Руководство военной разведки укрепили
До мая 1934 года Берзин не имел официального заместителя, у него были только помощники. Теперь решили ввести новую должность в штат управления. Замом начальника военной разведки Берзина стал известный чекист из конкурирующей внешней (политической) разведки.
Артузов возглавил ИНО ОГПУ летом 1931 года. К моменту заседания Политбюро он имел почти трёхлетний стаж руководства политической разведкой, огромный опыт, провел ряд успешных разведывательных операций. По мнению военно-политического руководства СССР, Артузов являлся организатором разведки высшего класса, равного которому в то время не было ни в Разведуправлении Штаба РККА, ни в ИНО ОГПУ СССР. Сталин поддержал предложенную кандидатуру в надежде быстро исправить положение дел в военной разведке.
Накануне принятия решения Политбюро о работе Разведупра, то есть 25 мая 1934 года, Артузов был вызван в Кремль. Известно, что он вошел в кабинет Сталина в 13 ч 20 мин. Там уже были два наркома: Ворошилов и Ягода. Подробная обстоятельная беседа продолжалась шесть часов. Конечно, переходить в другой наркомат, хотя и на схожую работу, с понижением в должности и без всяких перспектив продвижения по службе опытному чекисту вряд ли хотелось. Артузов понимал, что, как человек штатский, он никогда не станет начальником армейского Разведупра. Но слова Сталина, сказанные ему во время беседы о том, что: «Еще при Ленине в нашей партии завелся порядок, в силу которого коммунист не должен отказываться работать на том посту, который ему предлагается», – исключали для него сомнения или колебания в любой форме. Хорошо зная обстановку и взаимоотношения в военном ведомстве, он сказал Сталину, что ему одному трудно будет вписаться в новый коллектив и сработаться с руководством военной разведки. Он попросил разрешения взять с собой группу сотрудников, которых отлично знал по работе в ИНО. Сталин дал согласие на переход группы чекистов в военную разведку.
Вместе с Артузовым в Разведывательное управление перешла большая группа чекистов – всего примерно 20–30 человек. Причем многих из пришедших в Разведупр чекистов сразу же назначили на должности начальников ключевых отделов и направлений. При этом переход в другое ведомство начальника и лучших сотрудников значительно ослабил ИНО ОГПУ. Новый начальник отдела Слуцкий и по опыту, и по знаниям значительно уступал Артузову.
Новый заместитель приступил к работе. Времени на раскачку не было. Ему предстояло проанализировать работу управления, выявить все недостатки, разработать и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата военной разведки. На всё это ему отвели месяц. И уже 23 июня 1934 года подробный доклад на 16 страницах был готов. Основные соображения доклада Артузов предварительно изложил наркому Ворошилову. Возражений с его стороны не последовало. Нарком спорить с посланцем Сталина в Разведупре не стал.
Разведупр по штату того времени имел 12 отделов. Наиболее важными из них были шесть отделов: агентурная разведка на Западе (5 отделений, штат 36 чел.); агентурная работа на Востоке (5 отделений, 43 чел.); научно-техническая разведка; руководство разведотделов военных округов и флотов; дешифровальная служба и отдел внешних сношений. Остальные отделы были вспомогательными. Большим недостатком новой структуры военной разведки стала предпринятая по инициативе Артузова ликвидация информационно-статистического отдела.
В 1936 году в разговоре с ветераном ВЧК – ОГПУ и своим хорошим знакомым Б.И. Гудзем Артузов обронил: «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что я должен быть там его глазами и ушами»[332]. Именно этим можно было бы объяснить решение Артузова, пославшего свой первый доклад в новой должности лично Сталину, предварительно согласовав его с наркомом Ворошиловым.
В военной разведке Артузов был человеком новым и потому никакой ответственности за прежние провалы он не нёс. И в этих обстоятельствах, анализируя работу Разведупра, ему не надо было в своём докладе что-то скрывать от руководства страны. В его докладе указывалось, что после серии провалов нелегальная агентурная разведка Управления военной разведки практически распалась во Франции, Финляндии, Италии, Румынии, а также в Прибалтике. Нелегальная агентурная сеть частично сохранилась в Германии и Польше, а также в Китае и Маньчжурии. В некоторых странах (Турция, Афганистан, Персия, а также Корея) агентурная разведка велась военной резидентурой, работавшей под дипломатическим прикрытием. В общем, ситуация была непростая.
Артузов обратил внимание руководства страны на то, что 4‐е управление не обеспечило закрепление за собой ценных кадров агентурных работников. Опытные разведчики, выполнившие задания на агентурной работе за рубежом, возвращаясь в СССР, сталкивались с очень тяжелыми материальными условиями жизни и быта. Руководство военной разведки не могло предоставить им ни приличного жилья, ни достаточного денежного содержания. Поступить в Военную академию для дальнейшего продвижения по службе они тоже не могли. Время было тревожное, опытных нелегалов было мало, поэтому немного отдохнув, они получали новые задания. Это была в те годы общая практика Разведупра и ИНО ОГПУ.
Для улучшения работы управления Артузов предложил прекратить текучесть агентурных кадров. Для этого предполагалась простая мера – ввести особое положение о продвижении агентурных сотрудников по службе. Работа за кордоном приравнивалась к службе в действующей армии на фронте со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Предлагалось также разрешить агентам разведки учебу в военных академиях с годовыми перерывами для заграничной деятельности. Создавался особый жилой фонд для возвращавшихся из-за рубежа, улучшалось их материальное положение и денежное содержание. Все эти меры подействовали, и утечку опытных разведчиков из управления удалось приостановить.
Наиболее серьезные предложения Артузова касались изменения структуры центрального аппарата Разведупра. Эта структура сложилась в середине 1920‐х годов, и до 1934 года практически не менялась. В управлении было четыре отдела и несколько отделений. Наиболее сильным и по составу, и по квалификации сотрудников считался 3‐й информационно-статистический отдел, возглавляемый с 1924 года А.М. Никоновым – близким другом и сослуживцем в военной разведке с Я.К. Берзиным.
Третий отдел являлся аналитическим центром военной разведки. Отсюда поступали заявки во 2‐й агентурный отдел на сбор информации по военно-политическим проблемам, интересовавшим высшее военное руководство Союза ССР. Слабым местом в этой цепочке было то, что аналитики при составлении заявок слабо представляли агентурные возможности 2‐го отдела. А из-за отсутствия обратной связи во 2‐м отделе практически ничего не знали о результатах своей работы.
Кроме этих отделов в Разведупре существовал 1‐й отдел, занимавшийся войсковой разведкой, и 4‐й отдел, осуществлявший контакты с иностранными военными атташе. В 1935 году этот отдел стал называться Отделом внешних сношений Наркомата обороны.
Артузов предложил сократить аппарат управления и ликвидировать деление на добывающий и обрабатывающий аппараты, то есть расформировать сложившиеся и имевшие многолетний опыт работы 2‐й и 3‐й отделы. Это стало его крупным просчётом.
Новый заместитель предложил создать два отдела стратегической разведки: в европейских странах (первый отдел) и странах Востока (второй отдел). Отдел технической разведки должен был вербовать агентов на зарубежных военных заводах, в секретных конструкторских бюро и лабораториях, чтобы добывать сведения, техническую документацию и образцы новинок иностранной военной техники. На отдел активных действий за рубежом возлагалась подготовка кадров партизан для работы в тылу противника в случае войны. На отдел по руководству разведкой округов, как следует из названия, – руководство разведотделами пограничных округов, через которые периферийная агентура внедрялась в соседние страны для непосредственного наблюдения за действиями в пограничной полосе. Таковы были основные функции пяти ведущих отделов по новой схеме организации военной разведки, предложенной Артузовым.
Доклад поступил Сталину, и он внимательно ознакомился с документом. Замечаний с его стороны не последовало, и с резолюцией на первой странице: «Мой архив. И. Ст.» он был положен в Особую папку – личный архив Сталина. Дальше дело пошло быстрее. Уже через месяц было разработано и введено в действие «Положение о прохождении службы в РККА оперативными работниками разведорганов». В этом документе были учтены все предложения, изложенные в докладе Артузова. В конце ноября 1935 года нарком Ворошилов утвердил новые штаты Разведывательного управления РККА.
Но во второй половине февраля 1935 года произошел новый крупнейший провал военной разведки в Копенгагене. Некоторые историки советских спецслужб считают его самым масштабным провалом за всю историю военной разведки. Всё началось с того, что 19 февраля 1935 года датская полиция арестовала советского агента, американца Джорджа Минка. Во время двух обысков, произведенных у него на квартире, полиция организовала там засаду и арестовала четырех работников Центра и десять иностранных агентов 4‐го управления. Главной фигурой среди арестованных стал А.П. Улановский – один из самых опытных резидентов Разведупра в США и Дании. Резидента выдал его американский агент, прежде состоявший в компартии.
А ведь ещё после провалов 1926 года сразу было принято специальное решение, запрещавшее вербовать агентов из числа членов компартий зарубежных стран. Но ни Разведупру, ни ИНО всегда не хватало людей с подлинными документами зарубежных стран, свободно владевших языками и отлично знавших условия жизни и работы в зарубежных странах.
Нарушая все правила конспирации, Улановский принимал завербованных иностранцев на этой квартире. Там их всех и арестовала датская полиция. По роковому совпадению на той же квартире неожиданно задержали ещё троих работников Центра, среди которых был Давид Угер, стары