— Мне кажется, что деньги — это не единственный плюс твоей работы, — подмигивает он, доставая из кармана брюк-карго ключи.
— Ну да, есть ещё один небольшой плюс: примерно метр восемьдесят пять, тёмные волосы, приятный голос и невероятная харизма… — мечтательно перечисляет Джи, рисуя в воображении образ Ким Джинсо.
— То есть ты приезжаешь на работу ради меня? — смеётся Хёк, за что получает очередной толчок локтем под рёбра:
— Ты же понял о ком я, — дуется Джи, словно обижена таким сравнение. И тут же понимает, что Минхёк останавливается вовсе не у внедорожника, как можно было предположить, а возле чёрного мотоцикла Ямаха с апельсиново-оранжевыми колёсами.
— Ты не говорил, что любишь погонять, — скептически произносит Джи, принимая из рук Минхёка защитный шлем.
— Я думал, что ты догадаешься, когда я сказал, что мы «прокатимся с ветерком», — усмехается он, помогая ей застегнуть шлем.
— А я думала, что мы просто люк на крыше откроем, — она покорно убирает руки, позволяя Хёку отрегулировать застёжку на её шее.
— Боишься?
— Нет. Просто я ни разу не сидела на мотоцикле.
— Значит твой первый раз будет незабываемым, — успокаивающе улыбается он, но Джи вовсе не спокойно. Она уже собирается что-то ответить, как Минхёк резко опускает защитное стекло. — Просто держись крепче и ни о чём не переживай.
Он тоже надевает шлем, застёгивает на запястьях кожаные перчатки и перекидывает ногу через мотоцикл, усаживаясь на сиденье.
— Ты ведь не вчера его купил? — Джи всё же пристраивается сзади, крепко обвивая Минхёка за пояс, будто они уже мчатся по эстокаде, хотя ещё мотор ещё даже не проснулся.
— Нет. Неделю назад, — беззаботный ответ повергает в ужас:
— Что? — пищит она, уже собираясь соскочить с этой затеи, как рокот мотора отдаётся в каждой кости её напряжённого тела.
Ямаха ловко лавирует между автомобилями, минуя вечерние пробки. Солнце уже село за горой, на улице зажглись фонари, но небо ещё светлое. Через тёмное стекло защитного шлема всё вокруг кажется нереальным. Будто Джи надела виар-очки и уселась на навороченный аттракцион — если так думать, то почти не страшно.
Минхёк ведь пошутил — мотоциклу и правда всего неделя, вот только это уже пятый на его счету. Возможно, если бы он сказал об этом сразу, то Джи бы чувствовала себя спокойнее, не пытаясь пересчитать его рёбра прямо сейчас.
Свобода и полный контроль над ситуацией — вот что для него мотоцикл. Это то, что позволяет почувствовать жизнь на кончиках пальцев, что откликается вибрациями в каждой клетке и что будоражит кровь, стоит прибавить газу.
— Как тебе поездка? — интересуется Минхёк, как только они паркуются возле дома Минов.
— Не знаю. Я глаза почти не открывала, — мычит Джи, не без труда стягивая с головы защитный шлем.
Если Минхёк чувствовал полный контроль, то Тэджи лишь ощущала собственную ничтожность в этом мире. Опять загнана в ловушку обстоятельств. Полное отсутствие власти над ситуацией, нереальность происходящего и беспомощность. Как при первой встрече с Ким Джинсо. Как рядом с Чон Сындже.
…как с наедине Кан Тэхёном.
— Погоди, я помогу, — ловкое движение, и Минхёк с лёгкостью расстёгивает застёжку под подбородком, что Джи тут же избавляется от тугого шлема, уже зная, что её причёска похожа на швабру.
— Больше никаких мотоциклов, — заявляет она, уверенно возвращая Минхёку защитный шлем. — Я ещё пожить хочу.
Глава 10. Свет во тьме
— Жалоба на перебои с электричеством уже была отправлена в местное управление, — оповещает всех продюсер Пак Хумин, сидя во главе длинного стола. — Администрация киностудии пообещала, что сегодня это безумие закончится. А пока я попрошу вас соблюдать спокойствие и попытаться продолжать работу, несмотря на неприятности, — уже неделю то и дело на киностудии отключается свет. Это губительно не только для аппаратуры на площадке, но и для нервных клеток Мин Тэджи. Несколько не сохранённых документов, которые навсегда исчезли после отключения компьютеров, и Джи выработала привычку нажимать кнопку сохранения каждые пять минут. — И ещё раз напоминаю, что некоторые электронные замки на дверях могли выйти из строя. Всегда держите при себе телефон, чтобы сообщить о блокировке дверей. Звонить можно мне или моему секретарю. Вам помогут, главное — не паникуйте, — на этих словах Хумин смотрит на Джи, а она закатывает глаза, снова возвращая внимание к планшету перед собой.
Неужели он думает, что она испугается какой-то там блокировки замков? После того как они с Шиву в детстве играли в прятки, и Тэджи застряла в шкафу-сушилке на два часа, — ей уже ничего не страшно.
— А не логичнее ли остановить съёмки, пока поломка не будет устранена? — спрашивает кто-то из присутствующих на совещании. Кажется, этот парень отвечает за сведение звука.
— Если мы сейчас остановим съёмки, то это повлечет за собой различные издержки. В том числе и финансовые, — по взгляду Хумина становится понятно, что ждать внеплановых выходных никому не стоит. — Эта не та ситуация, в которой мы можем пожертвовать сроками. — С другого конца стола доносится печальный вздох, а Джи едва заметно улыбается своим мыслям, рисуя на планшете простецкие ромашки. — Прошу прощения, у меня ещё одна встреча сегодня — Хумин закрывает ноутбук, и экран проектора становится ярко-синим. — Так что, если у кого-то остались вопросы или претензии, прошу обращаться к моему секретарю, — он учтиво кланяется и направляется к выходу из переговорной, как резко оборачивается: — Сценарист Мин, — проигнорировав собственное имя, Джи продолжает выводит последний лепесток, пока Минхёк не пинает её ногой под столом. — Прошу пройти со мной. Остальные могут быть свободны.
Почему так официально? Это на него не похоже. Все смотрят, а Джи ищет во взгляде Минхёка какое-то объяснение, ведь Хумина уже нет в кабинете. Но Хёк лишь непонимающе пожимает плечами, так что Джи небрежно хватает со стола свои вещи, спеша за начальником в холл.
— Что-то случилось? — догоняет его Джи.
— Мне нужно уехать. Поэтому хотел попросить тебя отнести менеджеру Чону кое-какие бумаги, — кажется, он направляется в свой кабинет, а Джи послушно следует рядом.
— А почему секретаря не попросишь? — удивляется она, ведь бегать с бумажками вовсе не входит в её обязанности — только если эти бумажки не новый сценарий.
— Подружка, ты действительно не понимаешь или прикидываешься? — он смотрит на неё так разочарованно, что даже стыдно становится. — Сындже, скорее всего, будет в гримерной, — поясняет он. — Понимаешь, к чему я клоню? — Хумин говорит, а она кивает в такт каждому слову, будто и правда всё понимает. Но, если честно, доходит с трудом. — Да господи, — не выдерживает Хумин, и она резко перестаёт кивать. — Просто отнеси уже эти бумаги Сындже и полюбуйся на своего красавчика. Больше от тебя ничего не требуется.
— Ты про Джинсо? — нерешительно уточняет Тэджи, понижая голос и оглядываясь по сторонам.
— Нет, блин. Хочу, чтобы ты полюбовалась на Чон Сындже.
— Зачем так громко? — шипит Джи, втягивая шею и прижимая указательный палец к своим губам. — Вдруг кто-то услышит?
— Ну да, — усмехается он. — Вдруг кто-то подумает, что между вами с Сындже что-то есть.
— Не смешно, — щурится Джи, понимая, что и так уже успела нажить одного врага, благодаря тесному общению со звёздным менеджером.
Вместо ответа Хумин лишь звонко клацает языком, закатывая глаза, а Джи дует губы, продолжая смотреть на него с призрением. То Минхёк шутит про флирт Тэхёна, теперь Хумин с этими усмешками про Сындже. Если в их команде практически нет девушек, это не значит, что можно спускать все шуточки со скрытым подтекстом на Тэджи.
— Передайте госпоже Мин бумаги, которые я подписал утром, — даёт распоряжение Хумин, и девушка в его приёмной согласно кивает, открывая один из ящиков стола. — Через десять минут выезжаю. Подготовьте пакет документов.
— Уже всё готово, — секретарь сосредоточенно перебирает стопку, выуживая из неё жёлтую папку-уголок и протягивая Джи, а Хумин скрывается за дверью своего кабинета. — Их нужно передать менеджеру Чону лично в руки, — предупреждает она, передавая папку. — Вы же знаете, где его искать?
— Ага, — небрежно бросает Джи, выходя из приёмной и не обращая внимания, как надменно ей вслед смотрит секретарь.
Конечно, ей ведь приходится приходить на работу на шпильках и в юбке-карандаш, а Джи разгуливает по студии в рваных джинсах и удобных кедах. Хотя, может, все эти расфуфыренные девушки, которых Джи каждый день встречает то в очереди за кофе, то в коридорах офисного здания, рассчитывают подцепить кинозвезду? Или успешного продюсера? Или звёздного менеджера?
— Ты телефон в переговорной забыла, — доносится сзади голос одного из осветителей, и Джи оборачивается на группу мужчин, стоящих в месте для курения во дворе.
— Я? — она растеряно проверяет карманы свободной рукой, понимая, что забрала лишь пустую бутылку воды и планшет, на котором осталось четыре процента зарядки.
— Режиссёр Ан забрал его, — успокаивает мужчина, и Джи благодарно кивает ему.
Вот растяпа. Но ладно, заберёт его потом. Тем более, что в руках Ан Минхёка её мобильник точно будет в целости и сохранности.
Ещё на подходе к павильону Джи замечает, как двое охранников из команды Ли Джуна пристально следят за ней. Но пропуск на её шее открывает любые двери — почти. По крайне мере, проход в этот павильон Мин Тэджи обеспечен. Она с важным видом демонстрирует мужчинам пластиковую карточку и, расправив плечи, проходит в павильон, который сейчас совсем пустует.
Работа ещё не началась, так что все софиты выключены, декорации дремлют, а шаги любимых кедов звонко отскакивают от напольного покрытия. Электронный замок издаёт характерн