — Каждый так и норовит заполучить его голову, как отличный трофей над камином.
Он гладит ее, и от этих прикосновений пробирает дрожь. Фрейя тихо стонет, немного ерзает на нем, так, что волосы на его животе щекочут ее нежную кожу, это почти мучительно и так хорошо.
— И все же? — спрашивает она.
— На Галинкосах, — говорит он. — Там были отличные охотники на драконов.
Фрейя наклоняется к нему, целует и, так же как пальцем, обводит шрам языком.
— Не такие уж и отличные, — говорит она, — раз не смогли заполучить этот трофей.
— Отличные охотники, — не соглашается дракон, — вкусные, сочные, не слишком костлявые. Я съел их на ужин, поджарив до хрустящей корочки.
Его ухмылка почти зловеща, чуть прикрыты глаза.
Он чуть пододвигает Фрейю ниже, так, что теперь она чувствует ягодицами его горячий член.
Еще раз?
— А ты не боишься, что мой муж станет искать нас? — спрашивает она.
Дракон приподнимает ее, и осторожно усаживает на себя. Неторопливо. Теперь она снова чувствует его внутри. М-ммм… Это так… захватывает. До головокружения. Это уже третий раз за вечер.
— А ты не думаешь, что я только этого и жду? — спрашивает дракон, гладит кончиками пальцев ее живот. У него жесткие сильные руки.
— Ждешь, что придет мой муж? — удивляется она. — Он убьет тебя!
Честно говоря, в глазах слегка плывет и думать не выходит, его голос доносится словно издалека.
— Твой муж — хитрый и жадный морской змей, у нас с ним давние счеты, — говорит дракон. — Что если ты всего лишь приманка, моя прекрасная серена? Я поймал в сети тебя, и теперь жду крупную рыбу?
Коварный дракон
— Ты? Поймал меня?
Она еще улыбается, прижимает его к кровати всем телом, руками — его плечи, почти вжимается в него. Это она его поймала! Она сверху!
— Да-а, — довольно говорит дракон. — Я — тебя.
И вдруг резким броском переворачивает ее на спину, подминая под себя. Она вскрикивает… скорее от неожиданности. Поймал. Вырваться — ни единого шанса. Мгновение паники… но это только игра. Смеется.
Он улыбается.
И он действительно не боится. Все это время, что она здесь, он ухаживает за ней слишком напоказ. Не упускает случая. Сегодня вечером он подошел и поцеловал ее на виду у всех, в саду… И мужу, конечно, сообщили.
Не боится.
И все же, его обнаженный меч лежит рядом с кроватью. Фрейя осознает это только сейчас… нет, она видела, но не придавала значения.
Он ждет.
Страх сжимается где-то в животе. Но в объятьях дракона бояться не выходит.
Это игра…
— Ты — моя добыча, — довольно говорит, разглядывает ее с долей драконьего превосходства. — И я хочу насладить тобой.
Он подсовывает руки под ее плечи, притягивая ее к себе, и медленно двигается в ней… с наслаждением. Фрейя, в ответ, обхватывает его ногами. Она тоже этого хочет. С мужем ей никогда не было так хорошо. Ей никогда в жизни так хорошо не было.
— А мой муж? — спрашивает она. — Ты убьешь его?
Он ненадолго замирает. Совсем ненадолго. Только чтобы ответить.
— Тебе его жаль? — улыбается, почти с сожалением. — Я убью его так или иначе.
Жаль? Сейчас думать не выходит.
Выходит — только о том, что его горячее дыхание на ее коже. О том, как он целует ее шею, за ухом, прихватывает ухо губами… Как он двигается в ней, словно лаская, как обнимает. И одна его рука теперь поддерживает ее под поясницу, другая ложится на лобок и мягко прижимает… Толкается в ней. И сдержаться уже не возможно, она кричит. Еще и еще… Его пальцы на ее коже, его подбородок немного щекочет. Быстро… потом снова медленнее, так, что в глазах плывет окончательно и не хватает дыхания. Мучительно. Сладко. И вот, еще немного…
Она не успевает понять, что происходит, но что-то определенно…
Руки Сигваля разом напрягаются, Он все еще не останавливается, но что-то меняется в его движениях. Меняется дыхание.
Настороженно.
Фрейя пытается…
Шум где-то там, за дверью…
Что?
Хочет спросить, но спросить не успевает, он целует ее в губы, не давая сказать.
И вдруг — с грохотом вылетает выбитая дверь.
В тот же момент ее подхватывают, скидывают с кровати на пол. Резко. Так, кто она ударяется об угол спиной.
- Назад! — командует Сигваль. — Быстро.
Фрейя отскакивает, невозможно не подчиниться.
В то же мгновение — страшный удар обрушивается на кровать. И почти тут же — еще один.
Ее муж, Орм Фаральд, герцог Руолка. Он в ярости. И он пришел убивать.
Но Сигваль уже встречает его с мечом в руках. Хладнокровно, как настоящий дракон. Сигваль бросается вперед прежде, чем Орм успевает хоть что-то осознать, ревность и ненависть застилают глаза. Сигваль рубит. По ногам — первым ударом, подныривая под занесенным мечом. Отскакивая и резко разворачиваясь… И когда Орм с воем падает на колени, подкошенный, вторым ударом сносит ему голову.
Фрейя кричит, в истерике.
Кругом кровь.
Сигваль не спеша вытирает окровавленный клинок об одеяло.
Фаральда, его давнего непримиримого противника, больше нет. И Сигваль убил его — честно защищаясь. Орм сам виноват.
Виноват, прежде всего, в том, что неосмотрительно привез в Таллев прекрасную молодую жену на весенний большой турнир. И Сигваль воспользовался.
Да, он соблазнил ее. Но это простят молодому принцу. Горячую молодость — кто осудит?
А вот хладнокровное убийство герцога — не простили бы.
Расчетливый хитрый дракон…
19. Оливия, выжженные поля
В путь отправились рано утром.
Оливия смотрела на Сигваля… что-то неуловимо изменилось в нем. Или в ней? Она стала смотреть на него иначе. Что произошло?
Ночью так и заснула под его сказки, его тихий голос. Волновалась сначала, но потом успокоилась, расслабилась. Ничего не будет. И даже нет, дело не в этом. Ей все равно никуда не деться… Но и бояться нечего.
Слышала, как он вставал ночью. Тогда не очень поняла зачем, поняла только утром, вспоминая. Когда он вставал — шорох за окном, тихий. Потом что-то ударило в стену, и сдавленный стон. И удар внизу о землю. Сигваль выглянул, махнул там кому-то. «Порядок» — ответили ему. Он кивнул. Постоял еще немного, и вернулся в кровать.
— Что там? — спросила Оливия.
— Спи, все хорошо.
Тогда это было сквозь сон… и только утром Оливия поняла, что кто-то пытался залезть в окно, а люди Сигваля его подстрелили. Кто-то пытался убить принца, а, может быть, и ее тоже. Но пугаться поздно. Он был прав, оставшись с ней на ночь.
Она спала…
И все же, проснулась, прижавшись к Сигвалю. Щекой к его плечу. Просто во сне так вышло.
Он лежит очень тихо, старательно делая вид, что спит, и она осторожно отодвигается. Он делает вид, что не замечает. Очень старательно делает вид. Потом у него чуть подрагивают уголки губ. Смеется…
— Ты не спишь! — не выдерживает Оливия.
— Ну… немного, — он ухмыляется, и только потом открывает глаза, поворачивается к ней, разглядывая ее.
Он так смотрит, что Оливия невольно начинает краснеть.
Спокойная нежность в его глазах, тепло. И что-то большее.
— Ты удивительно красивая. Особенно вот так, утром.
Он говорит это честно, от всего сердца, и все равно, что-то задевает… почти больно… Что-то ломается в ней от этих слов, от его взгляда, его голоса. Она отворачивается.
— У тебя на щеке отпечаток моей рубашки, — говорит он тихо, словно просит о чем-то.
Она зажмуривается.
Он находит под одеялом ее руку, касаясь лишь пальцами пальцев. Она замирает напряженно.