В Корее очень дорожат репутацией, а Кан Тэхён свою уже давно испортил.
— Так в итоге, спала она с ним? — интересуется Сындже, похоже, переживая лишь об этом.
— Нет конечно, — фыркает Тэхён. — Когда мы отмечали полученные дипломы, та самая Лим Юри напилась и начала вспоминать, как вторая девчонка из нашей компании — Ким Саран — сделала это. Представляешь?
— Ну, они и стервы, — хмурится Сындже, делая глоток. Похоже, сон его одолевает со страшной силой, но звёздный менеджер сопротивляется изо всех сил.
— Я им тоже самое сказал перед тем, как уйти из бара, — криво усмехается Тэхён, а Сындже поднимает свой бокал в его честь, как будто сейчас был сказан какой-то очень щедрый тост.
— Джи до сих пор обижается?
— Думаю, что это одна из причин, по которой она меня избегает, — Тэхён делает ещё один глоток и откидывается на спинку кресла, раскидывая руки по подлокотникам. — И знаешь, даже узнав правду, я решил ей ничего не говорить. Подумал, что само утрясётся.
— Чёрт, да вы созданы друг для друга, — с неподдельной завистью шипит Сындже, как будто был бы безмерно счастлив оказаться на месте Кан Тэхёна. — Ваши игры в молчанку вас до добра не доведут.
— Да знаю я, — тяжело вздыхает Тэхён. — Но я же весь такой гордый. Хотел, как лучше, а получилось…
— Дерьмо какое-то, — перебивает его Сынджде, и Тэхён слышит, как край бокала звякает, небрежно ударяясь о передние зубы звёздного менеджера.
— Ещё какое дерьмо, — он запрокидывает голову, глядя на идеально-белый потолок, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Если Чон Сындже завидует придурку Тэхёну, то сам Тэхён завидует его чёртовому потолку. Такому идеально ровному, без единого недостатка. Хотелось бы ему быть таким же в глазах Мин Тэджи — тем, к кому хочется прикоснуться, а не тем, на кого больно смотреть.
— Она тебе сильно нравится? — спрашивает Сыдже, самостоятельно пытаясь налить себе ещё немного скотча, но промахивается, проливая алкоголь мимо бокала на стол. — Гадство, — шипит себе под нос, безразлично вытирая лужу рукавом своей рубашки, которой теперь точно понадобится химчистка.
— Пиздецки, — даже не пытается преуменьшать Тэхён.
— Так чего ты напиваешься здесь со мной, а не едешь к ней домой, петь серенады под окнами.
— Она сказала, что сегодня не время для нашего разговора, — с досадой произносит Тэхён, чувствуя, как голова начинает кружиться сильнее, чем пять минут назад.
— Так уже ведь завтра? — Сындже смотрит на свои наручные часы, не замечая, как выливает на пол скотч, ведь кисть он поворачивает, всё ещё держа в ней наполненный бокал.
— И?
— И значит, что сегодня уже закончилось. Теперь оно вчера, а сейчас уже наступило завтра, — его язык путается, но он продолжает говорить уверенно, хоть и не совсем складно, что Тэхён волей не волей начинает проникаться его словами, садясь на кресле ровно.
— Мне поехать к ней? — спрашивает он, как будто ждёт разрешения.
— Да! Прямо сейчас! — Сындже резко поднимается с места, выпуская из руки опустевший бокал, который падает на ковёр к его ногами, чудом не разбиваясь. — Надо ехать немедленно! — пошатываясь, он обходит стол, хватая Тэхёна за локоть и дёргая на себя.
— Так я еду? — Тэхён уже стоит, но ходить как будто разучился.
— Да! Вперёд! — подбадривает его Сындже, наваливаясь всем корпусом, чтобы обнять, как делают лучшие друзья.
Но похоже, это становится их главной ошибкой за сегодня. Ведь Кан Тэхён тоже едва стоит, и стоит Сындже оступиться, как они оба падают вниз, чудом не задевая стол.
Резкий подъём на ноги, сигаретный дым, бесчисленное количество бокалов и откровения — делают своё дело моментально. Тэхён совершает лишь одну попытку снова подняться на ноги, но она срывает с такой же скоростью, с какой он сам проваливается в сон.
Тревоги отступают, глупые обиды становятся незначительными, а Тэхён с Сындже сладко спят до самого утра, пока секретарь не придёт на работу. И она сильно удивится, найдя своего начальника, лежащего под столом в обнимку с его заочным врагом.
Эпилог. Спасибо за любовь
— Не забудь потом сдать пропуск охране, — напоминает Хумин. По голосу в трубке слышно, что он сейчас за рулём.
— Я помню, — вздыхает Джи, выгребая из ящиков стола весь мусор, который лишь мельком просматривает, отправляя всё в коробку для хлама. — На моём столе какая-то флешка. Не знаешь от кого? — она на мгновение отвлекается от уборки, вытирая пот со лба, и смотрит на небольшую флешку, лежащую возле клавиатуры, а рядом только записка: «Лично для Мин Тэджи».
— Не знаю. Точно не твоя? Может потеряла и забыла?
— Да вроде не теряла, — хмыкает Джи, вставая с корточек и садясь в своё рабочее кресло — теперь уже бывшее рабочее кресло.
Остальные освободили кабинет раньше, а Тэджи дотянула до последнего. На вешалке у входа больше не висит бежевого пальто Тэхёна, а в кофемашину сегодня никто не подсыпает зёрна. Все крекеры и вафли, которые Минхёк покупал, но никогда не доедал, всё же съедены, а белые чашки красуются на вертикальной подставке, напоминая стебель ландыша.
Всё вроде привычное, но, в тоже время, какое-то другое — странное чувство. Как будто после долгого отсутствия приезжаешь домой, и на мгновение кажется, что ошибся квартирой.
— Просто посмотри, что на ней, — советует Хумин, не видя проблемы в том, чтобы просто проверить.
— Вдруг на ней вирус? — отчего-то не решается Джи, но всё же включает компьютер, дожидаясь полной загрузки.
— Не всё ли равно? Это больше не твой компьютер.
— И то верно, — с грустью выдыхает Джи, в очередной раз окидывая взглядом пустующий кабинет.
Тут вообще больше ничего «её» нет. Последние вещи отправляются в помойку, и со дна ящика Джи достаёт тот самый журнал, который облила кофе при первой встрече с Ким Джинсо. Края коричневого пятна застыли, походя на тонкую грань между реальностью и мечтой, улыбающейся с обложки. Джинсо прекрасен — даже несмотря на всё то, что выливается на него каждый день. Он продолжает улыбаться, делая то, что считает важным и значимым.
…Джи тоже улыбается.
Страх перед неизведанным будущим понемногу отступает, но Тэджи сможет с ним справиться.
— Ну, что там? — из дымников телефона, который Джи до сих пор прижимает к уху, доносится нетерпеливый голос Хумина.
— Грузится ещё, — вздыхает Джи, забирая со стола флешку и вставляя её в компьютер.
В корневой папке два видеоролика, и Джи нехотя тянется обратно к рюкзаку, чтобы достать из кармана наушники, ведь колонок нет. Зажимает плечом телефон, слушая о то, как Хумин сокрушается по поводу своего будущего проекта, и как иногда непросто сработаться с уже устоявшимся коллективом. На этот раз узел из проводов распутывается с подозрительной лёгкостью, и Джи вставляет штекер в компьютер, вкладывая один наушник в свободное ухо. Участливо поддакивает Хумину, хотя уже практически не слушает его, полностью концентрируясь на видео, которое явно снято с камеры видео наблюдения.
Секунд двадцать вообще ничего не происходит, а затем — точно во сне — Джи наблюдает за собой со стороны. Вот они с Тэхёном идут друг к другу навстречу, а вот она роняет журнал и кофе. Листы сценария разлетаются в разные стороны, точно перья взорвавшейся подушки, а на лице Тэджи растекается глупая улыбка. Она еле сдерживает смешок, но Хумин подмечает это, тут же спрашивая:
— Что смешного?
— Ничего, продолжай, — отнекивается она, пересматривая один из самых нелепых эпизодов своей жизни.
Так приятно, что Ли Джун вспомнил о данном когда-то обещании. Но мог бы и предупредить, что оставит флешку на столе, где любой может её увидеть и забрать.
Хумин всё продолжает жаловаться на большую загруженность, а Джи открывает второе видео, судя по всему, из коридора перед гримёрной Джинсо — на экране хорошо видно их с Тэхён. Звук очень тихий, и приходится чуть прибавить громкости, чтобы расслышать диалог:
«Надеюсь, что это не будет наглостью с моей стороны?» — вежливо интересуется Тэхён, учтиво склоняя голову перед Джинсо.
«Всё нормально, — успокаивает он. — Как я могу отказать человеку, от которого зависит девяносто процентов успеха шоу? Что подписать?»
«Если Вы сподвигнете её на то, чтобы потреблять меньше кофеина, то будет супер, — усмехается Тэхён. — Сможете написать, чтобы перешла на жасминовый чай?»
«Нет проблем, — пожимает плечами Джинсо. — И можно на «ты»? Мне так комфортнее».
«Хорошо, спасибо ещё раз, — Тэхён кланяется и уже собирается уходит, как вдруг останавливается: — Можешь не говорить ей, что это я попросил?»
«Но…» — пытается возразить Джинсо, а Тэхён перебивает его:
«Я не хочу, чтобы она знала, что это я попросил подписать для неё журнал», — услышанное порядком удивляет, и хочется разозлиться на Тэхёна, но Джи не может.
Их диалог обрывается через пару реплик, но Джи уже не особо вслушивается. Извлекает наушники и флешку, убирая их в рюкзак, а сама даже не сразу замечает, как Хумин уже нетерпеливо требует рассказа:
— Ты посмотрела? Что там было? — не унимается он, и Джи приходит в себя:
— Ничего, — мотает головой, как будто Хумин её сейчас видит. — Там пусто. Видимо, я одолжила её кому-то и забыла об этом. Оставлю себе.
— Забирай, — разрешает Хумин. — Ладно, я уже почти приехал, так что отключаюсь. Не забудь сдать пропуск.
— Не забуду, — бубнит Джи, откидываясь на спинку кресла.
— Тогда до встречи, — прощается он, сбрасывая звонок.
— Пока, — нехотя произносит Тэджи, хотя её уже никто не слушает.