[256]. Здесь появляется новая загадка. Автор подтверждает, что Бессонов в ту пору тоже был заключённым и содержался в том же пересыльном лагере. Однако такого важного факта нет ни в одной из биографий комбрига, ставшего предателем. Неизвестно, в чём обвинялся накануне войны опальный военачальник из погранвойск и каким был приговор. Кстати, в книге «Тайна сибирских орденов» автор указывает на то, что остаются непонятными мотивы добровольной сдачи комбрига Бессонова в плен и сотрудничества с немцами. Ещё более непонятным становится факт его добровольного возвращения в СССР в мае 1945 года из американской зоны оккупации и почти пятилетний срок следствия по его делу. Как пишет автор-ветеран спецслужб, архивно-следственное дело И.Г. Бессонова в 7 томах до сих пор остаётся недоступным для историков и исследователей. Возможно, там есть и ответы на вопросы о том, что интересовало его при встрече в пересыльном лагере НКВД с заключённой Андреевой-Горбуновой и о чём вообще шла речь, кроме поиска спрятанных золота и драгоценностей.
По логике рассуждений А.А. Петрушина, приведённых на страницах книги, можно сделать два важных предположения. Во-первых, заключённая Андреева-Горбунова тайны о местах размещения кладов не выдала. Во-вторых, она, как мы считаем, поставила условием её освобождение из заключения с последующим использованием в качестве проводника к местам хранения золота и драгоценностей. При этом она, конечно, и предположить не могла, что Бессонов попытается её освободить из мест заключения с помощью вражеского десанта.
Это косвенно подтверждается рядом приведённых в книге «Тайна сибирских орденов» фактов, правда, тоже без указания источников этих сведений. Хотя согласимся, что далеко не всегда удаётся факты и авторские предположения подтвердить документально в силу разных причин. В этих случаях часто помогает здравый смысл и логика рассуждений.
В пользу авторской версии А.А. Петрушина о планах использования, возможно даже «втёмную», Александры Азарьевны в тайных планах Бессонова свидетельствует следующее.
Первый немецкий десант из 12 завербованных и обученных в «Цеппелине» бывших советских военнопленных по плану комбрига-предателя был заброшен в начале июне 1943 года в Кожвинский район Коми АССР. Точка высадки была указана в 30 километрах от посёлка Кедровый Шор. Как мы помним, именно там в фельдшерском пункте сельхозлагеря отбывала свой срок заключённая Андреева-Горбунова.
У сдавшихся диверсантов были найдены качественно выполненные в лабораториях «Цеппелин-Норд» поддельные удостоверения личности сотрудников госбезопасности НКВД СССР. Обнаружены при осмотре изъятого у диверсантов имущества три неизвестные женские фотографии, как позже выяснилось, на них была изображена бывший майор госбезопасности Андреева-Горбунова. Судя по всему, ей в планах Бессонова отводилась важная роль в поиске спрятанных кладов. Хотя она вряд ли знала о его переходе на сторону врага и об отправке диверсантов из «Цеппелина» специально для её освобождения (или захвата в качестве заложницы?).
В качестве главного исполнителя задуманного Бессоновым многоходового плана им был избран бывший белогвардейский офицер Лев Николаев, которому пришлось сообщить его главную цель и сориентировать с привязкой к карте местности. Однако многоопытный и хитроумный бывший комбриг-авантюрист здесь сильно ошибся в подборе главного исполнителя.
Известный ему как бывший колчаковский офицер Николаев оказался уроженцем Тобольска, и звали его на самом деле Владимиром Николаевичем Смирновым. В армии Колчака он служил прапорщиком пулеметной команды Северного отряда 25‐го Тобольского полка и хорошо знал места предстоящего десантирования. Более того, он оказался лично причастным к охране золота и других ценностей, которые погрузили на пароходы «Ростислав» и «Пермяк». Там же находились реликвии Сибирского Белого движения – ордена «Освобождение Сибири» и «Возрождение России». В пути речной караван застрял из-за ранней зимы, и эвакуированные ценности пришлось спрятать в надёжных тайниках.
К октябрю 1922 года в боях Гражданской войны уцелел только прапорщик Смирнов. Надежно спрятав порученные ему на хранение два больших и три маленьких ящика с золотом в предгорьях Приполярного Урала и отметив место тайника на карте, он бежал в Финляндию.
Смирнов, ставший в эмиграции Николаевым, безрезультатно пытался во время советско-финляндской «зимней» войны 1939–1940 годов вернуться за спрятанными им на Приполярном Урале ящиками с золотом. Поэтому, как позже выяснилось, что у Николаева-Смирнова была своя топографическая карта и собственный секретный маршрут, но Бессонов об этом ничего не знал. Однако карта Николаева в суматохе перестрелки и захвата диверсантов из «Цеппелина» загадочным образом пропала.
Тайны печорского десанта «Цеппелина»
О заброске немецкого десанта в начале июня 1943 года, казалось бы, известно достаточно много. Но, к сожалению, в опубликованных материалах и изданных книгах приводятся противоречивые сведения и по-разному объясняются одни и те же события. Доступные историкам и краеведам воспоминания участников тех событий, протоколы допросов сдавшихся диверсантов и другие материалы вызывают при внимательном прочтении больше вопросов, чем дают ответы на поставленные вопросы. Кстати, о неразберихе в событиях, связанных с действиями внутренней охраны ИНТАЛАГа, войск НКВД и работников Управления НКВД по Коми АССР, шла речь во внутреннем расследовании по фактам присвоения оружия, денег и других материальных ценностей из экипировки диверсантов. В результате часть вещдоков, включая карту командира парашютистов, были безвозвратно утрачены. Из-за пропавшей карты провалилась успешно начатая НКВД радиоигра с немецким разведорганом «Цеппелин», который в одном из сеансов связи запросил указать координаты нахождения диверсантов по карте командира группы. О важности карты свидетельствует тот факт, что за ней по приказу прибывшего в Ухту из Москвы заместителя начальника СМЕРШ генерала П.Я. Мешика был специально прислан самолёт. Несмотря на все принятые меры в рамках проведённого НКВД служебного расследования, карта Николаева-Смирнова так и не была найдена. В числе разных версий о том, кто мог присвоить столь важную карту, есть и предположение А.А. Петрушина о том, что это мог сделать начальник сельхозлагеря НКВД «Кедровый Шор» и хороший знакомый Андреевой капитан госбезопасности К.Г. Валк, в судьбе и служебном росте которого она не раз участвовала. Справедливости ради отметим, что и он пытался ей помочь и даже обращался к руководству с ходатайством о её досрочном освобождении по инвалидности и слабости здоровья[257]. Условия труда и пребывания заключённых были тяжёлыми. Численность заключённых в сельхозлагере «Кедровый Шор», ставших инвалидами, доходила до трети от общего числа спецконтингента. Так, например, в официально утверждённом Списке инвалидов сельхоза «Кедровый Шор» за 1942 год были пофамильно перечислены 185 инвалидов, включая 36 женщин[258]. На следующий год среди них оказалась актированная инвалид А.А. Андреева-Горбунова.
Как бы развивались дальнейшие события, если бы сразу по приземлении не был убит командир диверсионной группы Николаев-Смирнов – неизвестно. Рассматривалось несколько версий гибели руководителя немецкой диверсионной группы Николаева как от выстрелов своих подчинённых, так и от пули бойцов ВОХР. Например, в книге краеведа из города Ухты В.С. Пашининой «Печорский десант»[259] приводятся выдержки из документов и воспоминаний разных участников тех событий, утверждавших, что именно они стреляли в руководителя обеих групп диверсантов Николаева.
Есть и другие загадки, связанные с печорским десантом. По мнению автора, операция по высадке немецкого десанта в первых числах июня 1943 года осуществлялась по планам секретного центра немецкой военной разведки – абвера, располагавшегося под Ригой. Однако практически во всех других публикациях и со слов сдавшихся диверсантов их десантирование осуществлялось двумя группами на двух германских самолётах из Норвегии по плану комбрига-предателя Бессонова, утверждённому в разведоргане РСХА «Цеппелин-Норд». При этом Валентина Семёновна ошибочно называет Бессонова генералом. Упоминает она и про «Цеппелин-Норд», что вносит путаницу в понимание того, кто же подготовил диверсантов и высадил тот печорский десант – абвер или разведка СС (VI отдел РСХА).
Отметим также, что никаких упоминаний о заключённой Андреевой-Горбуновой и задаче немецких диверсантов по её освобождению из сельхозлагеря «Кедровый Шор» в книге В.С. Пашининой не приводится. А вот А.А. Петрушин пишет, что Бессонов в числе первоочередных задач указал командиру группы Л.В. Николаеву на необходимость освобождения бывшего майора госбезопасности Андреевой. Знала ли об этом Александра Азарьевна? Судя по всему, она была не в курсе происходивших вокруг неё событий и не рассчитывала обрести свободу с помощью вражеских диверсантов. Однако позже на её долю выпало участие в составлении акта о смерти главного диверсанта и своего потенциального «освободителя» Николаева. В акте указано: «…труп Николаева – мужчина среднего роста, волосы русые, глаза закрыты, одет в нательное белье, имеет несколько пулевых ранений в области груди и головы…» Акт подписали начальник Кожвинского РО НКВД старший лейтенант госбезопасности Калинин и фельдшеры из сельхозлагеря НКВД «Кедровый Шор» Магина и… Андреева[260].
Относительно пропажи карты Николаева-Смирнова существует несколько версий, включая и ту, что эта карта вместе с другими документами и имуществом десантной группы была доставлена в кабинет начальника сельхозлагеря НКВД «Кедровый Шор». Никто тогда не обратил на неё внимания – все делили свалившиеся с неба трофеи. Поэтому участники в пьяном угаре не заметили, как эту карту поднял с пола своего кабинета трезвый хозяин – капитан госбезопасности Валк. Тот самый Карл Гансович Валк, которого Андреева-Горбунова успела до своего ареста перев