В числе первых шагов по биографическому описанию основных периодов жизни и деятельности княгини Д.Х. Ливен стала работа французского журналиста и писателя Эрнеста Доде, старшего брата известного романиста Альфонса Доде. Его книга на французском языке «Daudet E. Une vie d’ambassadrice au siecle dernier. La princese Lieven» была издана в Париже в 1903 году. Название книги на русский язык можно перевести как «Жизнь посланницы прошлого века. Княгиня Ливен». При этом следует иметь в виду, что слово «Ambassadrice» во французском языке имеет несколько значений и может быть переведено, как представительница, посланница, посол или посредник. Заметим, что книга стала, пожалуй, первой попыткой рассказать французскому читателю о жизни таинственной русской аристократки, о которой много говорили среди парижской знати. Для слов о встречах с ней нашлось место даже в мемуарах великого Шарля де Талейрана-Перигора, вышедших в 1881 году в Париже[478].
Большинство историков в нашей стране и за рубежом считают, что вершиной дипломатической и разведывательной деятельности Д.Х. Ливен стал британский период её жизни. Именно в годы пребывания в Лондоне, как считал известный историк английской внешней политики Гарольд Темперли, наиболее ярко проявились способности и умения русской княгини проникать в сокровенные тайны королевского двора и британской знати. Российский историк Н.П. Таньшина приводит слова английского историка о том, что «она была признанным лидером в английском обществе в течение почти двадцати лет, и никогда еще иностранка не получала сведения об английском обществе из первых рук и не обладала бы большим влиянием в нем»[479]. Книга английского историка-исследователя «Неопубликованный дневник и политические очерки княгини Ливен вместе с некоторыми ее письмами», изданная в Лондоне в 1925 году, включает документы, письма, дневниковые и другие записи, относящиеся к периоду 1825–1830 годов.
О жизни жены русского посла в Лондоне Д.Х. Ливен немало интересного рассказывается в книгах зарубежных авторов. Среди таких изданий можно назвать: Письма Доротеи, княгини Ливен во время ее пребывания в Лондоне, 1812–1834. Лондон. 1902; Гордон Г.Х. Переписка лорда Абердина и княгини Ливен. 1832–1848. Лондон. 1938; Письма княгини Ливен к леди Холланд. 1847–1857. Оксфорд, 1956, и другие.
В 1938 году в Великобритании вышла книга «Княгиня Ливен», написанная лектором истории Оксфордского университета Харфордом М. Хайдом. Особый интерес вызывает книга современного американского историка Джудит Л. Кромвель под названием «Доротея Ливен: русская княгиня в Лондоне и Париже. 1785–1857 гг.» В этом иллюстрированном издании, вышедшем в 2006 году, достаточно подробно приводятся ключевые события её биографии, а также полное жизнеописание, в основном в периоды пребывания в английской и французской столицах. К сожалению, книга до сих пор не переведена на русский язык и в этой связи недоступна для многих русскоязычных читателей.
В 1903–1904 годах на страницах журнала «Русская старина» была опубликована переписка княгини Д.Х. Ливен с некоторыми лицами. А в январском номере этого ежемесячного исторического издания в приложении был помещён её портрет, где она изображена сидящей в кресле в достаточно пожилом возрасте.
Не утратили интереса к судьбе Дарьи Христофоровны и отечественные историки и исследователи. Значительный вклад в восстановление многих страниц биографии княгини Д.Х. Ливен внесла российский историк Н.П. Таньшина. На страницах своих книг и статей, посвященных жизни и деятельности Дарьи Христофоровны, приводятся новые факты из яркой и насыщенной многими значимыми событиями биографии княгини. Определённый интерес вызывает вышедшая в 2009 году книга этого автора «Княгиня Ливен. Любовь, политика, дипломатия». А в 2021 году в книжных магазинах появилась новая работа Н.П. Таньшиной «Княгиня Ливен. Нетитулованная королева европейской дипломатии». Новые факты из периода её жизни за рубежом приведены в публикациях и книгах О.Ф. Сакуна и А.М. Даниловой. О жизни Дарьи Христофоровны опубликованы десятки статей в печатных и электронных изданиях, в которых, к сожалению, часто приводятся непроверенные факты и авторские умозаключения, не соответствующие реальной биографии героини нашего очерка.
Немало страниц посвящено княгине Ливен в книге «Дамы плаща и кинжала» нашей современницы Е. Арсеньевой, вышедшей в свет в 2004 году. А спустя 7 лет была опубликована другая книга этого же автора под названием «Последний дар любви». Одной из участниц описываемых в ней событий из жизни царской семьи является княгиня Ливен. Во многом названные произведения в жанре исторической прозы основаны на реальных фактах и описаниях исторических событий. Однако некоторые из них нуждаются, на наш взгляд, в уточнении на основе архивных писем и документов.
«Болтуньей, лгуньей и дурой» назвал ее известный французский политик и историк Луи-Адольф Тьер, когда она предпочла ему Гизо. Эти негативные оценки вполне объяснимы. Прежде всего, слишком заметной фигурой была эта незаурядная женщина. Ей завидовали не только иностранные политики и дипломаты. Даже холодное, порой враждебное отношение к ней со стороны мужа, по мнению графа А. Бенкендорфа, объяснялось тем, что он ей мстил за прежние годы её явного превосходства. «Может быть, и это понятно, что он и теперь, — писал сестре главный начальник политического сыска в империи, — мстит тебе: он так долго терпел над собою твое умственное превосходство»[480].
Профессионалы признали её в качестве одной из самых результативных русских разведчиц XIX века, посвятив её судьбе целую главу под названием «Загадочная Дарья Христофоровна» в 1-й книге «Очерки истории российской внешней разведки»[481].
Об успехах русской разведчицы княгини Д.Х. Ливен помнят благодарные потомки. В 2004 году в Северной столице в филиале Государственного музея политической истории России прошла выставка-экспозиция, посвящённая судьбам 30 женщин-разведчиц. Одной из первых среди них, по мнению организаторов выставки, была княгиня Ливен[482].
«Блуждающая княгиня» — агент Его Величества
Помимо княгини Д.Х. Ливен, сбором разведывательной информации в европейских странах занималась как минимум ещё одна русская аристократка. Речь идёт о супруге прославленного русского полководца князя П.И. Багратиона. Княгиню Екатерину Павловну при жизни называли «блуждающей княгиней», «обнаженным ангелом» и считали царской негласной посланницей, русской шпионкой и просто женщиной-загадкой. Попасть в её политический салон стремились многие европейские аристократы, дипломаты, политики и другие известные люди. Вряд ли кто-то из них понимал, что они попали в ловушку красивой и обаятельной охотницы за чужими секретами и тайнами.
Екатерина Павловна Багратион, урождённая графиня Скавронская, родилась в декабре 1783 года в семье русского аристократа, который спустя 2 года после появления на свет новорожденной графини был назначен русским посланником в Неаполитанском королевстве.
Сановный отец был последним в ряду мужчин рода графов Скавронских и обладал огромным состоянием. Под руководством иностранных учителей и наставников он получил блестящее домашнее образование. В молодые годы граф выглядел изящным, воспитанным и знающим правила придворного этикета аристократом. Однако уже тогда он по неизвестным причинам обрёл уверенность в том, что обладает природными задатками выдающегося певца и одновременно с этим является гениальным музыкантом и композитором, что, конечно же, не соответствовало действительному положению дел. Поняв, что его «музыкальные таланты» на родине не ценят, он отправился в более музыкальную, на его взгляд, Италию. Тем более что там уже долгие годы проживала его мать. После какой-то неприятности в отношениях с императрицей Екатериной II графиня была вынуждена покинуть Россию. Она выбрала для себя страну с тёплым климатом и морским воздухом.
Молодой граф отправился в пятилетнее путешествие по Италии. Он подолгу жил в Венеции, Неаполе, Флоренции и Милане. И везде его окружали местные музыканты, певцы и певицы. Нет, они не были поклонниками его «музыкальных дарований», но их привлекала невиданная щедрость и гостеприимство русского графа-меломана.
«Был он великий чудак, — читаем в посвящённом графу биографическом очерке в Словаре Половцова, — никакая земля не нравилась ему, кроме Италии, всему предпочитал он музыку, сам сочинял какую-то ералаш, давал концерты…»[483] Практически всю свою жизнь он прожил на итальянской земле, ставшей для русского графа второй родиной. В своём Отечестве он бывал редко и русской жизни не знал вовсе.
Знавшие его современники отмечали, что граф страдал от душевной неуравновешенности, возникшей на почве чрезмерного увлечения музыкой. Он не только сочинял и сам исполнял свои музыкальные сочинения, но и слыл известным меценатом. Граф П.М. Скавронский помогал материально певцам и музыкантам, помогал в организации концертов и сольных выступлений. Со временем увлечение музыкой переросло в безудержную страсть. Дело дошло до того, что меломан завёл правило, по которому в его доме все должны были говорить только речитативом. Все домашние, прислуга и даже гости графа старались в разговоре подстраиваться под его напевную речь. Даже его кучер, специально привезённый из России, также был обучен общаться только речитативом. Его напевный бас в общении с хозяином экипажа часто пугал прохожих в чужеземных городах и сильно озадачивал гулявших итальянцев[484].