В публикациях М.Л. Дольникова ошибочно указано, что в период 1917–1918 годов она служила в Киевской ЧК, тогда как в те годы, как нами отмечалось выше, бывшая княгиня находилась в Петрограде. Да и органов ЧК в Киеве в то время просто не существовало. Красная армия вошла в город в феврале 1919 года, сменив в 13‐й раз за время после Февральской революции власть в Киеве после ухода петлюровцев и частей Добровольческой армии. Создание Всеукраинской ЧК (ВУЧК) и других чекистских органов на Советской Украине началось с декабря 1918 года, полноценно функционировать они стали с весны следующего года, когда в апреле 1919 года председателем ВУЧК был назначен известный чекист М.И. Лацис.
На сайте военно-исторического форума «Military» участниками дискуссии отмечалось, что всесильный председатель ПетроЧК Глеб Бокия уже тогда знал, что Покровский и Шаховская являлись осведомителями ЧК и были случайно арестованы по оружейному делу. Утверждалось, что в архиве Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области до сих пор хранится агентурное дело Покровского – Шаховской. На наш взгляд, информация подобного рода должна обязательно основываться на документах и архивных материалах. Тем более что из приведённого фрагмента обсуждения на форуме следует, что было заведено одно агентурное дело сразу на двоих осведомителей. В подобных случаях агентурное дело обычно оформляется на конкретного человека, которому присваивается оперативный псевдоним. При этом в открытых публикациях об этом эпизоде с агентурным сотрудничеством Шаховской с ПетроЧК никаких упоминаний не приводится.
Хотя, условно говоря, в подобном случае появляется некий логический мостик в рассуждениях о том, каким образом княгиня вообще оказалась среди сотрудников ЧК. По одной из версий, ничем ещё пока не подтверждённой, её чекистская служба началась как раз в Петрограде. В некоторых публикациях отмечается, что это позволило княгине свести свои счёты с теми, кто когда-то необоснованно обвинил её в шпионаже в пользу Германии и отправил на пожизненный срок в заточение. Однако и в этом случае не приводится никаких достоверных фактов, конкретных фамилий, способов и последствий её личной мести. Возможно, по этой причине, как полагают некоторые публицисты, с помощью того же Луначарского она получила перевод по службе в Киевскую губЧК. Считается, что в период с 1919 года и до момента гибели в Киеве осенью 1920 года она занимала должность следователя ЧК. Однако нам не удалось найти никаких следственных документов с её подписью. В статье историка В. Чумакова, опубликованной в журнале «Союзное государство» в декабре 2012 года, указывается, что она была назначена комиссаром в Киевскую ЧК. Однако и в этом случае никаких документальных подтверждений на этот счёт не приводится. Да и вряд ли даже «красную княгиню» из бывших, не являвшуюся членом партии большевиков, могли назначить на какую-либо руководящую должность в ЧК. К тому же комиссаров, контролировавших бы деятельность чекистского руководства в общепринятом понимании функционала этой должности того времени, в системе ВЧК не существовало. Иными словами, при председателях чрезвычайных комиссий никаких комиссаров не существовало. Но, поскольку губернские и уездные ЧК создавались при местных советах, то в ряде случаев в интересах более плотного взаимодействия от совдепов назначались комиссары. Это были губернские, уездные и волостные комиссары. При необходимости создавались и другие должности комиссаров при ЧК с особыми полномочиями – на железных дорогах, а также чрезвычайные комиссары.
О выстраивании подобной системы взаимодействия и контроля на местах шла речь на Всероссийской конференции чрезвычайных комиссий, состоявшейся в середине июня 1918 года. Там же было принято «Положение о чрезвычайных комиссиях на местах». Губернские и областные ЧК подчинялись ВЧК и создавшим их местным совдепам. В принятом документе говорилось и о назначении комиссаров от совдепов, их полномочиях и ответственности за положение дел на порученном участке работы. По вполне понятным причинам бывший прапорщик с княжеским титулом не могла быть назначена на такой пост, поскольку не являлась представителем какого-либо совдепа.
В начале декабря 1918 года состоялась Вторая Всероссийская конференция делегатов от местных органов ЧК, на которой была принята «Инструкция о чрезвычайных комиссиях на местах». В этом документе приводились типовые штаты местных органов ЧК, которыми предусматривались в уездных и губернских чрезвычайных комиссиях в составе секретной части должности комиссаров. Но и на такую должность принять «красную княгиню» не могли по той причине, что чекист, занимавший подобную должность, осуществлял руководство оперативной работой подчинённых ему разведчиков. Так тогда называли чекистов – штатных оперативных работников. Например, в штате губЧК вместе с комиссаром было 18 разведчиков, а в уездных ЧК таковых было 10 человек[190]. Не обладавшая навыками оперативной работы, Е.М. Шаховская не могла быть назначена на такой пост в ЧК. К тому же в большинстве публикаций, поддерживавших версию её службы в Киевской губчека, указывается, что она занимала там должность следователя. В штате губернской Чрезвычайной комиссии предусматривалось 6 должностей следователей, которые числились в юридическом отделе[191]. Однако после января 1919 года, когда советские войска вновь вошли в Киев, в городе было создано сразу несколько чекистских органов: Всеукраинская ЧК (ВУЧК), Киевская губчека, Особый отдел ВЧК и другие. В каком конкретно из них, возможно, проходила службу бывшая княгиня Шаховская – достоверно неизвестно. В некоторых публикациях местом её службы следователем называют Киевскую губЧК.
Российский историк С.В. Волков в своей книге приводит воспоминания современников и очевидцев, дающие представления о работе киевских следователей в ЧК той поры. «Для ведения дел при ЧК был институт следователей. Во Всеукраинской ЧК, – как указывает историк, – он был разбит на пять инспекций. В каждой было около двадцати следователей. Над инспекцией стояла Коллегия из шести человек. Среди членов ее были мужчины и женщины. Образованных людей почти не было. Попадались матросы, рабочие, недоучившиеся студенты»[192]. Вот среди таких сотрудников бывший прапорщик Шаховская, получившая хорошее образование, могла бы выглядеть вполне подготовленной для работы следователем. Однако повторимся, что каких-либо документов или других достоверных сведений, подтверждающих её службу в ЧК в Киеве, до сих пор не найдено.
По воспоминаниям современников и очевидцев, среди киевских чекистов процветало пьянство, наркомания, самоуправство, вседозволенность и грабёж при арестах и обысках подозреваемых. Пьяные оргии и неоправданная жестокость чекистов создавали атмосферу всеобщего страха среди жителей Киева. Киевские чекисты в 1919–1920 годах городскими обывателями воспринимались как безжалостные представители зловещего карательного учреждения советской власти. В рамках красного террора по указаниям возглавлявшего ВУЧК известного чекиста М.И. Лациса массово проводились расстрелы тех, кого относили к противникам советской власти. В мае 1919 года приезжавший в Киев Л.Д. Троцкий на рабочем митинге заявил, что буржуазия как класс должна быть ликвидирована. И чекисты свою задачу поняли в буквальном смысле сказанного наркомвоенмором. «Киевская ЧК, – как писал историк Олег Будницкий, – отличалась особой жестокостью при проведении в жизнь красного террора. …Протоколы киевской ЧК за май – август 1919 г. сохранили имена выносивших приговоры – иногда более полусотни в день»[193]. На эту тревожную ситуацию в работе украинских чекистов, влиявшую на внутриполитическую обстановку на Украине, обратил внимание Ленин. В записке М.И. Лацису от 4 июня 1919 года вождь мирового пролетариата писал: «На Украине Чека принесли тьму зла, будучи созданы слишком рано и впустив в себя массу примазавшихся. Надо построже проверить состав… и выгнать примазавшихся»[194].
Главный чекист Украины доложил вождю мирового пролетариата, что он принимает необходимые меры и стремится укомплектовать чекистские органы только коммунистами. Однако эта задача оказалась настолько сложной, что достичь поставленной цели так и не удалось.
Молодая жизнь оборвалась не героически
Когда-то в одном из своих интервью бесстрашная авиатриса княгиня Шаховская заявила, что она обречённая и рано или позже она погибнет. Но поскольку речь шла о её полётах, то, скорее всего, она имела в виду красивую, с её точки зрения, смерть в небе подобно древнегреческому Икару. Его почитают как первого человека, который с помощью отца – древнегреческого изобретателя Дедала, обрёл крылья и взмыл в небо, спасаясь от гнева критского царя Миноса. Нарушив наставления отца, он поднялся слишком высоко к солнцу и погиб, упав в море.
Что касается пилота Шаховской, то она за свою сравнительно короткую лётную практику тоже стремилась подняться как можно выше в небо. Княгиня успела побывать в нескольких воздушных происшествиях и не раз была близка к смертельному исходу, когда падала на землю вместе с планером. Но предугадать, где и как ей придётся встретить свою смерть, она не смогла. Да и нашим современникам мало что известно о последнем периоде её жизни.
Точных сведений о событиях, повлекших смерть бывшей княгини Е.М. Шаховской, не сохранилось. Документальные факты, достоверное описание трагической ситуации, приведшей к гибели прежде храброй лётчицы, до сих пор не обнаружены.
Чекистский след, равно как и её служба красным военлётом, пока не имеют документальных подтверждений. При этом, на наш взгляд, в архиве украинской службы безопасности, в документах ВУЧК, если она действительно состояла следователем Киевской ЧК, должно было сохраниться её личное дело и документальные следы чекистской деятельности (протоколы проводимых ею допросов, приговоры, её докладные записки и т. д.).