кокняжеской семьи за рубеж. Однако, как писал чикагский корреспондент много лет спустя, об огромной взятке за возможность выезда из РСФСР представителей императорского семейства Романовых каким-то образом узнал Глеб Бокия. Бывший князь-мошенник оказался под контролем своих коллег-чекистов и был схвачен за руку с поличным. Иными словами, высокопоставленный сотрудник Петроградской ЧК выявил факт преступления по должности и принял необходимые в таком случае меры.
При этом по тексту Г. Любарского можно определить и примерное время описываемых событий. Поскольку Г.И. Бокий упоминается в должности заместителя председателя, то автор, видимо, считал, что речь идёт о периоде времени с середины марта до 30 августа 1918 года.
При этом в тексте ошибочно указано, что Глеб Иванович в то время якобы состоял в должности заместителя председателя ВЧК. В это время он действительно был заместителем Урицкого, но в ПетроЧК и в ЧК СКСО. ВЧК являлась высшим органом госбезопасности тех лет и располагалась во главе с Дзержинским с марта 1918 года в Москве, как и все остальные центральные властные структуры РСФСР.
Оставим за скобками нашего исторического расследования упомянутых спецкурьеров и информацию о найденных трёх счетах Андроникова в иностранных банках, поскольку без архивных документов, следственных материалов и показаний свидетелей (соучастников) эти факты ни подтвердить, ни опровергнуть не представляется возможным.
Кстати, заметим, что версия о бегстве из России великого князя Александра Михайловича с супругой и детьми за огромную взятку чекистам до сих пор разделяется и некоторыми современными российскими писателями и публицистами. Так, в книге известного публициста И.Л. Бунича «Золото партии: Историческая хроника» эта же версия повторяется, но уже в виде фрагмента секретного донесения в Москву от заместителя Бокия в ПетроЧК Варвары Николаевны Яковлевой. Она якобы сообщала о выявленных ею среди петроградских чекистов преступлениях по должности, связанных с подготовкой за огромный выкуп освобождения арестованных в качестве заложников четырёх великих князей, содержавшихся в казематах Петропавловской крепости. «Уже получена значительная сумма, – якобы сообщала Яковлева в своем секретном донесении, – в счет которой за рубеж переправлена семья бывшего великого князя Александра Михайловича с женой Ксенией Александровной (сестрой бывшего царя) и шестью детьми. Братья определили, что как многодетный он должен спастись первым»[70]. К сожалению, автор не указал источник этой неверной информации, а лишь сослался на то, что эти сведения якобы содержались в упомянутом донесении Яковлевой. Однако приведённая в книге Бунича версия не соответствует известным фактам и реальным событиям прошлого.
Отделяем правду от вымысла
Можно точно утверждать, что к судьбе великого князя Александра Михайловича (внук императора Николая I) и его супруги Ксении Александровны (дочь императора Александра III и сестра императора Николая II) описанные в статье Гарри Любарского и в книге И.Л. Бунича события не имеют никакого отношения. Как известно, в марте 1917 года великий князь в адмиральском чине был уволен от службы по его прошению с правом ношения мундира. С разрешения А.Ф. Керенского он вместе с семьёй и близкими поселился в Крыму в имении «Ай-Тодор», затем они перебрались в другое крымское имение – «Дюльбер». Великий князь Александр Михайлович пребывал там безвыездно до 11 декабря 1918 года. В этот день он вместе со старшим сыном Андреем в Ялте поднялся на борт британского военного корабля под названием «Форсайт» и навсегда покинул Россию. Позже из Крыма за границу перебрались его жена с детьми. Для читателя, пожелавшего более подробно разобраться в тех далёких событиях 1918 года, рекомендуем обратить внимание на вышедшую в 1933 году в Париже в виде приложения к журналу «Иллюстрированная Россия» книгу воспоминаний великого князя Александра Михайловича. Глава XVIII этой книги называется «Бегство». В ней достаточно подробно описано пребывание великого князя в Крыму вплоть до отплытия его в сопровождении 21‐летнего старшего сына на британском крейсере «Форсайт». Заметим, что все оставшиеся в Крыму члены дома Романовых сохранили свои жизни и без особых проблем перебрались в Европу. Среди них были двое двоюродных братьев великого князя Александра Михайловича – великие князья Николай Николаевич и Пётр Николаевич[71]. Все они покинули Россию, не пребывая в числе заложников и не прибегая к помощи чекистов. Более того, великий князь приглашал приехать к нему в Крым и своих родственников из дома Романовых, остававшихся в Петрограде, но они отказались. Кто знает, согласись бы они на такой переезд, скорее всего, и остались бы живы. Не познали бы тяжелой доли заложников в тюремных казематах и осознанной участи неизбежного расстрела. Однако одному из заложников, принадлежавших к дому Романовых, – князю императорской крови – действительно удалось спастись осенью 1918 года с помощью Г.И. Бокия и при участии М. Горького и его жены актрисы М.Ф. Андреевой. Но об этом рассказ будет чуть позже.
Великие князья в тюремных застенках
С приходом к власти в России большевиков и их политических союзников был принят курс на физическое уничтожение представителей династии Романовых. В ночь на 17 июля 1918 года в Тобольске приняли смерть 50‐летний бывший император Николай II, отрёкшийся от российского престола, вместе со своим семейством. Кровавый молох революционной ненависти к дому Романовых продолжал набирать обороты. Летом того же года под Пермью был убит вместе со своим секретарём не принявший российской короны 39‐летний брат императора Николая II – великий князь Михаил Александрович. Кстати, споры о наследнике российского престола идут до сих пор. Одни историки считают его последним императором. Другие утверждают, что права на престол он утратил задолго до событий 1917 года, когда женился на женщине, не равной ему по крови.
В начале июля 1918 года в Алапаевске был вывезен на расстрел великий князь Сергей Михайлович. Стяжавший на войне славу храбреца, 48‐летний генерал от артиллерии был единственным из членов императорской фамилии, кто оказал сопротивление палачам и погиб в своей последней схватке.
В августе 1918 года в дом предварительного заключения в Петрограде были помещены сразу несколько великих князей. С места ссылки в Вологду тогда же доставили сразу троих великих князей – Дмитрия Константиновича, Николая Михайловича и Георгия Михайловича. Сюда же перевезли из Царского Села больного великого князя Павла Александровича, за которого на воле хлопотала его жена княгиня Ольга Валериановна Палей. Всех этих великих князей объединяло не только то, что в возрасте 55–59 лет они пребывали в генеральских чинах, но и то, что они были внуками императора Николая I.
Находился там же под арестом и ещё один представитель императорского дома Романовых – князь императорской крови Гавриил Константинович. Несмотря на свой 30‐летний возраст, он был болен туберкулёзом, и за его освобождение из тюрьмы отчаянно боролась жена – балерина Мариинского театра Антонина Рафаиловна Нестеровская (подруга знаменитой Матильды Кшесинской).
Чтобы понять отличия между великим князем и князем по крови, напомним читателю о существовавшей в российском императорском доме иерархии родства среди представителей императорской фамилии. В принятом в июле 1886 года документе под названием «Учреждение об Императорской Фамилии» указывалось: «Члены Императорского Дома составляют особый класс, преимущества которого обуславливаются или тем, что его члены, при известных условиях, могут быть призваны к наследованию престола, или же тем, что они связаны браком с лицами, имеющими или могущими иметь право на престол. Права члена императорского дома приобретаются посредством законного брака с членом императорской фамилии и происхождения от такого брака… Права и преимущества членов императорской фамилии переходят в нисходящей линии только в мужском поколении»[72]. При этом годом ранее Именным указом императора Александра III было установлено, что звания великих князей распространяются лишь на внуков императора. Здесь и далее мы будем рассматривать положение лиц внутри императорского дома лишь по мужской линии, оставляя за скобками нисходящую женскую линию Романовых.
Внутреннее устройство дома Романовых по степени родства и крови было необходимо для того, чтобы распределить преимущества, которые принадлежали членам императорской фамилии, а именно: «1) в праве на титулы, гербы и проч.[ие] внешние преимущества; 2) в праве на содержание»[73]. Положение императрицы и наследника престола определялось особыми правилами.
Все остальные члены императорского дома относились к категории «прочих» и подразделялись на три категории: 1) сыновья, братья и внуки императоров пользовались титулом «Императорских Высочеств», великих князей; 2) правнуки императоров, в роде каждого правнука только старший сын и его старшие сыновья по праву первородства пользовались титулом «Высочеств», князей императорской крови; 3) младшие сыновья правнуков и их потомки по мужской линии получали титул «Светлости», князей императорской крови. Различием в этих титулах определялись разные права на герб, ордена и прочие внешние преимущества и устанавливалось для них содержание. Князей императорской крови именовали, так же как и великих князей, только по имени-отчеству.
При этом размер денежного содержания для каждого члена императорской фамилии определялся отдельным законом, причем, начиная с 1886 года, ежегодные выдачи от казначейства получали лишь великие князья и правнуки императоров.
Кроме того, «Учреждение об Императорской Фамилии» среди прочих положений содержало права членов дома Романовых на брачные отношения. Например, для признания брака члена императорской фамилии законным требовалось соблюсти два основных условия: 1) получить согласие на брак царствующего императора и 2) выбрать соответствующую по происхождению невесту. Как правило, она должна была принадлежать к какому-либо царствующему или владетельному дому. Как известно, в последние годы существования Российской империи носители царской фамилии и разных титулов императорской семьи брачные правила неоднократно нарушали.