В 17 лет Елена все-таки выходит замуж за 60-летнего генерала, ереванского вице-губернатора Никифора Васильевича Блаватского. Однако уже через несколько месяцев после свадьбы она девственницей (!) уехала в далекое путешествие, из которого вообще не собиралась возвращаться домой.
С первых же месяцев своей скитальческой жизни Блаватская пристрастилась к курению, которое с годами переросло в никотиновую зависимость. В 1856 г. Елена Петровна приехала в Индию. Часть этого путешествия описана в книге «Из пещер и дебрей Индостана». В 1858 г. вернулась в Европу. Несколько лет жила в России; путешествовала по Персии, Сирии, Ливану, Египту, Греции, Италии. В 1873 г. Блаватская отправилась в Америку, где основала знаменитое Теософское общество (1875 г.).
Фридрих Ницше писал в книге «По ту сторону добра и зла»: «Если женщина обнаруживает научные склонности, то обыкновенно в ее половой системе что-нибудь да не в порядке. Уже бесплодие располагает к известной мужественности вкуса». Блаватская не является исключением из этого правила, поэтому игнорировать данную патологию было бы неверным в связи с тем громадным влиянием, которое сексуальность оказывает на личность. Некоторые биографы предполагают наличие у нее ложного гермафродитизма, при котором, как показывает опыт, часто имеют место гомосексуальные наклонности. Временами Блаватская обращалась к однозначно мужским профессиям. Эпизодически она присваивала себе мужское имя, например «Джек», и могла шуметь и ругаться как ломовой извозчик. «Каждое ее слово и каждый ее поступок говорили о безразличии к сексу», – писал хорошо знающий Елену полковник Олкотт, ее соратник и друг.
Есть общественно-религиозные деятели, в личности которых в большей степени присутствует момент авантюризма, чем святости. Блаватская принадлежит именно к этой категории. Знакомство с ее биографией заставляет вспомнить слова папы римского Павла IV: «Vulgus vult decipi, ergo decipiatur» («Толпа желает быть обманутой, пусть и будет обманута»). Будучи очень энергичной и талантливой натурой, открыв путь на Запад буддизму, йоге и медитации, Блаватская смогла, по-видимому, полностью реализовать также и свой литературный потенциал. Другая грань ее личности была окрашена в яркие истерические тона, присущие ей на протяжении всей жизни, привлекая к Блаватской повышенное внимание окружающих. «Сверхнормальные» способности во многом поддерживались заурядными шарлатанскими приемами, что она особенно и не скрывала. Иная грань ее личности – гомосексуальность – характерна, как мы убеждаемся, для многих великих женщин. И вот сочетание этих неравнозначных граней, среди которых в обязательном порядке присутствует и психопатологическая составляющая, формирует персону общественно-религиозной деятельницы, которая уверенно заняла в истории и литературе особое место. Разумеется, внимание и доверие к ней читателей колеблется в зависимости от состояния и мировоззрения самого общества.
Ковалевская Софья Васильевна (1850–1891) – русский математик, писательница; первая женщина, ставшая членом-корреспондентом Петербургской Академии наук (1889 г.).
В своих воспоминаниях Ковалевская пишет: «Родители ожидали, что родится мальчик, и были разочарованы, когда опять родилась девочка. Нянька говорила: “Барыня так огорчились, что и глядеть на нее не хотели… Благодаря подобным рассказам во мне рано развилось убеждение, что я нелюбимая, и это отразилось на всем моем характере».
Рано увлекшись наукой, Софья Васильевна этот жизненный период странным образом ассоциировала с понятием аскетизма. Возникали романтические мечты о том, как она, целиком посвятив себя науке, будет жить в маленькой, очень бедной комнатке, занимаясь трудной, серьезной работой совсем одна, даже без мужа, потому что с ним – это уже не аскетизм, а счастье. Мечты, как видим, совсем не характерные для молодой женщины. Поэтому, когда в фиктивно заключенном браке у нее «вдруг» в 1878 г. родилась девочка, Софья Васильевна оказалась совершенно не готовой к решению бытовых проблем. Будучи талантливым ученым, она начисто была лишена практического умения. Одна из ее подруг писала, что Софье приходилось помогать абсолютно во всем: она не умела купить платья, рассчитаться с извозчиком. В Стокгольме, где Ковалевская прожила 15 лет, она знала дорогу только от дома до университета, не могла договориться с прислугой, каждая бытовая мелочь ее раздражала и ставила в тупик.
Таким образом, у Ковалевской на фоне характерного для ученых-математиков раннего интеллектуального развития присутствуют элементы недостаточной женственности (во всяком случае, дефицит материнского чувства: своего ребенка она оставила у тетушек и уехала в Париж). В психической сфере Ковалевской преобладали аффективные нарушения в основном депрессивного характера. Вероятно, длительным депрессивным состоянием можно объяснить и «лишение ясности ума», и начавшееся уже в 33-летнем возрасте «творческое истощение». А в 38 лет у Софьи Васильевны развивается явная психическая катастрофа, потребовавшая квалифицированной психиатрической помощи.
Сексуальные расстройства у Ковалевской не выходят на первый план, но, безусловно, присутствуют. Решающим для ее судьбы и творчества оказывается наличие психического нарушения. Как написал один из ее биографов: «Если всякий крупный ученый – странный, чудаковатый фанатик, то его приспособлению к реальному миру способствует рядом существующая женщина. А если женщина – сама крупный ученый?.. Тогда это подлинное несчастье и полное одиночество». Следует подчеркнуть, что только благодаря вытеснению своей сексуальности Ковалевской удалось совершить творческий взлет. Но и в последующие годы, когда у нее уже был вполне реальный муж и вполне реальные возлюбленные, остается ощущение некоторой ущербности ее сексуальной жизни.
Мария Склодовская-Кюри (1867–1934) – физик и химик, одна из создательниц учения о радиоактивности, в рассматриваемом контексте является чрезвычайно знаменательной личностью. До сих пор она остается единственным ученым, получившим две Нобелевские премии в различных областях науки – физике и химии (в 1903 и 1911 гг.).
Юная Мария блестяще училась в школе и уже тогда стала проявлять большой интерес к научным исследованиям. Сам Дмитрий Иванович Менделеев, который был знаком с отцом Марии, увидев девочку за работой в химической лаборатории, предсказал ей великое будущее в том случае, если она продолжит заниматься химией. Но на пути к осуществлению мечты Марии было два серьезных препятствия – бедность семьи и запрет женщинам быть студентками Варшавского университета. Но это не смогло остановить целеустремленную девушку. Был разработан и выполнен следующий план: Мария в течение пяти лет работала гувернанткой на родине, в Польше, чтобы дать возможность своей сестре окончить медицинский институт, после чего та, в свою очередь, взяла на себя расходы на высшее образование Марии. Став врачом, сестра Марии пригласила ее к себе в Париж, и в 1891 г. Мария поступила на факультет естественных наук Парижского университета (Сорбонны). В 1894 г. Мари встретила Пьера Кюри, который был тогда руководителем лаборатории при Муниципальной школе промышленной физики и химии. Общие научные интересы послужили поводом для сближения.
Мария была психически нормальной, в чем, как и в ее гениальности, никто и никогда не сомневался. Но давайте немного пристальнее рассмотрим ее сексуальную сферу. Подтверждает ли Склодовская-Кюри теорию Вейнингера?
Биографы повествуют, что она никому и ничему не позволяла отвлечь себя от научной работы, вычеркнув «из программы своей жизни» любовь и замужество. Ее сердце принадлежало только науке. У Марии Кюри не было ценных украшений; она никогда не носила обручального кольца. Трагическая смерть спутника жизни Пьера Кюри ужесточили ее характера. Это в известной мере объясняет то непонятное упрямство, которое проявляла «знаменитая вдова», как ее часто называли в газетах, во многих научных вопросах.
Читая ее записи и письма, относящиеся к 1898 г. – великому году в ее жизни, когда был открыт новый химический элемент радий, поражаешься необычному сплаву женственности и мужских качеств: настойчивости, упорства, физической выносливости, которые демонстрировала Мария в научной сфере.
Мы видим, как в столкновении двух противоположных факторов – способствующее научной работе домашнее воспитание и препятствующий осуществлению мечты запрет на прием женщин в университет – решающую роль сыграл характер Склодовской-Кюри. Точнее, та часть ее личности, которая состояла из «мужских качеств». Здесь невольно напрашивается сравнение с Софьей Ковалевской. Так что и в этом случае уместно вспомнить гипотезу Отто Вейнингера, утверждавшего, что гениальность только в той степени досягаема для женщины, в какой последняя обладает мужественностью.
Крупская Надежда Константиновна (1869–1939) – политический деятель, с 1920 г. – председатель Главполитпросвета.
Одна из гимназических подруг вспоминает о юной Крупской: «В ее девичьей жизни не было любовной игры, не было перекрестных намеков, взглядов, улыбок, а уж тем более не было поцелуйного искушения. Надя не каталась на коньках, не танцевала, не ездила на лодке, разговаривала только со школьными подругами да с пожилыми знакомыми матери».
Интимная близость с человеком, назвавшимся дядей по отцу, не принесла 15-летней девушке удовлетворения. Преждевременная и, разумеется, нежелательная беременность была прервана, после чего Крупская не смогла больше забеременеть. По предположению профессора И.М. Сеченова, при совершении аборта больной «была осуществлена своего рода кастрация».
Четырехлетние Бестужевские курсы Надежда бросила через год и в 1890 г., будучи уже слушательницей Высших женских курсов, вступила в марксистский кружок. Среди революционеров была известна под псевдонимами Рыба и Минога. Малоприятная кличка стала следствием начинавшейся базедовой болезни – заболевания щитовидной железы, при которой опухает шея и увеличиваются глазные яблоки.