.
Разведупр становится центральным органом военной разведки как в военное, так и в мирное время. По общим вопросам начальник Разведывательного управления подчинялся начальнику Штаба РККА, по вопросам же агентурной работы – непосредственно комиссару Штаба, а после введения единоначалия в армии – заместителю председателя Реввоенсовета СССР. Организационно Разведупр состоял из канцелярии и четырех отделов: войсковой разведки, агентурной разведки, информационно-статистического и радиоинформационного.
К концу 1921 года из структуры управления изъяли отдел радиоразведки, а в начале 1922 года упразднили и отдел войсковой разведки. В ноябре того же года Разведупр был преобразован в Разведывательный отдел Управления 1‐го помощника начальника Штаба РККА с изменением структуры. Количество штатных сотрудников уменьшилось к 1924 году в три раза. Реорганизация себя не оправдала. Статус разведотдела не соответствовал ни объему, ни характеру работы. Поэтому в 1924 году после очередной реорганизации разведывательный отдел снова стал Разведывательным управлением Штаба РККА.
В сентябре 1926 года, когда все наименования управлений Штаба РККА стали номерными, Разведупр превратился в 4‐е управление. В его состав входили общая (административная) часть, а также отделы: 1‐й (войсковой разведки), 2‐й (агентурный), 3‐й (информационно-статистический) и 4‐й (внешних сношений). Эта структура Разведупра с небольшими изменениями сохранялась в течение десятилетия.
Череда агентурных провалов
Во главе советской военной разведки в марте 1924 года стал Я.К. Берзин, занимавший этот пост более одиннадцати лет. Это было непростое время: частые реорганизации, сокращения штатов, недостаточное финансирование, нехватка подготовленных кадров руководителей военной разведки и сложности с поиском кандидатур для нелегальной разведки. Попытки широкого привлечения коммунистов в зарубежных странах по рекомендациям Коминтерна для создания агентурных сетей себя не оправдали и, даже более того, повлекли за собой череду громких провалов.
Впрочем, отчасти нехватка кадров компенсировалась за счет выпускников Военной академии РККА. Отобранных слушателей прикомандировывали на определенный срок к Разведупру. По истечении этого срока слушатели возвращались в академию, завершали учебу. Если им удавалось хорошо себя зарекомендовать во время стажировки в Центре или за рубежом, их вновь брали на службу в Разведывательное управление. Однако и здесь были серьезные проблемы. Из выпускников Военной академии только небольшой процент годился для работы в разведке. Отсутствие специальных навыков и способностей, незнание языка страны, в которой предстоит работать, – вот причины, по которым большинство выпускников приходилось возвращать обратно в войска.
Особенно остро недостаток кадров ощущался в странах Востока. В связи с этим еще в 1920 году при академии открывается восточный факультет. Его основателем и руководителем становится Андрей Евгеньевич Снесарев, бывший генерал-лейтенант царской армии, опытный разведчик и выдающийся востоковед. Туда принимались выпускники основного отделения. Первый выпуск Восточного факультета – восемь человек – состоялся в 1923 году. А в октябре 1926 года начались занятия на специальных трехгодичных курсах при Дальневосточном университете. Там готовили разведчиков, которые могли бы работать в Японии, Китае и Корее.
Кадры разведчиков готовили и на Курсах усовершенствования по разведке при Разведупре Штаба РККА. Но это была, так сказать, работа «местного значения», на случай войны. Курсы готовили начальников разведки штабов округов, корпусов и дивизий и их помощников, а также давали командирам РККА некоторые специальные знания по агентурной и активной разведке и по контрразведке. На курсах одновременно обучались 36 человек (из расчета по 4 человека на округ).
Каждому поступавшему на службу в разведку в качестве агента предлагалось ответить на вопросы специальной анкеты. Новый сотрудник агентурной разведки давал подписку-обязательство, составлявшуюся в произвольной форме.
Кроме финансовых и кадровых трудностей существенно затрудняло работу советской военной разведки постоянное соперничество с ВЧК – ОГПУ. Дело в том, что первый председатель ВЧК – ОГПУ Ф. Дзержинский, стремясь подмять под себя военную разведку, добился того, что в ноябре 1920 года было принято постановление Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр помимо РВСР подчинялся еще и ВЧК – на правах ее отдела. При этом начальник Региструпра входил в Коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию РВСР и ВЧК.
Однако проведение этого постановления в жизнь встретило сильное сопротивление со стороны военных. В результате Разведупр так и не включили в ВЧК. Поэтому 20 декабря 1920 года ВЧК создает собственный орган агентурной внешней разведки – Иностранный отдел (ИНО). Но при этом начальник Регистрационного, а потом и Разведывательного управления оставался членом Коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с Чрезвычайной комиссией, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению.
Подобная практика, когда при единстве задач и нехватке средств за рубежом действовали объединенные резидентуры ИНО ВЧК и Разведупра под руководством объединенных резидентов, бывших одновременно уполномоченными военной и политической разведок, просуществовала до 1925 года.
К концу 1922 года уже существуют объединенные резидентуры в Германии, Франции, Италии, Австрии, Сербии, Болгарии, Чехословакии, Польше, Литве, Финляндии, Турции и Китае. Раздельно работали лишь агентурные сети разведотделов военных округов и полномочных представителей ГПУ.
Слабой стороной стал ИНО ВЧК, который испытывал острую нехватку кадров и не имел сформировавшейся структуры за рубежом. А руководство работой одного и того же агентурного аппарата из двух центров вносило изрядную неразбериху. Из Москвы поступали противоречивые директивы, возникала путаница в денежной отчетности резидентур и т. п. Объединенные резиденты вели переписку с руководителями обеих разведывательных служб и неплохо пользовались своим положением, выбирая из потока указаний только те, которым хотели следовать, и обращаясь при случае к другой стороне, а то и прямо в РВСР.
В итоге уже весной 1921 года заговорили о необходимости объединить не только зарубежную агентуру, но и центральное руководство. Проект, рожденный в недрах Разведывательного управления, предусматривал передачу ему всей агентуры, ликвидацию ИНО ОГПУ, расширение агентурного отдела Разведывательного управления. На долю ОГПУ приходилось лишь право давать некоторые задания. Естественно, чекисты с такой постановкой вопроса были категорически не согласны. Тогда Разведупр родил новое предложение: наоборот, ИНО передается весь личный состав разведаппаратов и агентурной сети, а Разведупр сохраняет за собой лишь право контроля за расходованием денежных средств, на участие в решении кадровых вопросов и выработке руководящих директив. ОГПУ опять не согласилось – чекисты не желали никакого контроля со стороны военной разведки. Военным дозволялось лишь участвовать (на уровне представителя РВС СССР) в выработке годового плана разведки и постановке отдельных заданий. Эти пререкания тянулись до 1923 года, когда на совещании РВС под председательством Э.М. Склянского вообще было признано нецелесообразным объединение агентурных аппаратов ИНО ОГПУ и Разведупра.
В результате в 1923 году началось разделение зарубежной агентурной сети с назначением в каждую сеть своего резидента. К началу 1925 года разделение практически закончилось. (Кстати, в ходе этого процесса оперативные работники сплошь и рядом меняли подчиненность, переходя из органов военной разведки в политическую и наоборот.) В итоге остались довольны все, кроме Наркомфина, – разделенные разведки обходились гораздо дороже.
Еще одним слабым местом, вызывающим постоянные нарекания и даже провалы, было сотрудничество Разведупра и Зарубежных бюро РКП(б), имевшее давние традиции. Но в начале августа 1921 года, когда состоялось совещание представителей Разведупра, ВЧК и Коминтерна, это положение изменилось. На совещании был принят проект Положения об отделениях Коминтерна за границей и представителях Разведупра и ВЧК. В нем, в частности, говорилось следующее:
«Представитель Коминтерна не может в одно и то же время быть и уполномоченным ВЧК и Разведупра. Наоборот, представители Разведупра и ВЧК не могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов.
Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит исключительно Исполкому Коминтерна.
Представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к компартиям только через представителя Коминтерна. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его представителям всяческое содействие».
Это постановление открывает длинный список подобных ему документов, запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов велик, и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и снова.
Так, 14 августа 1925 года состоялось совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна. Инициатором совещания стал полпред (и одновременно представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко. Он написал письмо руководству НКИДа, где сетовал на частые провалы у военных разведчиков (три провала в течение короткого времени) и указывал, что Разведупр, ИНО и Коминтерн не согласовывают своей деятельности, интригуют друг против друга и т. д.
Было решено, что в случае, если члены компартии переходят на работу в разведку, то они обязаны предварительно выйти из рядов своей компартии, а также что список таких людей будет составляться в единственном экземпляре. Однако