рмально являвшуюся дочерью чужой для него крепостной женщины, остаётся загадкой.
Где и с кем девочка жила в первые годы после рождения, тоже не ясно. Возможно, она оставалась в доме неназванного ею деда, который принял непосредственное участие в её судьбе. Кстати, по приведённым в автобиографии А.Е. Серебряковой (Рещиковой) сведениям, её отчество по отцу должно было быть Степановна, а не Егоровна. И такое отчество у неё было, когда она носила фамилию Рещикова. Когда и в связи с чем она поменяла своё отчество на Егоровна, неизвестно.
В Российской империи практиковалось при метрической записи родившихся вне церковного брака детей (незаконнорожденных) в графе отчество вписывать его по имени деда ребёнка. Но и этот вариант объяснения ситуации с отчеством Анны Рещиковой не проясняет, поскольку её мать звали Софьей Ивановной. Получается, что деда Анны звали Иваном.
К сожалению, не удалось найти в сохранившихся за отдельные годы памятных и адресных книгах Тобольской и Пермской губерний за период с 1860 по 1880 год каких-либо упоминаний о людях с фамилиями Жедринские (по матери) и Рещиковы (по отцу). Вместе с тем известно, что род Жедринских относился к дворянскому сословию и имел свой герб. В списках российского дворянства эта фамилия упоминается с XV века.
Так что, судя по всему, секретный агент охранки Анна Серебрякова (Рещикова) по рождению происходила из дворян. Косвенно и сама она подтверждала этот факт, указывая в своей автобиографии, что дед, не желая опозорить свою дочь, «приказал записать меня за крепостной девушкой». Это свидетельствует о том, что дед её был помещиком и имел крепостных крестьян.
Продолжим нашу историческую реконструкцию событий, связанных с рождением в семействе дворян Жедринских декабре 1857 года девочки, названной Анной. Выбор этого имени не случаен, поскольку в этом месяце по церковному календарю сразу несколько именин у женщин, носящих это имя.
Теперь попробуем установить примерный возраст матери и деда новорожденной девочки. Предположительно, Софья Ивановна Жедринская могла родить ребёнка в возрасте 17–19 лет. В этом случае дата рождения матери Анны приходится на 1838–1840 годы.
Со слов близкой подруги А.С. Рещиковой — Е.П. Дурново (Эфрон), Анна рассказывала ей о своём детстве. Себя она называла «уроженкой Пермской губернии, дочерью дворовой девки майора Жедринского»[270]. Кстати, такая запись была сделана и в её метрике.
Обратим внимание на то, что в другом случае она сама называла местом своего рождения Тобольскую губернию[271]. Эту же губернию она назвала своей малой родиной и во время следствия в 1925 году. При этом следует отметить, что Пермская и Тобольская губернии были соседними и граничили между собой.
В результате поисков и сопоставления фактов удалось, на наш взгляд, предположительно, установить некоторые сведения о родном деде Анны, который уже был упомянут как майор Жедринский. В поисковом запросе совпали имя Иван, воинский чин при отставке, наличие крепостных душ и примерный возраст потомственного дворянина с такой фамилией. Речь идёт об Иване Михайловиче Жедринском, происходившем из дворян Симбирской губернии. Родился он в 1787 году. С военной службы ушёл в отставку в 1818 году в чине майора в возрасте 31-го года. Заслужил ордена Святой Анны 2-й и 4-й степеней, а также орден Святого Владимира 4-й степени.
И.М. Жедринский был женат на Хионии (Фионе) Дмитриевне (бабушка Анны по кровному родству). Имел 7 сёл и деревень, в которых проживали около 400 крепостных. В его собственности было почти 1300 десятин земли. Помимо этого, за его женой были записаны около 100 крепостных в селе Волосниковка. Основная часть его деревень и помещичьих владений находились не в Симбирской, а в соседней Казанской губернии. Это обстоятельство объясняет тот факт, почему И.М. Жедринский и его род были внесены во II часть Дворянской родословной книги Казанской губернии. При этом 5 из его крепостных владений находились в Спасском уезде Казанской губернии.
Умер он, предположительно, в 1861 году в возрасте 74 лет[272].
В связи с отменой крепостного права и смертью родного по крови деда Анны её отец в 1861 году смог оформить свой брак с С.И. Жедринской. В том же году С.И. Рещиков взял 4-летнюю девочку на воспитание или, возможно, её удочерил. Эта путаница возникла из-за разночтений, полученных из объяснений самой А.С. Рещиковой. По факту взять на воспитание означало оформление опекунства. Факт удочерения уравнивал девочку в семейном положении, но не предполагал, например, уравнения в сословных правах, имевшихся у приёмных родителей. Если дворянское состояние матери сомнений не вызывает, то сословное положение отца остаётся неизвестным. Со слов Анны, на момент её рождения отец служил становым приставом, а в 1861 году он стал землемером[273].
Становой пристав состоял на службе в земской полиции. Он назначался и увольнялся губернским начальством. Дворянскому собранию дозволялось подбирать на эти должности кандидатов и представлять их список губернатору. Поскольку каждый уезд был разделён на станы, включавшие в себя по несколько волостей, то руководство деятельностью станового пристава до 1862 года осуществлял не уездный исправник, а земский суд. На станового пристава возлагались все следственные, судебно-полицейские дела и исполнительное производство. Он должен был хорошо знать местную обстановку в границах своего стана, в связи с чем постоянно находился в разъездах. На должности становых приставов кандидаты подбирались, как правило, из местных дворян, имевших в собственности недвижимость в пределах конкретного стана[274]. Исходя из этого, можно предположить, что Степан Иванович Рещиков относился к дворянскому сословию и имел как минимум гимназическое образование. В границах своего стана пристав был главным полицейским начальником с весьма широким кругом обязанностей и полномочий. Ему по должности полагалась казённая квартира в пределах территории вверенного ему стана.
Судя по объяснениям самой А.С. Рещиковой, по неизвестным ей причинам становой пристав С.И. Рещиков, узнав о беременности матери Анны, отказался на ней жениться. Вполне возможно, что этот конфликт стал причиной того, что родной дед не признал внучку и распорядился записать её в дочери своей крепостной. Так изначально была сломана судьба ни в чём не повинной девочки. Родившись дворянкой по крови, она по злой воле обрела крепостное состояние. Этот излом в её судьбе не смогли исправить ни последовавшая позже женитьба родителей, ни удочерение (или опека?), оформленное её настоящим отцом.
Под фактом удочерения во второй половине XIX века в Российской империи подразумевалось принятие в свою семью законно или незаконно рожденных детей посторонних лиц, но не своих собственных. В этом смысле препятствий не было, поскольку юридически Анна была дочерью крепостной женщины. Иными словами, по документам она была чужой по отношению к своему биологическому отцу С.И. Рещикову. Из-за непримиримой позиции деда девочка не была причислена к дворянскому сословию по факту рождения в семье потомственных дворян. При этом надо иметь в виду, что в Российской империи тех лет незаконнорожденные дворянские дети чаще всего записывались в мещанское состояние.
Процедуры и правила об усыновлении представителями различных сословий были выработаны еще во времена императора Александра I. Было установлено, что представители дворянского сословия могли усыновлять (удочерять) лишь своих ближайших законнорожденных родственников. При этом представлялись документы, подтверждавшие отсутствие у усыновителя близких родственников той же фамилии — «потомков» и «сродников» мужского пола. Кроме того, усыновление дворянами могло производиться только с Высочайшего соизволения без предоставления каких-либо имущественных прав и только по причине возобновления фамилии (с этой целью усыновленному передавались герб и фамилия усыновителя).
Что же касается усыновления (удочерения) среди городских и сельских обывателей, то применялись упрощённые процедуры. Обычно юридически это осуществлялось путем приписки к семействам любых незаконнорожденных детей, включая и своих собственных[275]. В ситуации с Анной остаётся много загадок. Например, по её воспоминаниям, она воспитывалась у деда в Сибири. Но при этом оставалась в крепостном состоянии и принадлежала к низшему сословию. К тому же факт её проживания в Тобольской губернии нуждается в документальном подтверждении.
Каким образом жительница Тобольской губернии оказалась в Перми, до сих пор не вполне понятно. Возможно, это было связано с переездом семьи на новое место жительства. О своей семье А.Е. Серебрякова сообщала скупые и, как правило, неполные сведения. Неизвестно, чем занимались в Перми её мать и отец. Не упоминала она и о том, были ли у неё братья и сёстры. Возможно, позже здесь сказалась её привычка к тайной жизни на службе в Московском охранном отделении. Хотя в картотеке Департамента полиции МВД и в её личном деле должны сохраниться более полные сведения о её жизни и деятельности.
Губернский город Пермь, основанный по указу Екатерины II, в 1850-е годы был небольшим провинциальным городом с численностью населения примерно 10 тысяч человек. В последующие годы город стал стремительно развиваться, что было результатом его важного геополитического расположения в системе транспортно-торговых путей Российской империи.
Анна успешно окончила Мариинскую женскую гимназию в Перми и 21 июня 1873 года получила аттестат. Поступала же она ещё в прежнее 6-классное женское училище 1-го разряда, которое в 1871 году было преобразовано в 7-классную Мариинскую женскую гимназию. Обучение в гимназии было платным. За обучение обязательным по учебной программе предметам плата составляла 15 рублей в год за одну ученицу. Обязательными предметами в женской гимназии считались Закон Божий, география всеобщая и русская, история всеобщая и русская, естественная история, словесность, русский язык, грамматика, арифметика, физика, чистописание и рукоделие. Из списка необязательных для изучения предметов предлагались на выбор французский и немецкий языки, танцы и пение, стоимость обучения которым совместно с обязательными предметами составляла уже 20 рублей в год. Если же ученица обучалась также музыке и рисованию, то стоимость обучения поднималась до 25 рублей в год. Такова была общая плата за обучение, если родители выбирали обязательные и все необязательные предметы