– Где Брут? – спросил Цезарь, поцеловав ее.
– У своего дяди Катона, – ответила Сервилия. – Ну и услугу ты мне оказал, Цезарь!
– По словам Юлии, они всегда чувствовали друг к другу симпатию, – сказал Цезарь, усаживаясь. – Твоя жемчужина выглядит великолепно.
– Мне завидуют все женщины Рима. А как Юлия? – ласково спросила она.
– Я не видел ее, но, если судить по Помпею, она очень довольна. Считай, тебе и Бруту повезло, что помолвка была разорвана, Сервилия. Моя дочь нашла свою любовь, а это значит, что ее брак с Брутом долго бы не продлился.
– Так сказала и Аврелия. О, я бы убила тебя, Цезарь, но Юлия всегда была его идеей, не моей. После того как мы с тобой стали любовниками, я считала их помолвку средством удержать тебя. Но это было очень неудобно, раз все узнали о нас. И инцест – это не для меня. – Сервилия скорчила гримасу. – Инцест принижает.
– Что ни делается, все к лучшему.
– Банальности тебе не идут, Цезарь.
– Они никому не идут.
– Что заставило тебя прийти к нам так скоро? Благоразумный человек держался бы некоторое время в стороне.
– Я забыл передать послание от Помпея, – ответил Цезарь, и глаза его озорно блеснули.
– Какое послание?
– Если Брут захочет, Помпей будет счастлив отдать за него свою дочь взамен моей. Он говорил это совершенно искренне.
Сервилия вскинулась, как египетская гадюка.
– «Искренне»! – прошипела она. – «Искренне»? Можешь сказать ему, что Брут скорее вскроет себе вены! Мой сын женится на дочери человека, который казнил его отца?
– Я передам ему твой ответ, но все же смягчу его, поскольку он – мой зять.
Цезарь протянул к ней руку. По выражению его глаз Сервилия поняла, что он не прочь развлечься.
Она поднялась.
– Очень влажно для этого времени года, – сказала она.
– Ты права. Не стоит надевать на себя слишком много. Будет легче.
– По крайней мере, Брута сейчас нет и весь дом в нашем распоряжении, – сообщила Сервилия, ложась с ним в постель, которую не делила с Силаном.
– Твой цветок самый восхитительный, – лениво заметил Цезарь.
– Да? Я не замечала. Кроме того, нужен эталон для сравнения. Хотя я польщена. В свое время ты достаточно нанюхался в спальнях Рима.
– Да, я собрал много букетов, – серьезно ответил он, работая пальцами. – Но твой – лучший, не говоря уже о том, что он самый ароматный. Такой темный, почти тирского пурпура, и так меняется в зависимости от освещения. А твой черный мех… такой мягкий. По-человечески ты мне не нравишься, но я обожаю твой запах.
Сервилия шире раздвинула ноги и наклонила к себе голову любовника.
– Тогда наслаждайся им, Цезарь, наслаждайся им! – крикнула она. – Ecastor! Ты замечательный!
Птолемей XI Теос Филопатор Филадельф по прозвищу Авлет, Флейтист, взошел на престол Египта в пору диктатуры Суллы, вскоре после того, как разгневанные граждане Александрии разорвали на куски предыдущего царя, пробывшего на троне всего девятнадцать дней. Так они отомстили ему за то, что он убил их любимую царицу, свою жену.
Со смертью этого царя, Птолемея Александра II, оборвалась законная линия Птолемеев и всплыло одно осложнение: несколько лет Сулла держал Птолемея Александра II в Риме заложником, принудив того завещать Египет Риму в том случае, если он умрет, не оставив наследников. Это завещание выглядело чистейшей насмешкой, поскольку Сулла очень хорошо знал, что Птолемей Александр II гомосексуалист и у него никогда не будет детей. И следовательно, после его смерти Рим наследует Египет, богатейшую страну в мире.
Но власть Суллы не простиралась на большие расстояния. Когда Птолемея Александра II предали смерти на агоре в Александрии, египетские заговорщики хорошо знали: много воды утечет, прежде чем весть о его смерти дойдет до Рима и Суллы. Знали они и о двух возможных наследниках трона, живших к Александрии намного ближе, чем к Риму. Это были два незаконных сына старого царя, Птолемея Латира. Сначала они воспитывались в Сирии, а потом их послали на остров Кос, где они попали в руки понтийского царя Митридата. Тот тайком перевез их в Понт и со временем женил на двух из своих многочисленных дочерей: Авлета – на Клеопатре Трифене, а младшего Птолемея – на Митридатиде Ниссе. В свое время Птолемей Александр II убежал от Митридата к Сулле, но двое незаконных Птолемеев предпочли Понт Риму и остались при дворе Митридата. Когда царь Тигран завоевал Сирию, Митридат отправил обоих молодых людей вместе с женами на юг, в Сирию, к дяде Тиграну. Он также известил заговорщиков в Александрии о том, где находятся последние Птолемеи.
Сразу же после смерти Птолемея Александра II о случившемся сообщили царю Тиграну в Антиохию, который с удовольствием привез в Александрию обоих Птолемеев. Там старший, Авлет, сделался царем Египта, а младший (с этого времени известный как Птолемей Кипрский) отбыл регентом на остров Кипр – владение Египта. Поскольку обе царицы, и египетская и кипрская, были дочерьми Митридата, стареющий царь Понта мог поздравить себя, что в конце концов Египтом будут править его потомки.
Прозвище «Авлет» означает «флейтист» или «дудочник», однако Птолемей Авлет получил это прозвище вовсе не благодаря своей музыкальности. У него был очень высокий голос, звучавший пронзительно и тонко, как флейта. Но к счастью, Авлет не был так женоподобен, как его младший брат, бездетный Птолемей Кипрский. Авлет и Клеопатра Трифена надеялись дать Египту наследников. Но поскольку Авлет не получил традиционного египетского воспитания, ему не было привито уважение к египетскому жречеству, ведавшему религией этого странного государства – полоски не более двух-трех миль шириной, протянувшейся вдоль реки Нил, от Дельты до Первых порогов и далее, до границы с Нубией. Недостаточно просто быть царем Египта; правитель Египта должен являться также фараоном, живым божеством, что невозможно без согласия египетских жрецов. Не понимая этого, Авлет не делал никаких попыток снискать их доверие. Если они играют в жизни Египта столь важную роль, то почему живут не в столице, не в Александрии, а в Мемфисе? Авлет не мог понять, что для коренных египтян основанная эллинами Александрия была чуждым городом, никак не связанным с их страной, которую они называли «Кеми», – ни кровным родством, ни общей историей.
Чрезвычайно раздражал тот факт, что все богатство фараона находилось в Мемфисе, в руках жрецов! Да, будучи царем Египта, Авлет – теоретически – владел огромной казной. Но запустить пальцы в огромные лари с драгоценностями, возводить пилоны из золотых кирпичей, кататься с настоящих серебряных гор – словом, наслаждаться гигантскими богатствами Египта царь мог, только будучи фараоном, живым божеством.
Царица Клеопатра Трифена, дочь Митридата, была намного умнее своего мужа. Многочисленные внутриродственные браки в семье Птолемеев – сестры с братом, дяди с племянницей – ослабили интеллектуальные способности Авлета. Зная, что им нельзя рожать детей, пока Авлета не сделают царем Египта, Клеопатра Трифена стала обхаживать жрецов. В результате через четыре года после того, как они прибыли в Александрию, Птолемей Авлет был официально коронован. К сожалению, только как царь, но не как фараон. Поэтому церемонии были совершены в Александрии, а не в Мемфисе. За этим последовало рождение первого ребенка, дочери по имени Береника.
Впоследствии – в том же году, когда умерла старая царица евреев Александра, – родилась еще одна дочь, названная Клеопатрой. Год ее рождения был зловещим, ибо это было начало конца могущества Митридата и Тиграна, обессиленных войной с Лукуллом. Рим снова зажегся желанием сделать Египет своей провинцией. Проконсул Марк Красс подкрадывался к Египту. Когда маленькой Клеопатре исполнилось четыре года, а Красс стал цензором, он пытался убедить сенат в необходимости аннексировать Египет. Птолемей Авлет трясся от страха и платил огромные суммы римским сенаторам, чтобы быть уверенным, что предложение не пройдет. Взятки принесли успех. Угроза Рима ослабла.
Но с прибытием на Восток Помпея Великого, который явился, чтобы покончить с Митридатом и Тиграном, Авлет увидел, как исчезают его северные союзники. Египет оказался не просто в изоляции. Со всех сторон его окружал Рим, и только Рим. Рим управлял и Киренаикой, и Сирией. Но это изменение в балансе сил не решило для Авлета ни одной проблемы. Некоторое время он хотел развестись с Клеопатрой Трифеной, поскольку его сводная сестра от старого царя Птолемея Латира теперь достигла брачного возраста. Смерть царя Митридата давала ему возможность сделать это. Не то чтобы в венах Клеопатры Трифены не текла кровь Птолемеев. Она имела родственные связи с этой династией и по отцу, и по матери. Но этого было недостаточно. Когда пришло время для Изиды родить ему сыновей, Авлет знал, что и египтяне, и александрийцы скорее примут этих сыновей, если они будут чистокровными Птолемеями. И он сможет наконец сделаться фараоном и загрести столько сокровищ, сколько ему понадобится, чтобы откупаться от Рима.
Итак, в конце концов Авлет развелся с Клеопатрой Трифеной и женился на своей сводной сестре. Их сын, который со временем будет править как Птолемей XII, родился в год консульства Метелла Целера и Луция Афрания. Его сводной сестре Беренике было тогда пятнадцать лет, а другой его сводной сестре Клеопатре – восемь. Клеопатру Трифену не убили и даже не выслали. Она осталась в александрийском дворце со своими двумя дочерьми и даже ухитрилась наладить хорошие отношения с новой царицей Египта. Понадобилось бы нечто большее, чем просто развод, чтобы сломить дочь Митридата. Вдобавок Клеопатра Трифена плела сети, чтобы обеспечить брак между младенцем, наследником трона, и ее младшей дочерью Клеопатрой. Таким образом, линия царя Митридата в Египте не прервется.
К сожалению, и после рождения сына Авлет не добился успеха в переговорах с египетскими жрецами. Через двадцать лет после прибытия в Александрию он оказался так же далек от звания фараона, как и в первые дни. Авлет строил храмы вдоль всего Нила, он приносил жертвы всем божествам, от Изиды до Гора и Сераписа. Он делал все, что только мог придумать, кроме того, что надо было сделать.