[350]. Бо́льшую часть времени на работе я чувствовала себя отвратительно, но считала, что это просто стресс от работы в госпитале, который накладывается еще и на необходимость заниматься семьей.
Кормящие мамы испытывают симптомы ломки и при отлучении от груди. Поскольку отлучение часто происходит одновременно со стрессом от возвращения на работу, у мам может развиться тревожное, возбужденное состояние. Вы представляете, каково приходится большинству кормящих мам в конце восьмичасового рабочего дня? Дома они каждые несколько часов получают окситоциновый кайф, кормя своих детей. На работе этого источника гормона нет, потому что окситоцин задерживается в кровеносной системе и мозге лишь на один-три часа[351]. Помню, каждый рабочий день примерно к 15.00 мне очень хотелось поскорее вернуться домой к малышу. Многим мамам удается смягчить симптомы, сцеживая молоко на работе, пока возможно. Таким образом они могут постепенно начать отлучение, все равно кормя по вечерам и на выходных, чтобы молоко не пропало. Это позволяет им по-прежнему получать приятные ощущения от окситоцина и дофамина и поддерживать тесную связь с детьми.
Один хороший мамин мозг заслуживает помощи другого
Но у теплого, заботливого опыта материнства есть и обратная сторона. Я в своей практике не раз слышала жалобы на матерей. Сразу вспоминается 32-летняя Вероника, которая тогда как раз недавно забеременела. Когда она говорила со мной, я сразу поняла, что ее жгучий гнев в отношении матери тесно связан с тем, что та в ее детстве была постоянно занята и мало заботилась о Веронике. Мама могла уехать на неделю в командировку, оставив Веронику с няней, а когда Вероника расстраивалась, ее мама эмоционально закрывалась вместо того, чтобы предложить тепло и поддержку. Она говорила, что слишком занята работой и чтобы Вероника шла играть в другую комнату. Теперь, когда Вероника сама забеременела, она боялась, что станет такой же матерью, – она работала арт-директором журнала, и это отнимало много времени и сил. Два поколения работающих матерей, которые не могут проводить время с детьми. Стоит ли ей беспокоиться? Возможно.
Ученые обнаружили, что если мамы по какой-либо причине – слишком много детей, финансовые проблемы, карьера, которая не позволяет слишком много времени уделять детям, – не могут хорошо заботиться о детях и испытывают к ним лишь слабую привязанность, это отрицательно влияет на центры доверия и безопасности в мозге детей[352]. Мало того, женщины «наследуют» материнское поведение своих мам, каким бы оно ни было, и передают его своим дочерям и внучкам[353]. Само по себе поведение, конечно, нельзя передать генетически, но в новых исследованиях показано, что заботливость у млекопитающих все же передается по наследству – сейчас ученые называют это негеномным, или «эпигенетическим» (это слово означает «поверх генов»), типом наследования[354]. Канадский психолог Майкл Мини обнаружил, что самка крысы, которую родила внимательная мать, а воспитывала невнимательная, ведет себя как приемная, а не как родная мать. Мозги крысят реально меняются в зависимости от того, сколько заботы они получают. У крысят-самок изменения в мозге особенно заметны, – в частности, в гиппокампе и миндалевидном теле, где есть рецепторы эстрогена и окситоцина[355]. Эти изменения прямо влияют на способность самок крыс заботиться о следующем поколении крысят. Мамин мозг создается с помощью архитектуры, а не подражания. Подобное невнимательное материнское поведение может передаваться в течение трех поколений, если только благоприятные изменения окружающей среды не наступают до полового созревания[356].
Это открытие имеет важнейшее значение, даже если его нельзя полностью экстраполировать на людей: от того, как хорошо вы заботитесь о своей дочери, зависит то, как она будет заботиться о ваших внуках[357]. Многих из нас мысль: «Я буду такой же, как моя мама», – откровенно пугает, но ученые уже находят похожие корреляции и у людей – между уровнем привязанности матери и дочери и качеством заботы и крепостью материнских связей в следующем поколении[358]. Кроме того, ученые предполагают, что высокий уровень стресса, возникающего из-за нагрузок дома и на работе, может уменьшить качество (не говоря уж о количестве) заботы, которую матери могут обеспечить своим детям[359]. И конечно же, это поведение может повлиять не только на детей, но и на внуков.
Кроме того, ученые нашли, что если о ребенке хорошо заботится любой взрослый, который его любит и которому ребенок доверяет, это может сделать ребенка более умным, здоровым и стрессоустойчивым. Эти качества он пронесет через свою жизнь и передаст уже своим детям[360]. А вот дети, не получавшие достаточной заботы, во взрослом возрасте больше страдают от стресса, избыточно реагируют на происходящее вокруг, менее внимательны, чаще болеют и тревожатся[361]. Исследований, в которых сравнивается воздействие на человеческий мозг высокого и низкого уровня материнской заботы, очень мало, но в одном из них показано, что у молодых взрослых, о которых матери мало заботились в детстве, при ПЭТ-сканировании наблюдается гиперактивная реакция мозга на стресс[362]. Ученые обнаружили, что у этих людей выделяется в кровеносную систему больше кортизола, гормона стресса, чем у их ровесников, о которых матери заботились много. Те, о ком мало заботились, были более тревожными, а их мозг был постоянно настороже и чего-то боялся. Возможно, именно поэтому Вероника так страдала от стресса на работе и во время трудностей в отношениях и с такой паникой думала о будущем материнстве.
Важно помнить: от того, как хорошо вы заботитесь о своей дочери, зависит то, как она будет заботиться о ваших внуках.
Я часто слышу от пациенток яркие рассказы о бабушках – о том, как они были рядом, когда мамы были слишком перегружены, заняты или подавлены. Бабушка Вероники по отцу помогала ей почувствовать себя особенной, а вот бабушка по матери была такой же эмоционально отстраненной, как и сама мать. Вероника плакала, рассказывая, как мать ее отца была готова бросить все, чтобы посидеть с ней за раскрасками или поиграть в куклы. Бабушка готовила оладушки с голубикой и теплым сиропом и помогала Веронике застилать постель и прибирать в комнате. Когда Веронике нужна была новая одежда для вечеринки, бабушка ходила с ней в магазин и часто разрешала покупать платья, которые ей очень нравились, даже зная, что мама бы такое не одобрила.
Если вы часто получаете подобную заботу от любой «алломатери» (женщины, заменяющей мать), это поможет вам преодолеть негативный эффект от недостатка материнской заботы[363]. Этого бывает достаточно, чтобы разрушить цикл невнимательного материнства и помочь женщине лучше заботиться о собственных детях. Забота, проявленная бабушкой Вероники, вполне возможно, стала тем «рычагом», который помог отключить негативную программу, передаваемую через поколения. Через несколько лет, когда Вероника зашла ко мне, чтобы познакомить с новорожденной дочерью, я сразу увидела, с какой любовью и привязанностью она к ней относится. Она унаследовала не отрицательный пример своей матери, а заботливое, внушающее доверие поведение бабушки.
Работа или забота?
Николь, вышеупомянутая мама, выпускница Беркли, пришла ко мне с похожими жалобами. Она настолько привязалась к ребенку, что сама мысль о возвращении на работу приводила ее в ужас. У нее была отличная работа с великолепным соцпакетом, высокой зарплатой и множеством возможностей для карьерного роста, а они с мужем понесли столько расходов, что вторая зарплата была семье необходима. Ей нужно было возвращаться на работу, и, хотя она даже представлять не хотела, как оставляет дочь на незнакомого человека, ей все же скрепя сердце пришлось это сделать.
Большинство матерей в той или иной степени разрываются между удовольствием, ответственностью и трудностями ухода за ребенком и потребностью в финансовых или эмоциональных ресурсах. Мы знаем, как женский мозг реагирует на этот конфликт: повышенный стресс и тревожность, уменьшение мозговых ресурсов, доступных для работы и детей. Эта ситуация каждый день вызывает глубокий кризис и у детей, и у матерей. Николь вернулась ко мне вскоре после того, как ее сыну исполнилось три года, и сказала: «Моя жизнь просто больше не работает». Она рассказала, что сын устраивает жуткие, душераздирающие истерики в супермаркете, когда у нее есть лишь два часа, чтобы разобраться, что же с ним сделать, разложить по местам все покупки, а потом плестись на работу. А когда сын болеет, а муж куда-нибудь уезжает, она по ночам молится, чтобы с утра у него спала температура, тогда она сможет отправить его в детский сад и успеть на утреннее собрание; той зимой ей часто приходилось оставаться дома из-за его болезней, и терпение начальника уже подходило к концу. Кроме того, в садике приближается череда коротких дней, и ей придется упрашивать неработающих мам из его группы присмотреть за ним, пока она не вернется с работы. Она не была уверена, сколько еще в таком состоянии смогут продержаться и ее сын, и она сама, но и бросить работу она себе позволить не могла.
То есть работающая мама по умолчанию проклята и обречена? Может быть, да, а может быть, и нет. Собственно говоря, одно из решений современной проблемы нам подсказывают наши предки-приматы. Приматы, в том числе и люди, как правило, довольно практичны в своих инвестициях в материнство. Например, в дикой природе приматы очень редко уделяют материнству все свое время. Многие мамы-мартышки находят баланс между материнством и своей обязательной «работой» – сбором еды, питанием и отдыхом. А еще они помогают ухаживать за чужими детенышами, это называется аллопарентинг. Собственно говоря, в изобильные времена мамы легко соглашаются заботиться о приемных детях, даже из других общин или биологических видов