[56].
Каким образом все эти тайные дела и делишки главного чекиста в бывшей столице империи стали известны его принципиальному заместителю из идейных революционеров Варваре Яковлевой – до сих пор точно неизвестно. Вполне возможно, что это была оперативная информация и, скорее всего, она касалась кого-то из подельников Бокия в низовом звене ЧК. Можно предположить, что этим звеном в финансовой цепочке вымогателей и взяточников стал бывший князь, ставший чекистом, М.М. Андроников.
«Об астрономических суммах, – читаем в статье историка Е.Н. Шошкова, – получаемых таким образом, правительство узнало из донесения пламенной большевички В.Н. Яковлевой – заместителя Бокия. Разразился страшный скандал… Впрочем, раздувать огонь не стали, и Бокий с подельниками отделался легким испугом – его всего лишь временно отстранили от занимаемой должности»[57]. На самом деле главного чекиста Петрограда не отстранили, а сместили с постов председателя ПетроЧК и ЧК СКСО, которые он занимал после гибели Урицкого.
Кому в Москве было адресовано секретное донесение Яковлевой, когда и каким образом оно было отправлено и какие факты в нём приводились, до сих пор достоверно неизвестно. Более того, сложно определить и само направление поиска этого важного документа, который бы помог установить подлинные события того времени. Донесение могло быть адресовано в ЦК партии, во ВЦИК или в ВЧК. Нельзя исключить и версию того, что это было секретное послание Дзержинскому или даже самому Ленину, с которым Варвара Николаевна была лично знакома. Возможно, что этот документ известен работникам госархивов, однако по каким-либо причинам он до сих пор не опубликован. Снять все сомнения и авторские предположения многих историков и публицистов помогло бы размещение этого донесения в свободном доступе.
Однако главные события, на наш взгляд, происходили по сценарию, разработанному и, судя по всему, утверждённому руководством Советского государства. В связи с этим обращение Яковлевой в Москву по выявленным фактам поборов с заложников имело для неё столь неожиданные негативные последствия. Через пару месяцев она была отозвана в Москву личной телеграммой Ленина.
Деньги на службу революции
Попробуем, насколько это возможно, разобраться с истоками явления, которое позже получит стереотипное название «золото партии». Описываемые нами события своими корнями уходят в далёкое предреволюционное прошлое, когда считалось, что деньги на нужды по подготовке и проведению революции в России могут добываться самыми разными способами. В партийной кассе рядом хранились деньги, взятые на местах проведения экспроприаций, или эксов на языке революционеров, а также денежные поступления из легальных источников в виде пожертвований или финансовой поддержки.
В публикациях и в СМИ в нашей стране и за рубежом с определённой периодичностью, как правило, с привязкой к определённым круглым датам Октябрьской революции возникают дискуссии по поводу её возникновения и победы на просторах бывшей Российской империи. Среди разных версий обсуждается и та, которая рассматривает октябрьские события 1917 года как некий масштабный финансовый проект, реализованный под руководством и на деньги, поступившие от А.Л. Парвуса.
Жизнь и судьба этого человека примечательны. Бывший подданный Российской империи, появившийся на свет в конце августа 1867 года в Минской губернии Российской империи в семье бедного еврея. При рождении он получил имя Израиля Лазаревича Гельфанда. Под этим именем он в 19 лет оказался в Европе. Амбициозный юноша настойчиво стремился к личному успеху. В период пребывания в Швейцарии молодой человек близко познакомился с членами группы «Освобождение труда», которую возглавлял Г.В. Плеханов. Вместе с русскими политэмигрантами он постигал основы марксизма и искал новые возможности для личного успеха. В 1891 году он окончил Базельский университет со степенью доктора философии. Переехал в Германию. Здесь он стал членом социал-демократической партии Германии (далее – СДПГ). Работал в банковской сфере, пока не был выслан в 1893 году как «нежелательный иностранец». В 26 лет публицист Гельфанд летом 1894 года одну из своих статей впервые подписал литературным псевдонимом Парвус (Parvus), что в переводе, приведённом в его биографии, означает «малыш». При этом заметим, что слово «parvus» в переводе с латыни имеет более 10 значений, включая такие, как: малый, небольшой, слабый, тихий, скромный, короткий и другие[58].
Помимо публицистики пробовал свои силы в издательском деле. Поддерживал связи с РСДРП, публиковался в газете «Искра». Здесь он познакомился с Троцким. Все видные русские политэмигранты и европейские социалисты отмечали в Парвусе глубокое знание марксизма, образованность и остроту мысли. Со слов Троцкого, Ленин признавал и ценил заслуги Парвуса в развитии теории марксизма, однако отмечал, что он «чудит». Будущий вождь пролетариата «… отдавал должное Парвусу, как марксисту и писателю. Но в то же время он справедливо не доверял ему политически. Он рано подметил в нем ту черту сумасбродного авантюризма, которая, в конце концов, погубила этого исключительно одаренного человека»[59].
Сам же Александр Львович продолжал настойчиво искать возможности разбогатеть, чтобы реализовать свои задумки по масштабному издательскому проекту. Троцкий позже вспоминал про эту жизненную позицию Парвуса и о его словах: «…для этого нужны деньги, много денег… Надо, во что бы то ни стало, разбогатеть!» – Так переплетались в этой тяжелой, мясистой голове бульдога мысли о социальной революции с мыслями о богатстве»[60].
Поиск финансов для революции в России
Путь к финансовому благополучию он выбрал не простой. Участвовал в революции 1905–1906 годов. Был арестован и приговорён к 3 годам ссылки в Туруханский край. Бежал с этапа по пути к месту ссылки. Вернулся в Германию, где его ждал большой скандал. Дело в том, что, будучи литературным агентом Максима Горького, он организовал постановку его пьесы «На дне», которая пользовалась в Германии большим успехом. Однако Парвус присвоил все кассовые сборы в размере 180 тысяч золотых марок. Горький обратился в партийные инстанции. Была создана специальная комиссия, поскольку треть этой суммы полагалось сдать в партийную кассу РСДРП, чего он тоже не сделал. Парвуса исключили из СДПГ и РСДРП одновременно.
С началом Первой мировой войны Парвус окончательно перешёл на сторону кайзеровской Германии, а в 1915 году вновь стал именоваться доктором Гельфандом. Более того, в Константинополе он встретился с послом Германской империи бароном фон Вангенгеймом, которому предложил масштабный план развала Российской империи. Он убедил посла в необходимости финансовой поддержки русской революции, которая уничтожит самодержавие и приведёт к разделу России на несколько малых государств, не представляющих опасности для Германии. Для этих целей бывший марксист просил у германцев немалые деньги. Посол отправил в Берлин депешу с изложением содержания своей беседы и предложением принять Парвуса для обсуждения общего плана. В германской столице заинтересовались возможностью выхода России из войны, но запросили развёрнутый план действий. Он обещал германцам революционный переворот сначала в 1916, а затем в 1917 году.
Меморандум «купца революции»
В те революционные дни лета 1917 года в жизни этого полного сил 50‐летнего социал-демократа, доктора философии и публициста в области теории марксизма Парвуса-Гельфанда было много задумок и планов, как разбогатеть на крушении российского самодержавия и близкого краха Германской империи в ходе Первой мировой войны. Поэтому он и обрёл нарицательное имя «купца революции». Именно в это время, как отмечал Троцкий, война «сразу обогащает его на каких-то германо-турецких военно-торговых операциях. Одновременно с этим он выступает публично, как защитник прогрессивной миссии германского милитаризма, рвет окончательно с левыми и становится одним из вдохновителей крайне правого фланга немецкой социал-демократии. Это сразу придало его ренегатству характер особого бесстыдства»[61].
В начале марта 1915 года правительству Германской империи от бывшего марксиста поступил достаточно подробный план организации революционных беспорядков в России на 20 листах, более известный как «Меморандум д-ра Гельфанда». План был одобрен. С подачи министра иностранных дел А. Циммермана эмигрант из России в разгар войны получил не только полную свободу передвижения в Германии, но и был обеспечен паспортами для поездок в соседние и нейтральные страны. Германцы не скупились, и уже 11 марта 1915 года Гельфанду было выделено 2 млн марок на реализацию плана по подготовке революции в России. А в конце декабря того же года он получил еще 1 млн, но уже рублей в банкнотах. Денежный дождь не прекращался. Потом были 5 млн марок и ещё 20 млн марок[62]. Сколько всего заработал на этом проекте делец из бывших социалистов, до сих пор остаётся загадкой. Но даже оценочные значения прибыли Парвуса впечатляют порядком цифр этой весьма приблизительные суммы.
Летом 1917 года Временное правительство начало расследование против большевиков, обвинив их в предательстве национальных интересов за немецкие деньги, однако никаких доказательств и фактов предъявлено не было. Считается, что в 1915 году Парвус-Гельфанд дважды встречался с Лениным за границей – в ресторане и на съёмной квартире семейства Ульяновых в Цюрихе, однако никаких документальных подтверждений этому до сих пор не найдено. Ленин публично, как отмечается в биографии Парвуса, отказался от сотрудничества. Надо отметить, что и Парвус отрицал какие-либо финансовые отношения с РСДРП. «Ни Ленин, ни другие большевики, – писал он в ответ на обвинения Керенского, – никогда не просили и не получали от меня никаких денег ни в виде займа, ни в подарок»