А Вероника Долина написала о ней печальную песню «Его отбросило волной, ее прибило… А ей остались сыновья с его чертами…».
Никита Владимирович последним, естественно, горд: «От отца мне досталась жизнь, гены, внешнее сходство…»[144] А брак матери с Ю.П. Овчаренко оценивал так: «Он хороший человек, а то, что с мамой у них не сложились отношения, — это их личное. Он был нам с Аркадием близким человеком, и, думаю, что он и к нам хорошо относился…»[145]
«Люблю тебя сейчас. Не тайно — напоказ…»
Откровенно говоря, испытываю определенную робость, называя имя Марина Влади. Как и какими словами описать фантастическую историю их знакомства, любви и прощания?.. Ведь именно «напоказ» они и жили, и бушевали едва ли не шекспировские страсти, были падения и взлеты, возвышенность чувств и драки, попытки самоубийства и сладкое забвение под воздействием «травки». И горькие, чистые слезы.
В данном повествовании уже неоднократно мелькало имя Марины Владимировны Поляковой-Байдаровой. О ней и ее любви к Высоцкому уже столько было написано, рассказано, что, казалось бы, вряд ли что возможно к этому добавить. Но, тем не менее, история любви звездной пары таит еще множество неясностей, тайн, путаницы, различных, порой противоречивых толкований тех или иных событий и поступков.
Высоцкого считали мистическим человеком, провидцем от Бога, Кассандрой в мужском обличии. Это не гипербола, не лесть, а констатация факта. Как иначе объяснить появление имени недостижимой Марины Влади в ранней песне Высоцкого «Сегодня в нашей комплексной бригаде…», написанной за несколько лет до их непосредственного знакомства? Неужто исключительно благодаря удачно найденной рифме («бригаде — маскараде — зоосаде — наряде — дяди — засаде — параде — Нади — Христа ради — Влади»)? Или столь сильным было впечатление от кинофильма «Колдунья» по Куприну («Я увидел ее-и погиб…)? Или все же глубинным предчувствием неминуемой встречи («Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий…»)?
А, может быть, сказалось расположение звезд? Отнюдь нет. Астрологи наоборот считают, что «союз Телец (Влади. — Ю.С.) — Водолей (Высоцкий. — Ю.С) практически невозможен. В женщине-Тельце проявляются высшие материнские качества земной Венеры, богини любви, сошедшей на Землю. Гармония и покой, дом, дети, семья — требования Тельца. А свободный, оригинальный Водолей не стремится к домашнему очагу. Он вечно в поисках приключений: творческие планы, друзья, тяга к переменам, путешествиям в его жизни важнее любой привязанности… Его дом — это весь мир, да у него зачастую и нет дома»[146]. Маститые астрологи считали, что «именно этот союз является классическим примером брака, который не подчиняется законам. Союз Тигра (Марина. — Ю.С.) и Вола (Владимир. — Ю. С.) — из числа приключений, а не брачных союзов… В этом тандеме Вол — прекрасная добыча кровожадного Тигра…»[147]
Таким образом, Владимир и Марина звездам не подчинялись, действовали вопреки.
А во что же тогда верили? В «черную» магию?
Ныне Марина говорит: «Я после всего не верю ни в Бога, ни в астрологию»[148].
Можно многое списать на совпадения. Но только не историю, которая в августе 68-го года приключилась с Владимиром Высоцким в славном городе Питере. В одной из коммуналок на Васильевском острове собралась веселая, разношерстная компания. Бородатые геологи, румяные комсомольские активисты, таинственный военный летчик Борис, раненный на вьетнамской войне. А украшением компании, естественно, были загорелые студентки в открытых сарафанах.
Девушки быстро наварили целое ведро пельменей, потом прибыли ребята с пивом и раками. Не стол — праздник! Было шумно и безалаберно. Постоянно кто-то входил, выходил. Примерно в середине вечера в комнате появились новые гости — «комсорг геологического института Женя Сенькин вместе с каким-то парнишкой в клетчатой рубашке», — рассказывала Елена Богатырева (тогда она носила менее благозвучную фамилию — Коструба), которая приехала к подругам из Киева.
Лена в компании славилась своим умением гадать на картах. Когда ребята вышли покурить на кухню, ее попросили погадать. Потом еще и еще. Затем на кухню заглянул тот самый парень в клетчатой рубашке. «Подсел к нам, дожидаясь, пока я закончу.
— Погадаешь мне?
— Пожалуйста!
А у меня тогда были длинные белые волосы, он и заметил:
— Что-то ты не похожа на цыганку!..
Под такие шуточки разложила карты. Всего не помню, но точно сказала:
— У тебя много казенных хлопот, казенный дом, казенные дела… Хлопоты впустую. Но это скоро закончится, потом все будет благополучно…
Разложила по-другому:
— Выпадает тебе блондинка. Ты ее любишь, она тебя любит…
— Любит?
— Любит, — отвечаю. — Все у вас сложится. Она принесет тебе известность и богатство. У нее много денег, — так действительно следовало из расположения карт, но разговор велся как бы не всерьез.
— Ну, — говорит, — если все это сбудется, я тебя просто по-царски отблагодарю!..
Докурили и вернулись в комнату. Я — к своему летчику, парень — на свое место возле выхода.
И только когда он взял гитару… и запел, до меня дошло — кому я гадала!.. После этого он извинился и потихонечку ушел. Недолго, в общем, посидел — может, успел пива выпить. Уже без него мне сказали, что приехал Высоцкий со съемок фильма «Хозяин тайги» и что разводится с женой — или какие-то у него в этом плане неприятности…»[149]
А ведь чуть ранее Высоцкий писал:
«Эта самая блондинка, мной не тронутая.
Эта самая блондинка! У меня весь лоб горит…»
Случайное питерское знакомство имело продолжение. Когда Лена вернулась домой в Киев, то накануне 7 ноября вместе с подружками решила посидеть в кафе «Эврика» на бульваре Леси Украинки вблизи Печерского моста. Играл оркестр, кто-то пел, много танцевали. «Вдруг по залу от дверей покатилась волна аплодисментов. Видно было, что они адресованы вошедшей группе людей. И, обгоняя аплодисменты, зашуршал шепоток: «Высоцкий! Высоцкий!»
И вот сам Высоцкий в коричневой кожаной куртке и вельветовых брюках отделился от компании, поднялся на эстраду и с ходу спел — причем, мне запомнилось, что сказал перед этим: «Я вам не спою, я вам покажу песню — «Охоту на волков»… Высоцкий спустился с эстрады, куда-то отошел со своими спутниками. Затем появился с бутылкой шампанского — и неожиданно направился к нашему столу. Я была потрясена! А он, подойдя, встал между моими соседками и заявил:
— Вот эта девушка мне как погадала — все сбылось! Как в воду смотрела.
(Кстати, про Марину Влади мы тогда и не слышали.)
Разлил по нашим бокалам шампанское, посидел минут пять, побалагурил. А после говорит:
— Я ведь еще отблагодарить тебя должен! Какую хочешь благодарность?
Я ответила что-то в том смысле, что лучшей благодарностью с его стороны будет песня. Вставая из-за стола, он попросил мой адрес. Я на салфетке записала: Киев, улица Киквидзе, номер общежития, комнаты — 94 — и фамилию…
— Я для тебя пою, — сказал Высоцкий и вернулся на эстраду.
Спел еще пару песен. Шуточную (я ее практически не запомнила) и «Здесь вам не равнина…». После этого под аплодисменты вставшей с мест публики вышел из кафе… Перед Новым годом получила бандероль. Там оказалась катушка магнитной ленты…»[150]
Тогдашняя официальная пассия Высоцкого таганская актриса Татьяна Иваненко очень хотела, чтобы именно ее считали главной разлучницей Владимира с Людмилой Абрамовой. Людская же молва перекладывает всю вину в случившемся разрыве на Марину Влади.
На сей счет Людмила Владимировна Абрамова имела свое, мудрое мнение: «Если Володя в какой-то момент выбрал другую женщину, то это его выбор. Его! Не то, что женщина вероломно вмешалась, украла, разрушила семью, — Володя выбрал. Его право выбора — это самый главный святой закон…»[151]
Семейная история Поляковых-Байдаровых, судьба самой Марины Влади уникальна, сказочна, причудлива, фантасмагорична, и сама по себе (даже без Высоцкого), по меньшей мере, достойна увесистого, в роскошном переплете, фолианта. Хотя Высоцкий в ее жизни непременно бы возник!
Как рассказывает Марина Владимировна, род имел и шведские, и татарские корни[152]. Дед по материнской линии происходил из старинной фамилии Энвальдов, появившихся в России еще при Петре Великом.
Один из продолжателей славного рода стал адмиралом Балтийского флота. Прабабушка Марины (удивительная красавица!) была дочерью влиятельного татарского муллы. По настоянию родителей, деду пришлось пойти по военной линии. Дослужился до генеральских эполет. Участвовал в Первой мировой войне, потом сражался с большевиками. Но, несмотря на строгость ремесла, боготворил сцену, театр. В молодые годы едва не решился на дерзкий поступок: бросить армейскую службу и податься в актеры.
В 1919 году многочисленному семейству генерала Полякова пришлось бежать из России. В семье росло шесть мальчиков и столько же дочерей. Старшей была будущая мать Марины — Милица. В ней с детства сказывались «театральные гены» отца. Обожала балет, в 1917 году даже танцевала в Смольном перед царской семьей. Это был последний выпуск института благородных девиц.
«Моя мама, — писала Марина Владимировна в книге «Мой вишневый сад» (Париж, Франция, 2001), — была олицетворением безопасности, добра, теплоты. Расцвет ее юности пришелся на революцию — в семнадцатом году ей было 18 лет… Она была среди тех, кто, воодушевившись новыми идеями, вывесил в день восстания красные лоскуты на окнах. Потом она видела, как грабили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как отливающие разными цветами огромные куски ткани валялись, размотавшись по всей улице. Потом убили ее любимую классную даму — и она, как и многие другие девушки, в страхе бежала за границу…»