Сигваль поднимает взгляд. Равнодушно. И смотрит теперь на ее левое плечо, или через плечо — на карту.
— Мне сейчас очень не хватает Юна, — говорит он. — Просто безумно не хватает человека, которому я мог бы доверять.
Откровенность?
— Он предал тебя?
И только сейчас Сигваль встречается с ней взглядом. Его серые глаза совсем темные в свете свечей, блики танцуют. И что в этих глазах — не понять.
— Это не предательство, — говорит Сигваль, очень спокойно.
— Да? Он соблазнил твою жену.
Сигваль ухмыляется, чуть криво, с каплей снисходительного сарказма.
— Пытался соблазнить. Не успел.
И каким-то неуловимым движением оказывается совсем рядом. Кладет ладонь на колено Ти, так небрежно, по-хозяйски. Тяжелая теплая ладонь.
Не успел…
Эта история не развернулась до конца. Сигваль успел застукать их до того, как они успели раздеться? Слухи ходили, но открыто это никто не обсуждал. Между Юном и принцем — ничего открыто. А слухи ходили еще до Кероля, и даже более откровенные. Но только после штурма что-то случилось всерьез. Да, внешне — почти ничего. Но все же, между ними пробежала кошка.
Между Сигвалем и его женой тоже, они ссорятся всю дорогу.
Или дело вообще не в ней?
Что эти двое вообще могли найти в тихой, серой, бейонской мыши?
Или принцесса — только повод? У них всегда были свои игры.
Они ведь дрались из-за нее, едва ли не насмерть…
— Вам стоило бы подраться с Юном, и все решить. Как всегда, — Ти пытается усмехнуться. — У вас отлично выходит. Выпустить пар.
— Нет, — говорит Сигваль неожиданно резко. — Я больше не могу драться с ним.
— Почему?
— Если возьму в руки оружие, то его убью. Не смогу вовремя остановиться, — лед в его глазах. — Я и без оружия убью, сверну ему шею.
Откровенно. На этот раз откровенно без сомнений.
Из-за жены?
И все же, наказания для Юна не было. Он остался в Кероле как герцог.
— Она поссорила вас? — говорит Ти. — Это все из-за нее.
И не в силах удержаться, наклоняется чуть ближе к нему.
Так эта маленькая тихая сучка разрушила многолетнюю дружбу и оставила Сигваля без главного союзника.
Да, Ти всегда безотчетно ненавидела ее. Ревность? Казалось бы, какое право она имела ревновать? Сигваля, который никогда не давал повод на что-то надеяться… к законной жене? Но вот только сейчас — его рука на ее коленке… Его пальцы чуть поглаживают… Что-то изменилось? Жена окончательно надоела ему? Если верить тому, что Ти слышала о принце — ни одна женщина не задерживалась в его постели долго. Он завоевывает, развлекается, и отсылает прочь. Очередной трофей. Но от жены не избавиться просто так.
Какое ей дело до жены?
Сама Ти не отказалась бы от мимолетного развлечения. Без обязательств. Серьезные отношения ей не нужны, она свободная взрослая женщина, и не намерена своей свободы терять. У нее своя жизнь. Но почему бы…
С того самого утра, как она увидела Сигваля у реки, она не могла не думать о нем.
Она хотела его.
Он смотрел на нее… как на мужчину? Как на очередного рыцаря? И все же не так. Даже не легкий флирт с его стороны… как объяснить? Она для него — что-то среднее между старым другом и бывшей любовницей. Хотя ни то, ни другое. Но… близость без желания обладать. Сестра? Нет, Ти не хотелось думать, что он может смотреть на нее как на сестру.
Не так.
Его ладонь на ее ноге поднимается выше. И чуть вниз. Обхватывая ее ногу… У него невероятно сильные пальцы… так уверенно и нежно… Еще немного, и Ти начнет постанывать от его прикосновений.
— Налить тебе вина, Ти?
— Да, — говорит она.
Он отходит, и это почти мучительно. Хочется, чтобы вернулся снова.
Ти смотрит, как он наливает в два бокала.
Но берет один. Подходит. Подает ей. Смотрит, как она пьет. Терпкое густое вино… словно кровь…
Ти немного раздвигает ноги. И Сигваль оказывается перед ней. Совсем близко. Едва ли не вжимаясь в нее.
— Мне нужна твоя помощь, Ти, — говорит он. Близко… так, что она чувствует его дыхание. — Ты ведь храбрая женщина? Сможешь мне подыграть?
От его близости — обжигает огнем.
— Подыграть? Какой игры ты от меня ждешь?
Он ухмыляется.
— Не очень честной.
Смотрит ей в глаза. Совсем близко… Его руки ложатся на ее бедра.
Кружится голова.
Сейчас кажется, она готова на все, пойдет за ним хоть в огонь… Но она не может так. Да, она хочет трахнуть его, но в остальном — должна понимать, во что ввязывается. Она не девочка.
— У тебя есть план, принц Сигваль? — говори она, голос не слушается.
Он смотрит ей в глаза… Еще немного, и она окончательно перестанет соображать.
Его руки…
— У меня есть план, — соглашается он.
Голоса там, снаружи. Шаги. Кто-то идет?
Но он не слышит. Занят ей? Или не хочет слышать? Ему плевать. Ти немного не по себе.
В глаза… Она не может отвести взгляд, не может думать ни о чем…
Правой рукой Сигваль стирает оставшиеся капли дождя с ее лица, осторожно поправляет мокрую прядь, выбившуюся на лоб. И в это кажется даже еще большей интимной близостью…
— И какова моя роль? — Ти сама прижимается к нему. Ей тоже плевать, пусть видят! Кто бы там не пришел.
— Моей любовницы, — говорит он.
Наклоняется. Касается губами уголка ее губ.
Это так… ей казалось… большее… нет?
Ти даже сама невольно тянется за поцелуем. Но не успевает.
— Сигваль! — разъяренный голос принцессы. — Что это значит?!
Оливия врывается в шатер, ее глаза горят. С ней Эсхейд, еще люди… Аскель Одде, Ульрих… По плащу, по лицу Оливии течет вода.
Сигваль поворачивается к ней.
— Мы с герцогом обсуждаем стратегические планы, — с легким вызовом говорит он, небрежно.
— Ублюдок! — принцесса бросается к нему. И со всей дури бьет ладонью его по лицу. — Я ненавижу тебя!
Всхлипывает. И выскакивает прочь.
— Твою мать… — Сигваль морщится, трет щеку.
Уже почти делает шаг следом, но чуть задерживается, целует Ти в висок.
— Прости, — говори тихо. — Мы еще все обсудим. Ты мне нужна.
И убегает лишь потом.
51. Оливия, правда
— Ублюдок! — кричит она. В глазах слезы.
— Тихо, Лив. Все уже ушли, никто не слышит.
Сигваль подходит, пытается ее обнять.
— Сукин сын! — всхлипывает она. Вырывается, толкает его в грудь. — Отпусти меня!
Губы дрожат.
— Тихо, тихо…
Он обнимает ее крепко, так, что не вырваться уже.
Она всхлипывает. Дергается последний раз.
— Ненавижу тебя!
— Лив, ну что ты? Ревнуешь? Что мне сказать тебе? Что ничего не было?
— Ничего не говори, — всхлипывает снова. — Я не знаю… Я не могу так, Сиг. Я не хочу в этом участвовать.
Он осторожно, пальцем, вытирает ее слезы. Чуть приподнимает подбородок.
— Лив, посмотри на меня. Ну посмотри, ну… — он заглядывает ей в глаза. — Я знаю, что втягивать тебя — последнее дело, но тебе поверят. Твои требования выслушают, как минимум. Лив, с тобой даже мне не выгодно ссориться, — он пытается улыбнуться ей. — Ты наследница Бейонской короны. Ни с кем другим не пройдет так гладко. Можно выбрать момент и надавить на них, когда все будет готово. И это, возможно, самый безопасный вариант для тебя, когда ты на виду, и ты переходишь на их сторону. Тебя не тронут.
Нет… дело даже не в ней.
— Это самоубийство… Они убьют тебя.
Он качает головой.
— Я знаю, что делаю. Лив, ты веришь мне?
Она кивает, но…
— Нет, — говорит она. — Я верю, Сиг, но это безумие! Я не могу. Я боюсь. Я…
— Ш-шш, — говорит он. — Тихо, тихо…
Целует ее. Нежно и горячо. Она пытается дернуться еще разок, но затихает. Обнимает его.
— Я не могу… — еще пытается Оливия.
У нее нет выбора. Она должна сыграть свою роль. Даже если страшно, если она не хочет, если она неуверенна. Взять и сделать. Не подвести. Многое зависит от нее.
Безумие.
Оливия прижимается к нему.
— Пока у тебя отлично выходит, — говорит он. — Ты очень правдоподобно сыграла! Настоящая фурия!
Он пытается сменить тему.
— Я не играла, — Оливия фыркает, почти обиженно. — Я ненавижу ее. Эту Тильду! Как она может?! Сиг… Нет, я не знаю, что больше — ненавижу или жалею ее. Ты просто сукин сын!
— Все будет хорошо. Я объясню ей. Но не сейчас.
Он пытается сменить тему, и у него это выходит.
— Сукин сын! — говорит она. — Я не могу смотреть, как ты обнимаешь ее! Мне хочется убить ее. И тебя! Тебя тоже. Хочется взять плетку и выпороть! Как та девица, с которой ты развлекался.
— О-о! — Сигваль смеется. — А мне нравится эта идея. Тебе тоже нужно выпустить пар.
— Ты ненормальный!
— Есть такое, — его руки подхватывают ее под попу, прижимая к себе. — Найти тебе плетку? — хитро говорит на ухо.
Оливия вздрагивает.
— Нет! — она не готова к такому, она вообще думала, что это шутка. — Не сейчас. Когда все закончится.
— Боишься?
— Когда все закончится, — говорит Оливия. — И мысль об этой маленькой мести будет согревать меня.
И все же, успокаивается немного.
Все закончится… Главное, что он жив… между собой они разберутся.
Невозможно долго злиться, когда он так обнимает ее.
— Отлично, — соглашается Сигваль. — Когда все закончится, ты отомстишь мне. А чем мы займемся сейчас?
Он уже почти раздевает ее, какие тут варианты?
Злиться не выходит.
Они встали лагерем недалеко от Таллева.
Сигваль снова пропадает где-то целыми днями. Договаривается. Обсуждает.
Его многие готовы поддержать, но мало кто готов просто так взять и выступить против законной власти, без веских на то оснований. Взять и выступить сейчас. Каждый оглядывается на остальных. Они одобряют политику Сигваля и не одобряют политику Северина, но Сигваль и так делает то, что хочет. Одно дело — поддержать Сигваля на войне, и другое — дома. Пойти против короны.
Чего ему не хватает?