В тот вечер она демонстративно ушла спать в другую комнату, на диван в гостиную, которая запиралась на ключ. Алик всю ночь стоял возле двери и скулил, вымаливая ее прощение.
Под утро она не выдержала, распахнула дверь и сказала:
– Прекрати вести себя как дебил. И следить за мной прекрати, иначе я с тобой просто разведусь.
– Я не дам тебе развода, – с обидой в голосе проговорил виноватый муж.
– Не давай. Все равно нас разведут, я юрист и знаю процедуру. У нас нет детей, а имущество твое мне не нужно, подавись им.
Целый месяц Алик держался, не устраивал разговоров о том, где она была, не следил за ее телефонными разговорами, и в доме наступила идиллия. Они катались с друзьями на яхте, он подарил ей полет на воздушном шаре. Юля даже решила, что Алик излечился от своего недуга, и заговорила о детях.
– Конечно, королева. Я буду счастлив, если ты мне родишь мальчика. Или девочку. Какая разница! Я думал, ты никогда не захочешь.
– Почему?
– Ну, фигуру не захочешь испортить.
– Глупости, я, как любая женщина, хочу нормальную семью, детей. Это тебе дети не нужны.
Юля знала, что Алик уже был женат. Первый ранний студенческий брак. С женой он развелся, но Юля никогда не интересовалась причиной развода. Она только знала, что бывшая жена с дочерью жили в Англии, ни в чем не нуждались, но на ее, Юлином, материальном положении это никак не отражалось.
В честь того, что Юля выразила желание двигаться в сторону увеличения их семьи, Алик подарил ей новый телефон, очень элегантный, навороченный и очень дорогой.
– Королева, так как ты не хочешь водителя и охрану, я купил тебе простенький телефон. Чтобы твоя трубка не стала поводом для нападения каких-нибудь отморозков.
– Крокодиловая кожа? – спросила Юля, разглядывая новый аппарат.
– Да, не золото.
– Эти камешки – не бриллианты?
– Стразы. Но самого лучшего качества. Блестят ярче бриллиантов.
– Спасибо, милый. Ты мой настоящий герой.
Но буквально через несколько дней он подскочил к ней обескураженный, держа в руках ее новую трубку:
– Ты сменила пароль? На дату нашей свадьбы он не разблокировался.
Они сидели на кухне, было время воскресного завтрака, когда никто никуда не спешил.
– Так ты все это время по-тихому проверял мои телефоны? – начала закипать Юля. – Да, бешеный урод, я сменила пароль. Теперь телефон можно разблокировать только по отпечатку пальца! Тебе нужен мой палец? На! Режь! – заорала она, резко подлетела к шкафчику, где хранились ножи, и швырнула нож перед мужем. – На, отрежь мой палец. Давай. Пусть этот пароль будет всегда при тебе.
Она протянула изысканно наманикюренную руку.
– Ну что ты застыл? Режь! Отруби мой палец, носи его с собой, проверяй мой телефон, Отелло недоделанный.
– Ты с ума сошла!
– Нет, это ты с ума сошел! – кричала Юля. – Держи нож!
Она стала махать перед ним ножом, Алик неловко взмахнул рукой, и нож попал по руке. Брызнула кровь.
Оба застыли в ужасе.
– Алик, прости, – Юля первая пришла в себя и помчалась за аптечкой.
– Это ты прости меня, моя королева, это я тебя довел.
После этого случая Юлия и пришла к психологу. Ей не на шутку стало страшно.
– Сильно вы его порезали? – спросила я у клиентки, воспользовавшись тем, что она сделала паузу в своем рассказе.
– К счастью, нет, по руке попала, выше запястья. Жизненно важные органы не задели. Но я все равно потащила его в травмпункт.
Она опять помолчала и произнесла:
– Это вчера произошло. И я теперь боюсь. Что будет дальше? Неужели эти его приступы ревности никогда не закончатся? И до какой степени я дойду? Я ведь сама становлюсь ненормальная с ним.
Она немного помолчала, снова поправила свои роскошные волосы.
– Я ему сказала, что его ревность – болезнь, что ему голову лечить надо. А он мне: нечего хвостом вертеть, тогда и ревности не будет. Так мне что, кислотой себя облить, чтобы никто на меня смотреть не мог? Нет, он хочет, чтобы я была красивая, и все тюнинги меня заставляет делать. Я все подкачала, все подправила, на уколы и массажи хожу постоянно. И при этом чтобы хвостом не вертела. Да не верчу я хвостом! Но это же очевидно, что на меня все палятся, где бы я ни появилась.
Юля немного приосанилась, словно хотела показать все свои достоинства. Там действительно было на что смотреть.
– Чего вы хотите? – спросила я. – В идеале? Не задумывайтесь о преградах и препятствиях. Вам волшебник дал волшебную таблетку. Что вы сделаете? Визуализируйте свою жизнь!
– Я его убью, – сказала Юля как о давно решенном. – Нет, волшебная таблетка тут ни при чем. Я юрист. Я работаю с опытными адвокатами, мы ведем уголовные дела. Я могу придумать идеальное преступление. Могу! Да, идеальные преступления бывают. Это только в кино всех преступников находят, в жизни все гораздо суровее. Справедливости нет, зло торжествует.
Я привыкла серьезно относиться к чувствам и желаниям своих клиентов, поэтому не стала посмеиваться над Юлей. Мы ведь так часто бросаемся этим словом – «убью». Убью, если шапочку не наденешь, убью, если поздно придешь, убью, если опять напьешься. Но Юлино «убью» звучало совсем иначе.
– Хотите сесть в тюрьму? Вам себя не жалко? – спросила я.
– Мне себя жалко, потому что эти разборки меня измотали. А в тюрьму я не сяду. Я правда могу придумать идеальное убийство. Например, несчастный случай. Автомобиль слетел в обрыв.
Юля мечтательно закрыла глаза.
– Допустим, – сказала я, немного помолчав. Я выжидала, пока Юля визуализирует. – Вы придумаете идеальное убийство. Вы избежите наказания. Что дальше? Что вы будете делать дальше?
– Да ничего! – Юля резко вернулась из своих блаженных мечтаний. – Дружки его меня вычислят, вот что. Так что убивать – не вариант. Вот почему я и пришла к психологу. Говорят, что вы умеете находить выходы из самых тупиковых ситуаций.
– Сказать по правде, убивать мужей мне еще не приходилось, – стушевалась я. – Но давайте что-нибудь придумаем. Ведь он вас любит? Это такая любовь?
– Да, удушающая.
– Ему бы сходить к психиатру, – сказала я. – Надо понять, там действительно что-то с мозгами или человек не умеет себя держать в руках.
– К психиатру? Все так запущенно? Да, я и сама понимаю. Хорошо, я поговорю с ним. Он сейчас ходит как пришибленный, с колен не встает, – Юля рассмеялась. – Он такой забавный, когда прощения просит. Да все бы хорошо было, он парень-то золотой, если бы не эти приступы ревности. Вы говорите, это может быть не болезнь? Просто распущенность? Нежелание держать себя в руках? От денег крышу сносит? Человек почувствовал свою вседозволенность? Комплекс бога?
– А вам сносит от денег крышу?
– Я их не вижу! – рассмеялась Юля. – Ну, есть карточка. Я могу ею расплачиваться. Заказываю продукты. Шмотки. Шмотки перестала заказывать, уже надоело. Нельзя же все платья одновременно надеть. Уже все подружки в моих платьях, сколько еще покупать? Я дело люблю, работать хочу. Скучно мне быть домашней женой. Я сейчас освежаю свои знания, буду получать статус адвоката.
– Работа – хорошее лекарство от многих бед. Но жалко, что это не помогает вашему супругу. Он ведь много работает, а все равно силы и время остаются на ревность. Уговаривайте его пойти к психиатру.
– А если я его к вам приведу? – спросила Юля.
– Не уверена, что это мой случай, но приводите. Можно начинать с консультации психолога. Жду вас в следующий раз вместе с супругом.
Через пару дней я, ожидая новостей от Юли, увидела в мессенджере, что она начинает со мной беседу.
«Мне срочно! Срочно нужно с вами поговорить!» – гласило сообщение.
«Хорошо, давайте через час», – согласилась я.
Юля ворвалась в мой кабинет вся зареванная. Я с трудом ее узнавала. Всегда такая энергичная, Юля сидела в кресле вся смятая, потерянная, подурневшая. От рыданий она не могла начать говорить. Пожалуй, это было впервые за все время нашего консультирования, когда я увидела Юлю в лягушачьей шкурке. Всегда ироничная, уверенная в себе, она была разбитая и подавленная.
– Муж был у психиатра, и ему поставили страшный диагноз? – предположила я. Надо было как-то остановить поток ее слез.
– Все гораздо хуже!
– Что может быть хуже психиатрии?
– Тюрьма. Алика посадили.
Да уж! Такие события даже на самого стойкого человека наденут лягушачью шкурку.
– Вот это поворот. Так что же произошло?
– Я пока сама толком не понимаю. Какие-то экономические махинации. Он мне всего не говорит, – хлюпая носом, говорила Юля.
– Вы будете его адвокатом?
– Ну какой я адвокат! Адвокат должен быть с железным сердцем, непробиваемым мозгом. А у меня все спуталось. Да и статуса адвокатского у меня еще нет. Пока его получишь… А время упускать нельзя. Алик! Он ведь так меня любит. Никто не будет любить меня так, как он. Да, он меня задолбал своей ревностью. Но ведь это же от любви!
Она немного успокоилась, вспомнив, как Алик за свои прегрешения вставал перед ней на колени, как подносил ей всякие красивые коробочки с дорогими украшениями, чтобы загладить свою вину.
– Совершенно не понимаю, как теперь жить дальше. Я уже так привыкла быть беспечной, не задумываться, хватит мне денег до зарплаты или надо ужаться с расходами. Привыкла к роскоши. А теперь… Представляю, сколько денег уйдет на всех адвокатов, на все это…
Она задумчиво замолчала и вдруг встрепенулась, как испуганная птица:
– Бизнес Алика? Что теперь с ним будет? У него там, конечно, всякие управляющие… Это они и довели до того, что его посадили. За что? Неизвестно. Он мало что говорит. Повторяет только, что его подставили. Кто будет в этом разбираться?
– А его компанию разве не заблокировали? Если он под следствием? – уточнила я.
– Какую-то фирму наверняка заморозят. Но там не все на него оформлено, – уже более спокойным голосом проговорила Юля. – У него разные фирмы, так многие делают. Нельзя класть все яйца в одну корзинку. На всякий случай. И вот он наступил, этот всякий случай.