[176]. Их центры любви запустились, так что они выходят на танцпол и в следующие несколько часов, не отрываясь друг от друга, кружатся в жарких ритмах сальсы. В два часа ночи музыка останавливается, и клуб начинает пустеть. Лесли ушла домой пару часов назад. Мелисса, стоя на углу улицы, говорит, что ей пора, и игриво поворачивается на высоких каблуках.
– Подожди, – говорит Роб. – У меня нет твоего номера. Я хочу снова встретиться.
– Поищи меня в Google и найдешь, – отвечает она, улыбается и прыгает в такси. Теперь начинается погоня.
Первоначальные романтические калькуляции проходят у мужчин и женщин бессознательно и очень по-разному. В краткосрочных отношениях, например, мужчина преследует, а женщина выбирает. И это вовсе не половые стереотипы. Это наследство, которое мы получили от предков, миллионы лет учившихся распространять свои гены. Как отмечал еще Дарвин, самцы всех биологических видов предназначены для ухаживания за самками, а самки чаще всего выбирают из нескольких возможных кандидатов. Это мозговая архитектура любви, созданная репродуктивными победителями в процессе эволюции. Даже формы, лица, запахи и возраст партнеров, которых мы выбираем, зависят от закономерностей, появившихся тысячи лет назад.
Во время встречи с потенциальным партнером мозг запускает программу анализа, результатом которой могут быть лишь два варианта – подходит или не подходит.
На самом деле мы намного более предсказуемы, чем нам кажется. За время эволюции нашего вида наш мозг научился выбирать партнеров – тех, которые наиболее здоровы, тех, кто с наибольшей вероятностью подарит нам детей, тех, чьи ресурсы и преданность помогут потомству выжить[177]. Уроки, выученные древними мужчинами и женщинами, глубоко закодированы в мозгах современных людей как неврологические структуры, ответственные за любовь[178]. Они существуют в нас с самого момента рождения и активируются быстродействующими коктейлями из нейрохимических веществ во время полового созревания.
Это весьма изящная система. Наш мозг оценивает потенциального партнера, и если он подходит под «вишлист», составленный нашими предками, мы получаем дозу химикатов, которые кружат голову и заставляют сфокусироваться на этом человеке, словно мы смотрим через лазерный прицел. Если хотите, можете называть это любовью или влюбленностью. Это первый шаг по древнему пути, создающему семейные парные связи. Открываются ворота к мозговой программе «ухаживание – спаривание – родительство». Мелисса, возможно, и не хотела ни с кем встречаться тем вечером, но у ее мозга были другие планы – глубокие и примитивные. Когда она увидела Роба в другом конце комнаты, мозг подал сигнал спаривания и долгосрочной привязанности, и ей очень повезло, что в его мозге тоже сработали похожие сигналы. Им обоим придется бороться с тревогой, угрозами и одуряющим счастьем, которые они практически не контролируют, потому что устройством их совместного будущего занялась биология.
Настрой на спаривание
Когда Мелисса прогуливается по улицам города, пьет кофе или просматривает интернет в поисках потенциальных партнеров для свидания, ожидая, когда Роб все-таки найдет ее контактный телефон на сайте (она сказала ему название своего последнего фильма, так что, если он достаточно умен, то сможет ее отыскать), трудно поверить, что внутри ее черепа скрывается мозг времен каменного века. Но именно так все и происходит, если верить ученым, которые изучают механизмы человеческого разума, отвечающие за привлечение партнеров[179]. Более 99 % времени, которое потребовалось для эволюции человеческого вида, мы прожили в первобытных условиях. В результате, как гласит теория, наш мозг развился, чтобы решать проблемы, с которыми сталкивались наши далекие предки. Самой важной задачей для этих предков было размножение. Причем просто завести детей недостаточно: еще нужно, чтобы они прожили довольно долго, чтобы передать гены дальше. Древние люди, выбиравшие партнеров, которые давали больше жизнеспособного потомства, успешно передали свои гены дальше. Именно их методы ухаживания оказались более успешными. Те же древние люди, которые сделали неправильный репродуктивный выбор, не оставили следа в будущем своего вида. В результате мозговая программа тех, кто лучше всего размножался в каменном веке, стала стандартной настройкой для современных людей. Эти структуры ухаживания обычно называются влюбленностью. Мы можем считать себя намного более развитыми и утонченными, чем Фред или Уилма Флинтстоуны[180], но вот наши основные ментальные настройки и инструменты остались прежними.
Возможно, именно потому, что наши инстинкты практически не изменились за миллионы лет, женщины по всему миру ищут одних и тех же идеальных качеств в долгосрочном партнере – так утверждает эволюционный психолог Дэвид Басс[181]. Он более пяти лет изучал предпочтения в выборе партнеров у более чем десяти тысяч женщин из тридцати семи разных стран и культур всего мира – от западных немцев и тайванцев до пигмеев-мбути и алеутов. Он обнаружил, что во всех культурах женщин меньше интересует визуальная привлекательность потенциального мужа и больше – его материальные ресурсы и социальный статус. Роб сказал Мелиссе, что он маркетинговый консультант, – их в Сан-Франциско продают пучок за пятачок, и Мелисса знала нескольких, которые обанкротились. Она не понимала, что именно из-за этого никак не могла определиться, кем же считать Роба: потенциальным мужем или просто потенциальным другом.
Открытие Басса может показаться довольно некомфортным в наше время, когда многие женщины достигают больших высот и гордятся своей общественной и финансовой независимостью. Тем не менее он обнаружил, что во всех тридцати семи исследованных культурах женщины ценят эти качества в потенциальном партнере намного больше, чем мужчины, вне зависимости от того, каким имуществом и средствами заработка располагают сами женщины. Мелисса, возможно, и добилась экономической независимости, но она хочет, чтобы и партнер что-то приносил в дом. Самки птиц-шалашников, например, тоже выбирают партнеров по похожим параметрам – они смотрят, кто из них построил самое красивое гнездо. Мой муж шутит, что он настоящий самец шалашника: построил красивый дом за несколько лет до нашего знакомства, и он все это время стоял и ждал меня. Кроме того, ученые обнаружили, что женщины ищут мужчин, которые в среднем как минимум на десять сантиметров выше и на три с половиной года старше. Эти женские предпочтения распространены повсеместно. Соответственно, как утверждают ученые, они являются частью передаваемой по наследству мозговой архитектуры, отвечающей за выбор партнеров, и, очевидно, служат какой-то цели.
Стереотипы женщины в выборе мужчины вне зависимости от страны проживания похожи, потому что они помогают обеспечивать выживание.
По словам Роберта Трайверса, одного из первопроходцев эволюционной биологии из Ратгерского университета, выбор партнера на основе этих атрибутов – отличная инвестиционная стратегия[182]. Количество яйцеклеток у женщин ограничено, и они вкладывают в вынашивание и воспитание детей намного больше ресурсов, чем мужчины, так что вполне логично, что женщины весьма бережно относятся к своим «фамильным сокровищам». Вот почему Мелисса не прыгнула в постель к Робу в первую же ночь, несмотря на то, что дофамин и тестостерон, курсировавшие в нейронных цепях, отвечающих за влечение, говорили ей, что он неотразим. Поэтому же она держит в уме и ряд других парней. Мужчина может оплодотворить женщину за один половой акт, а потом просто уйти, а вот женщине после этого предстоит терпеть девять месяцев беременности, рисковать жизнью во время родов, несколько месяцев кормить ребенка грудью, а потом решать самую тяжелую задачу – обеспечить его выживание. Древним женщинам, которые преодолевали все эти трудности в одиночку, скорее всего, с меньшим успехом удавалось передать свои гены дальше. В современном мире, правда, появилась даже некая мода на матерей-одиночек, но мы пока не можем сказать, насколько успешной окажется эта модель. Даже сегодня в некоторых культурах, близких к первобытнообщинному строю, присутствие отца в семье втрое повышает выживаемость детей[183]. В результате самая безопасная стратегия для женщин – искать долгосрочное партнерство с мужчиной, который останется с ней, будет защищать ее и детей и обеспечит доступ к пище, крову и другим ресурсам[184].
Мелисса умно поступила, потянув время, чтобы убедиться, что Роб – действительно хороший улов. Она мечтала о муже, которого будет любить, а тот будет любить ее в ответ и восхищаться ею[185]. А больше всего она боялась, что мужчина будет ей неверен, потому что ее отец изменял матери. После ночи в танцевальном клубе она получила несколько положительных сигналов. Роб выше, старше нее и, судя по всему, хорошо обеспечен. С точки зрения каменного века, он подходил ей идеально, но она пока еще не решила, пригоден ли он для долгосрочных отношений.
Химическое притяжение
Если древние структуры мозга Мелиссы искали ресурсов и защиты, чего же ищет в долгосрочной партнерше мозг Роба? Если верить Бассу и другим ученым, ищет он совершенно другого. Мужчины по всему миру предпочитают физически привлекательных жен в возрасте двадцати-сорока лет, которые в среднем младше них на два с половиной года. Кроме того, они хотят, чтобы у их потенциальных супруг была чистая кожа, яркие глаза, полные губы, блестящие волосы и округлая фигура, напоминающая песочные часы