Располагалось село на берегу реки Кельчинка в 100 верстах от уездного города Сарапул и в 4 верстах от Липовского волостного правления. В самом селении были две общественные водяные мукомольные мельницы. Само село располагалось на торговом пути вблизи Сибирского тракта, ведущем на Воткинский завод.
О семье священнослужителя Ашихмина известно немного. Глава семейства Азарий Андреевич родился 30 января 1855 года в семье дьячка села Лем. Окончил Вятское духовное училище, а затем в 1876 году завершил обучение в Вятском земском училище для приготовления учителей.
В сан диакона рукоположен в год рождения дочери Александры, а через 20 лет церковного служения был рукоположен в сан священника в селе Зюздино-Георгиевское. Судьба сельской церкви Святого Великомученика Георгия сложилась непросто. Первая деревянная церковь со временем обветшала настолько, что в ней Вятская духовная консистория запретила проводить службы. Спустя время была построена новая деревянная церковь, но в конце сентября 1882 года она сгорела. Новую и тоже деревянную церковь строили всем миром на средства прихожан. Именно в этой церкви в 1908 году был рукоположен в сан священника отец героини нашего очерка – Ашихмин Азарий Андреевич. Умер он в 1916 году в возрасте 61 года.
Приход был небольшой. При церкви не было ни усадебной, ни пахотной земли. Служили в церкви Святого Георгия священник, дьячок и пономарь, а после 1877 года в их штат дополнительно вошли псаломщик и настоятель. Дома священника и пономаря были казёнными. Построены из дерева на церковной земле. Дьячок проживал на съёмной за свой счёт жилплощади[199].
О матери поповны Шурочки известно лишь имя – Августа Васильевна. По обычаям тех лет попадья занималась семьёй и посильно помогала батюшке в его церковном служении. А семья была традиционно большая. В ней росли и взрослели шестеро детей: София, Александра, Валентин, Екатерина, Николай и Михаил. Таким образом, у героини нашего очерка была старшая и младшая сёстры, а также три младших брата[200].
Священником был и старший брат отца – Алексей Андреевич Ашихмин, который до своей смерти в 1918 году служил в Богоявленской церкви села Лем Глазовского уезда Вятской губернии.
Судя по всему, атмосфера в семье священнослужителя Георгиевской церкви А.А. Ашихмина была довольно демократичной. Глава семейства и сам стремился овладеть новыми знаниями и умениями. Помимо Вятского духовного училища он оказался в числе первых выпускников Вятского губернского училища «Для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и подготовления учителей»[201]. Набор учащихся проводился с начала ноября 1872 года, и 17‐летний Азарий Ашихмин успешно выдержал все вступительные испытания. Новое учебное заведение набирало популярность и даже получило неофициальное название – Вятская земская учительская семинария. В 1874/75 учебном году в училище было 95 учащихся, из них 46 губернских и 23 уездных стипендиата. Учащимися были дети крестьян, духовенства, мещан, купцов, низших чинов в возрасте от 15 до 26 лет. Программа обучения была рассчитана на 4 года и была шире курса реального училища. Перечень учебных предметов практически соответствовал курсу гимназии. Однако в училище не преподавались иностранные языки.
Учебные занятия проводились в основном в зимнее время, а сельхозпрактика преимущественно летом на ферме, опытном поле и других земельных участках. Имелись все условия для успешного освоения теории и практики – библиотека, мастерские, метеостанция. Немало времени отводилось на педагогическую практику. Дважды в год проводились экзамены.
Помимо изучения общеобразовательных предметов в зимнее время учащиеся осваивали кузнечное, слесарное, токарное ремесла, переплетное дело, ажурное литье. К концу периода обучения учащиеся осваивали полный цикл сельхозработ и ремесленных навыков[202]. В 1876 году состоялся 1‐й выпуск. Звание народного учителя получил А. Ашихмин.
Если с местом рождения Александры Ашихминой вопросы остаются, то с местом её учебы ситуация выглядит более понятной. Известно, что в 1905 году она окончила полный курс женской гимназии в Сарапуле. Получается, что всё время своего обучения она проживала в этом довольно крупном уездном городе, где в то время насчитывалось около 21 тысячи жителей. Сарапул тех лет был типичным купеческим городом. Из более 2 тысяч городских домов почти 400 домовладений были каменными. Имелись крупные магазины и около 200 различных лавок. Работали 44 фабрики и завода. Особое развитие получило кожевенное производство, на которое приходилась почти половина заводов. При этом сарапульские обувщики и кожевники в начале ХХ века занимали второе место в империи по выпуску обуви. Развивалось производство кирпича и изготовление мыла. Увеличивались торговые обороты сельхозпродукции, чему способствовало наличие городской ярмарки. Развивалось речное грузовое пароходство, включая пароходное сообщение с Казанью и Пермью[203].
В уездном городе имелись театр, городская публичная земская библиотека, земская больница, музей и синематограф. Среди образовательных учреждений горожанам и приезжим из уезда были доступны реальное училище, женская гимназия, духовное училище, а также несколько церковно-приходских и частных школ. Были введены в строй электрическая станция, железная дорога и городской водопровод. Город стремительно развивался.
В 1882 году в женской гимназии был открыт дополнительно 8‐й педагогический класс. С того времени гимназия стала важным звеном в системе подготовки учительниц для начальных школ и училищ, существовавших при различных учреждениях и ведомствах. Обучение было платным: в первых трёх классах родители и опекуны гимназисток платили по 8 рублей в год, а в старших классах – по 10 рублей за учебный год. Проживали и питались гимназистки дома, у родственников и знакомых или на съёмных квартирах. Где и с кем проживала в Сарапуле во время учёбы гимназистка Александра Ашихмина – неизвестно. Нет об этом периоде жизни девушки никаких упоминаний и в книге В.И. Бережкова и С.В. Пехтеревой «Женщины-чекистки». Кстати, в этой книге неверно указана девичья фамилия героини нашего очерка. Вместо наиболее часто упоминаемой фамилии Ашихмина указана другая фамилия – Ошахмина. Такое написание фамилии будущей чекистки больше нам нигде не встречалось. Ни в книгах, ни в газетно-журнальных публикациях, ни на сайтах в интернете. Вместе с тем в свободном доступе в интернете имеется выписка из архивного дела заключенной А.А. Андреевой-Горбуновой, в котором указана фамилия их семьи как Ошихмина. Эта же фамилия иногда упоминается в публикациях без указания источника. Однако названная выше выписка, на наш взгляд, нуждается в дополнительной проверке на достоверность, поскольку в ней имеются некоторые особенности, вызывающие сомнения. Например, информация напечатана в 1999 году почему-то на бланке МВД СССР, хотя к тому времени уже прошло 8 лет после распада СССР. Далее в этой архивной справке среди родственников упомянуты под фамилией Ошихмины отец, мать и брат Николай. И указано, что других родственников нет. Непонятно, что произошло с двумя её сестрами и двумя братьями, о которых мы упоминали выше. Можно лишь предположить, что, будучи опытным оперативным работником и зная методы розыска подозреваемых в НКВД, Александра Азарьевна осознанно исказила при аресте и в личном деле заключённой написание своей девичьей фамилии, чтобы вывести сестёр и братьев из-под репрессий. Как указывается в разных публикациях, книги розыска велись в алфавитном порядке и изменение первой буквы в написании фамилии могло существенно повлиять на результаты поиска. Но это всего лишь наше предположение, не подтверждённое фактически или документально. Что касается девичьей фамилии героини нашего очерка, то, на наш взгляд, употребляемое нами написание фамилии Ашихмина соответствует истинному положению, поскольку отец Александры Азарьевны в церковных источниках упоминается под этой фамилией.
Из гимназисток сразу в революционерки
Вернёмся к гимназическому периоду жизни девушки из глубоко религиозной семьи православного священника. Сразу отметим, что ростки вольнодумства и первое знакомство с революционной романтикой приходятся как раз на период её обучения в старших классах женской гимназии. Известен эпизод, когда она в 1905 году вместе с другими гимназистками участвовала в сборе подписей под петицией в знак протеста против существовавшей в гимназии системы подавления личности, свободы мнений, собраний в здании гимназии. Выпускницы и старшеклассницы требовали права свободного посещения всех общественных мест и заседаний, а также гарантий, что не будут применены репрессии против участниц и организаторов акций[204]. А вокруг разворачивались тревожные события, вызванные началом первой русской революции 1905–1907 годов. Как и многие сверстницы Александры Ашихминой, она увлеклась марксистскими идеями и романтическим ореолом борца за политические права и демократические преобразования в самодержавной России.
Как пишут В. Бережков и С. Пехтерева в упомянутой книге «Женщины-чекистки», отец-священник считал, что его 17‐летней дочери пришла в голову революционная блажь, которая мешает ей выбрать для себя правильный путь в жизни. Отец видел будущее Александры совсем по-другому и надеялся найти ей спутника жизни из среды духовенства. Но революционно настроенная девушка в ответ заявила, что считает официальные брачные отношения по церковным правилам делом совсем необязательным[205]. Более того, она решила принять непосредственное участие в надвигающихся революционных событиях и с этой целью уехала в губернский город Пермь.