— Соскучился? — приподнимает одну бровь Хёк, спрашивая вовсе без усмешки.
— Господи, нет, конечно, — тут же пресекает Тэхён, теперь глядя лишь в монитор. — Просто её ребячество тормозит весь процесс, — пытается казаться увлечённым работой, но Минхёка уже не переубедить. Кан Тэхён беспокоится — это на него не похоже. — Мы уже могли писать сценарий следующего эпизода, а вместо этого топчемся на одном месте. Из-за её игр скоро съёмки встанут. Вот увидишь.
— Не думал, что ты такой пессимист, — едва усмехается Хёк. — Можешь тоже ей на столе записку оставить со своими возмущениями. У меня как раз где-то завалялась стопка стикеров, — и не дожидаясь ответа, он уже гремит содержимым верхнего ящика, ища нераспечатанную упаковку листочков.
— Я не стану опускаться до её уровня, — с отвращением фыркает Тэхён, нервно клацая мышкой, видимо, обновляя страницу браузера. — Она нужна мне сейчас, а не когда-то там.
— О, так она нужна тебе? — Минхёк откладывает в сторону стопку ярко-розовых стикеров, складывая руки в замок перед подбородком. Лезть в их отношения он не собирается, а вот наблюдать за их развитием из первых рядов — вполне себе.
Тэхён кажется безразличным к его словам, но это лишь театральщина. Пара косых взглядов, и он не выдерживает, поворачиваясь на Минхёка:
— Чего так смотришь?
— Как?
— Как будто думаешь, что прочитал мои мысли.
— А какие у тебя мысли? — не унимается Минхёк, не сводя с Тэхёна любопытного взгляда.
…он волнуется?
— Прибить её хочу, вот какие, — резко произносит Тэхён, явно раздражаясь.
— Скучаешь по ней, признай это, — Минхёка ему не удастся провести.
Может, Тэхён и пишет сценарии к романтическим дорамам, время от времени, но Минхёк их снимает. И пусть он не умеет читать мысли, зато умеет читать по глазам. А Кан Тэхён, всё же, плохой актёр.
— Не хочу делить с ней этот позор.
— А чего хочешь?
Вопросы вылетают один за другим, что Тэхён едва не произносит ошибочный интуитивный ответ. Паника в его кофейных радужках разливается по песочной коже прикусанной изнутри щеки.
…едва не сболтнул лишнего.
На лице Минхёка победная ухмылка, а в копилке Кан Тэхёна первое поражение, о котором, к сожалению, Мин Тэджи не узнает. Ведь Минхёк не будет ей рассказывать об этом диалоге. Он лишь кивает, будто веря в это сухое «закончить поскорее проект», но знает, что это такое же притворство, с отыгрыванием которого Кан Тэхён справляется чертовски плохо.
В идеальном плане Мин Тэджи есть брешь — совещания. Это единственное место, где ей волей-неволей приходится контактировать с Тэхёном, который, как назло, больше ни одно собрание не пропустил. И, как назло, собрания проводятся каждый день, а присутствие на них — обязательно.
Обычно на летучках поднимаются вопросы организационного характера и подводятся итоги прошедшего съёмочного дня. Например, сегодня Хумин отчитывал съёмочную группу за то, что вчера все микрофоны, включая запасные, разрядились, и никто не позаботился это проверить перед началом работы. Как следствие, вся команда была вынуждена ждать, когда зарядятся аккумуляторы.
Эта оплошность не касается Джи, поэтому она слушает лишь вполуха, сосредоточенно царапая незамысловатый узор на виртуальном листе планшета. Взгляда не поднимает, ведь прямо напротив сидит Кан Тэхён. Лишь краем глаза подмечает, как он облокачивается на спинку стула и, скрестив руки на груди, слушает продюсера Пак Хумина.
Идеально выглаженная черная рубашка с весьма вызывающим абстрактным рисунком, возможно, дизайнерская. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, демонстрируя тонкую золотую цепочку на его шее, а рукава закатаны до локтей, обнажая предплечья. Тэхён всегда одет с иголочки — как же это раздражает. Как будто звезда тут он, а не Ким Джинсо.
Вот уже озвучивают план на предстоящий съёмочный день, но у Тэджи свой план. Когда собрание закончится, то она дождётся, пока все покинут переговорную, а потом уйдёт в противоположную сторону от Кан Тэхёна. Это срабатывало все две недели — сегодня тоже сработает.
— Всем спасибо за внимание! — завершает совещание Хумин. — Если ни у кого больше не осталось вопросов, то собрание окончено, — ещё раз окидывая взглядом всех сидящих за столом, он закрывает ноутбук, и презентация тут же исчезает с большого экрана за его спиной.
Все дожидаются, пока начальство покинет переговорную, и тоже поднимаются с мест, направляясь к выходу. Тэджи осторожно смотрит исподлобья, ненарочно встречаясь взглядами с Тэхёном — чёрт, он смотрит прямо на неё, поправляя ремешок часов.
— Мне нужно успеть заскочить к менеджеру Чону, — Минхёк поднимается с места, задвигая за собой стул. — Попытаюсь прорваться вперёд, ты со мной?
— Беги, я тебя только задержу, — улыбается Джи, глядя на него снизу вверх. — Я всё равно кое-что тут не доделала, — и тут же блокирует экран планшета, замечая, как Минхёк косится на её каракули.
— Тогда до встречи, — он отталкивается руками от спинки стула и, кивнув Тэхёну, направляется к выходу, пытаясь протиснуться через толпу.
Жаль, что сценарист Кан никуда не торопится. Так и сидит, испепеляя взглядом Тэджи и испытывая её нервы. Но как только все покидают кабинет, Тэхён тоже поднимается с места, нарочито громко задвигая за собой стул. То ли внимание привлечь хочет, то ли просто позлить. Но Джи лишь облегчённо вздыхает, откладывая в сторону планшет и глядя на закрывшиеся за Тэхёном двери.
Сразу выходить не спешит. Делает несколько глотков воды из бутылки, облизывая влажные губы и закручивает крышку. Растягивает каждое действие, будто за ней следят. А на самом деле просто пытается убедить себя, что всё это часть естественного процесса. Задвигает все стулья, выключает свет и ещё раз оглядывает переговорную, ловя последние мгновения полной изоляции.
Кажется, теперь она может спокойно выйти и не опасаться нежелательной встречи. Так что Джи, совершенно не ожидая, что кто-то может поджидать её в холле, делает несколько шагов и едва не взвизгивает, когда кто-то хватает её за локоть, таща обратно в переговорную. Слова застревают поперёк горла, путаясь в голосовых связках. И Тэджи растеряно смотрит, как Тэхён закрывает за ними дверь, а потом встаёт вплотную — нос к носу — перекрывая все доступные пути отступления.
— Эй! — запоздалая реакция. — Что это значит?
— Это ты мне сейчас сама объяснишь, — абсолютно серьёзно произносит Тэхён, упираясь рукой о стену позади Тэджи.
И если бы не волнение от того, что её «гениальный» план расползается, как намокшая бумажная салфетка, Джи бы почувствовала нечто другое.
— О чём ты? — если делать вид, что ничего не произошло, то можно отделаться малой кровью. Ведь есть вероятность, что Тэхён обо всём догадался.
— Зачем ты меня избегаешь?
Чёрт, точно догадался.
— Да не избегаю я тебя, — закатывает глаза Джи, будто Тэхён всё это лишь выдумал и накрутил себе.
Она делает шаг в сторону, чтобы выбраться из ловушки, но тут же замирает, когда Тэхён выставляет и вторую руку, окончательно захватывая в «плен».
— Тогда какого чёрта все эти стикеры делают на моём столе? — повышая с каждым словом голос, он едва не переходит на крик.
— Тебя не было на месте, и я оставила пару записок, — обыденно пожимает плечами Джи, специально избегая зрительного контакта.
— У тебя что, нет телефона? — он всё так же смотрит, и теперь она отчётливо чувствует его близость.
Она ощущала нечто похожее где-то между шестидесятым и восемьдесят пятым этажами на пути в офис менеджера Чона. И не понятно, хуже та ситуация или эта? Ясно лишь, что в обоих случаях подобный тесный контакт вызывает учащение пульса.
— Ты слишком близко. Мне некомфортно, — сдавленно произносит она, пытаясь не показывать волнения. А сама прижимается спиной к стене, стараясь максимально увеличить расстояние между ними.
Но Тэхён уже и сам отстраняется. Он всё ещё близко, но руки теперь скрещены на груди, а по вздувшимся от напряжения венам на обнажённых предплечьях сочится раздражение. Солнечные лучи пробиваются сквозь щели жалюзи, окрашивая всё вокруг тёплым янтарём, будто сейчас закат, хотя ещё только начало дня. Но Кан Тэхён мрачнее тучи, и Тэджи, превозмогая над желанием выбежать из кабинета, поднимает на него взгляд.
— У тебя нет моего номера? — продолжает он, глядя в упор. — Ты не знаешь, как искать меня на площадке? — будто искренне не понимает — Ты не знаешь, где я бываю в рабочее время? А может быть, у тебя пропал голос?
— Нет, — выдавливает из себя Джи, чувствуя стыд за собственное ребячество.
Её будто сейчас отчитывают родители, и она понимает, что действительно облажалась.
…как же тяжело это признавать.
— Тогда в чём дело?
— Мне стыдно, — почти шепотом бормочет себе под нос Тэджи.
— За что? — он словно пытается разглядеть каждый сантиметр её лица, скрытый в полумраке.
— За то, что напилась в тот вечер и… — мнётся. — И меня стошнило на твой костюм. Прости. — Вместо какого-то ответа, Джи получает от Тэхёна лишь покачивание головы, которым он выражает собственное непонимание. — Я, наверное, ещё и лишнего сболтнула, — продолжает она, прижимая к груди планшет, который прежде чуть не выронила из руки, когда Тэхён испугал её в холле. — Я ничего не помню, но мне очень стыдно перед тобой. Если ты не сможешь меня простить за эту выходку, я пойму. Я не всегда так напиваюсь, правда. Просто день был очень напряженный, не говоря уже о том, что мне приходится работать с тобой, — её уже совсем понесло. — Я знаю, что тебе это тоже не доставляет удовольствие, но мы с тобой в одной лодке. Мне не хочется ещё больше портить наши отношения. И боюсь, что ты всем расскажешь о том, что видел у меня в комнате, — нервно ковыряет уголок планшета, даже не думая о том, что может содрать краску.