— Это просто еда, ешь, — он снова возвращает ей эти несчастные кусочки.
— Почему сам не ешь? — Джи возвращает их обратно.
— Потому что я для тебя их отложил, — настаивает он, а Джи уже собирается снова отказаться, как до неё доходит смысл его слов. И в них нет никакого раздражения или колкости. Есть лишь забота, которую Кан Тэхён почему-то к ней проявляет, а Джи в очередной раз отвергает его.
— Эй! — чужие палочки нагло лезут к ней в тарелку, и Тэджи поворачивается на Минхёка, ворующего её мясо и редьку.
— Ты же всё равно не хочешь, — бубнит он с набитым ртом, продолжая запихивать в рот чужое мясо. — А больше ничего не осталось.
— Хёк! — возмущается Тэхён. Собирается ещё что-то добавит, как неожиданный грохот тут же привлекает к себе внимание всех присутствующих, разгоняя посторонние мысли.
— Шиву! — вскрикивает Джи, тут же подрываясь с места и подбегая к брату, который пытался неудачно встать из-за стола, зацепился джинсами за скамейку и рухнул на пол.
Хумин протягивает ему руку помощи, но сам едва не падает, пытаясь помочь ему.
Ну и зачем было так напиваться? Эти двое иногда совсем не знают меры и пьют, в прямом смысле, до упаду.
— Ты как? — Сындже выпил меньше, поэтому без труда выбегает из-за стола, чтобы помочь Шиву подняться, уже наклоняясь над ним.
— Кто поставил тут эту скамейку? — ворчит Шиву, не без труда складывая звуки в нужные слова. — Кто-то же может упасть.
— Ты уже упал, идиот, — сокрушается Джи, чувствуя стыд за брата.
Наверное, если бы она выпила больше, то ей бы было так же смешно, как и Хумину, который всё ещё сидит на лавочке и заливается смехом, точно умственно отсталый. И, кажется, он слишком увлёкся, ведь стоит ему чуть сильнее отклониться назад, как Пак Хумин летит спиной на пол, падая прямо под ноги Шиву, которого уже держат под руки.
— Переверните черепаху, — смеётся Шиву, глядя на опешившего Хумина.
— Оппа! — вскрикивает Джи, а Сындже тут же отпускает Шиву, чтобы помочь теперь Хумину.
— Так, кажется, пора расходиться по кроватям, — встаёт из-за стола Минхёк. — Хён, — он кивает Тэхёну, и тот сразу же понимает намёк, поднимаясь следом.
Без лишних слов он подходит к Тэджи, перекидывая размякшую руку Шиву через плечо. Минхёк помогает Сындже, и вместе они буквально выволакивают Хумина из беседки, так как самостоятельно идти он уже не в состоянии.
— О-о-о, Кан Тэхён, — Шиву тянет каждый звук, поворачивая голову на Тэхёна и растекаясь в пьяной улыбке.
— Да, привет, — кивает Тэхён, внимательно глядя под ноги, чтобы в полумраке тропинки, ведущей к домику номер одиннадцать, они все втроём не завалились в кусты.
— Не болтай, а поднимай ноги, — стонет Джи, понимая, как завтра будет болеть спина.
— Тэ-Тэ? — как будто даже удивляется Шиву, теперь обращая внимание на сестру. — А вы что, с женихом один теперь вместе? — шепчет он, и капельки его слюны долетают до щеки Тэджи.
— Поосторожнее со словами, верблюд, — цокает она, игнорируя идиотский вопрос.
— Но мы же согласовали жениха номер два, — он даже будто обижается. — Почему тогда Кан Тэхён? — Шиву опять переходит на шёпот, наклоняясь ближе к лицу сестры.
— Что он там тарахтит? — спрашивает Тэхён, судя по всему, не расслышав и слова.
— Пьяные бредни, — закатывает глаза Джи, поправляя чужую руку у себя на плечах.
— А это у вас семейное, похоже, — абсолютно спокойно произносит Тэхён, а Джи моментально вытягивает шею, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза:
— Ты мне весь остаток жизни будешь об этом напоминать?
— А разве я могу об этом забыть? — он смотрит на неё, и Джи сейчас очень рада, что между ними мотыляется лохматая голова Шиву.
Есть в этом взгляде что-то такое, от чего в пот бросает, хотя ночью прохладно. И Джи не знает, должна ли она пошутить в ответ или задать наводящий вопрос. Поэтому просто смотрит, с грустью понимая, что в этом полумраке нельзя разглядеть его лица. Лишь заметны тени эмоций, что скользят по его скулам, стекая к едва приподнятым уголкам губ.
Она всё же собирается что-то сказать, как Шиву спотыкается о плитку, заваливаясь вперёд и увлекая за собой Джи.
— Не-е-ет! — вскрикивает она, боясь, что они сейчас всё же упадут. Но Кан Тэхён ловко подхватывает Шиву за пояс, возвращая в вертикальное положение.
— Зятёк, — усмехается Шиву, поворачивая на него голову. — А ты знал, что она тебя ненавидит?
— Заткнись! — Джи впивается в кисть брата короткими ногтями, пытаясь остановить. — Это уже не правда, — она снова вытягивает шею, чтобы увидеть Тэхёна.
— Уже догадываюсь, — мельком смотрит на неё Тэхёна, а Шиву продолжает:
— А ты знаешь, почему она тебя ненавидит?
— Шиву! — повышает голос Джи, встряхивая его плечо. — Не слушай его! — снова обращается к Тэхёну.
— Раз молчишь, значит не знаешь, — усмехается Шиву. — Но так и быть — я расскажу тебе, — он ещё ближе подаётся к Тэхёну, прислоняясь к его лбу своим. — Это так иронично, что ты будешь смеяться, — криво лыбится он, но сил, чтобы открыть глаза и посмотреть на собеседника у него уже нет.
— Да, обхохочешься, — фыркает Джи, пытаясь ускориться, чтобы поскорее дойти до домика.
— Всё нормально, он же пьяный, — снисходительно вздыхает Тэхён, даже не надеясь, что у Шиву хватит заряда на последние за этот день слова.
Его шея больше не может нормально держать голову, да и идти нормально он тоже уже не в состоянии. Джи торопливо достаёт ключи из его кармана, не с первого раза попадая в замочную скважину. И широко открывает дверь, позволяя Тэхёну самостоятельно завести Шиву в дом. Даже не замечает, как брат всё же шепчет ему что-то на ухо, прежде чем окончательно отключиться.
— Вот туда, — она указывает на нужную кровать, и Тэхён послушно тащит его туда, со звяканьем болтов под матрасом практически роняя Шиву поверх покрывала.
Джи стягивает я него кроссовки, а Шиву даже не шевелится, что Тэхён решает проверить, а дышит ли он вообще, подставляя два пальца ему под нос.
— Тише, — прикладывает палец к губам Джи, и кивает в сторону входной двери.
Свой долг, как сестра, Тэджи выполнила. А теперь нужно поблагодарить Тэхёна за помощь. Так что они отходят к двери, осторожно выходя на улицу, чтобы не разбудить наконец-то угомонившегося Шиву. Свет в домике Джи оставляет включенным — всё равно Шиву уже спит, а иначе проснётся. Мягкий свет из окна освещает веранду, но его тут всё равно недостаточно, чтобы Джи могла хорошо разглядеть лицо Тэхёна.
— Спасибо за помощь, — непонятная неловкость вьётся вокруг перил веранды и поджидает на ступеньках. Тэхён стоит напротив, а Джи смотрит ему в глаза, почему-то сожаления, что придётся сейчас разойтись.
— Расплатишься, когда я напьюсь до такого же состояния, — усмехается Тэхён, запуская руки в карманы штанов. Хочется как-то пошутить в ответ, но мысли отказываются принимать форму осязаемых слов. Поэтому Тэджи просто улыбается, думая обо всём и не о чём. — Спать не собираешься? — вскидывает брови Тэхён, так и не дождавшись ответа.
— Жду, пока он покрепче уснёт, — и правда, стоит немного подождать — ещё десять минут, и Шиву настолько провалится в сон, что не проснётся до утра, даже если Джи начнёт кардинальную перестановку мебели. — Ты можешь идти, — спохватывается она, указывая рукой в сторону первого домика. — Я тут немного посижу и тоже пойду спать.
Она обходит Тэхёна, садясь на верхнюю ступеньку веранды. Лучше, конечно, было бы сесть в одно из плетёных кресел, но тогда она бы не увидела звёзды — сегодня так ясно, что почти видно Млечный путь.
— Не замёрзнешь? — интересуется Тэхён, всё ещё стоя сзади.
— Нет, всё нормально, — отвечает она, но всё же ёжится, пряча кисти в длинные рукава, как в муфту. Не оборачивается и не видит, как Тэхён закатывает глаза, снимая с себя кофту, и садится на корточки, чтобы накрыть ей плечи, пугая: — Боже! — дёргается Джи, резко оборачиваясь и сталкиваясь нос к носу с Кан Тэхёном.
Когда он так близко, то ещё больше похож на мираж. Ведь только в своих непослушных фантазиях Мин Тэджи могла очутиться с ним настолько близко.
— Спокойной ночи, — тихо произносит Тэхён, и от этого мурлычущего голоса просыпаются мурашки.
Светлячки звёздных веснушек путаются в его волнистых волосах, а мысли Джи разрывают повисшую тишину, когда приоткрытых в удивлении губ касаются чужие. Щекочут, будто шепча что-то безмолвно, и обжигают, точно настоящие звёзды. Перед глазами мерцают искры, а внутри будто взрываются пузырька шампанского, которое Джи сегодня даже не пила — странное чувство, но такое приятно.
Поцелуй такой ленивый, что и правда похож на сон — может, Джи сейчас просто спит? Веки тяжелеют сами собой, а с закрытыми глазами реальность и вовсе растворяется в полумраке. Есть лишь нежность чужих прикосновений и участившийся пульс собственного сердца. Тэхён отстраняется, но не настолько, чтобы Джи не смогла разглядеть его лицо, когда открывает глаза.
— За что? — почему-то совсем тихо произносит она, до сих пор чувствуя привкус его нежности.
— Считай, что это вместо расплаты за помощь, — так же тихо произносит Тэхён, фантомно улыбаясь. — Не хочу ждать.
— Но ты не пьян, — она непонимающе качает головой, отчего ещё больше начинает клонить в сон.
И к большому удивлению, ей не было противно с ним целоваться. Наоборот, даже понравилось — такая версия себя ей тоже пока не знакома. Остатки алкоголя делают своё дело, но Джи не настолько пьяна, чтобы абсолютно не давать отчёта своим действиям. Скорее, это полублаженное состояние лишь способствует раскованным мыслям, которых Джи так старательно пыталась избегать всё это время.
— В этом и смысл, — он снова сокращает расстояние, целуя смазано и нагло, будто ставя жирную точку на их прошлом.