ики одной и той же… статьи-биографии Елены Феррари, от «отца-алкоголика» не было»[341]. Позже в одной из анкет она указала, что «потеряла отца из виду с 1918 года».
Об отце она впервые сообщила в своей третьей анкете в Разведупре от 12 сентября 1924 года, что Федор Абрамович Ревзин – член РКП(б), работавший заведующим цехом на Нытвинском заводе в Перми. Там же она написала, что отец – механик-самоучка (из мещан). Однако в книге историка спецслужб В. Лота указываются иные сведения об отце разведчицы. В частности, автор писал, что отец разведчицы работал «заведующим секретной частью Ньютвинского завода, расположенного в Пермской области»[342]. Сразу заметим, что завод назван неверно. В анкетах Елены Феррари указывался Нытвинский завод. Видимо, ошибка закралась при чтении рукописного текста анкеты, где не всё написано разборчиво. Нытвинский металлургический завод являлся старейшим металлургическим предприятием Российской империи и был основан ещё в 1756 году. В начале 1920‐х годов под влиянием послевоенной разрухи был перепрофилирован в «Механический завод сельхозмашин и орудий обработки почвы». В 1931 году на заводе началась коренная реконструкция производства, после чего завод вернулся в большую металлургию. В те годы на Нытвинском металлургическом заводе (НМЗ) работала примерно четвёртая часть жителей города Нытва. Завод существует и в наши дни, хотя известен теперь не только металлопрокатом, но и выпуском столовых приборов. Позже в автобиографической записке от 27 мая 1935 года она уточнила, что отец умер в 1933 году на заводе Нытва.
Появилась мачеха и ещё вторая мать?!
В середине 1930‐х годов Елене удалось разыскать вторую жену отца и членов его новой семьи. Мачеха – Капитолина Ивановна Ревзина в то время проживала в Свердловске, ныне известном по прежнему названию – Екатеринбург. При встрече Е.К. Феррари узнала, что у неё теперь есть сводная 12‐летняя сестра Люба и сводный 8‐летний брат Рафаэль. Семья после смерти Ф.А. Ревзина жила в тяжелых материальных условиях. Мачеха работала на чугунолитейном заводе Майкор в Свердловской области. Заметим, что в этом случае вторая семья отца никак не могла проживать в Свердловске, поскольку сам завод Майкор располагался на расстоянии 630 км от областного центра – Свердловска. Елена приняла решение о ежемесячной отправке мачехе и её детям материальной помощи в размере 100 рублей. Об этом решении она рапортом уведомила своё руководство 1‐го отдела в Разведуправлении.
Нашлась в это же время у Феррари ещё одна родственница – врач Эмма Ионовна Давидович, проживавшая в Кисловодске. Возможно, это была сестра матери, у которой брат и сестра Ревзины жили в те далёкие годы в Екатеринославе после смерти матери. По какой-то причине разведчица считала её своей приёмной матерью. И ей она стала ежемесячно отправлять по 100 рублей из своего денежного довольствия в Разведуправлении, составлявшем 650 рублей в месяц. Получается, что примерно треть месячного оклада она отправляла людям, которых разыскала и приняла как своих близких родственников.
В ситуации с новыми родственниками разведчицы не всё понятно. Например, в книге А.Е. Куланова «Елена Феррари» приводятся сведения о её родственниках, перечисленных в «Анкете арестованной», оформленной при аресте разведчицы органами ГУГБ НКВД СССР в 1937 году. В основном они совпадают с теми данными, которые указаны в книге В. Лота по состоянию на 1935 год. Однако есть и расхождения, которые нуждаются в уточнении с учётом разницы во времени. Так, мачеха указана как инвалид. А вот зубной врач Э.И. Давидович вписана в число родственников в качестве приёмной матери[343]. И если факт инвалидности мачехи требуется только документально подтвердить, то с положением приёмной матери, на наш взгляд, надо разбираться более внимательно. Понятие «приёмная мать» означает, что она заменяла Ольге Ревзиной родную мать или её отсутствие либо девочка в детстве была взята на воспитание в чужую семью. Поскольку так назвала эту женщину сама Елена Феррари, то можно предположить, что речь идёт о её прежней жизни. Это не её биологическая мать и не мачеха. Для этого подходят два периода из жизни Ольги Ревзиной – после 1909 года, когда она в 10‐летнем возрасте осталась без матери и остро нуждалась в материнской помощи и поддержке. Или 1913 год, когда она в 14 лет вынужденно покинула отчий дом и стала жить своим трудом. Девочке-подростку по вполне понятным причинам не хватало материнских советов на пороге взрослой жизни. На наш взгляд, именно тогда в её жизни могла появиться приёмная мать Э.И. Давидович.
Разобраться со всеми изгибами линии жизни разведчицы Феррари не помогли даже подлинные документы из её личного дела, опубликованные историком разведки В.И. Лота. Этим псевдонимом пользовался разведчик – полковник ГРУ ГШ В.И. Бойко, до конца своей жизни остававшийся основным историографом советской военной разведки. В 2020 году вышла в свет его книга «Елена Феррари – резидент «особого калибра», в которой были опубликованы некоторые архивные документы, помогающие лучше разобраться в хитросплетениях судьбы военной разведчицы.
На наш взгляд, наибольший интерес могут представлять впервые опубликованные в книге ветерана разведки В.И. Лота машинописная от 27 мая 1935 года автобиографическая записка за подписью Елены Феррари и анкета, собственноручно заполненная и подписанная ею 12 сентября 1924 года. Немало полезной информации содержат и другие опубликованные в книге документы и их фрагменты. В своей книге историк В. Лота писал, что за время работы в военной разведке Елена Феррари трижды заполняла соответствующие спецанкеты – в 1921, 1924 и 1926 годах. Первую анкету Ольга Голубева заполняла в разведотделе 12‐й армии при поступлении на службу в военную разведку. Возможно, эта анкета заполнялась тогда наспех, поскольку в ней упущены важные моменты из жизни кандидата на службу в разведке. В частности, не указаны сведения о родителях и о гимназии, которую она окончила.
Свою третью анкету разведчица заполняла 12 сентября 1926 года. Тогда Ольга Голубева впервые назвала себя Еленой Феррари, написала, что она русская, окончила гимназию и является профессиональным литератором.
В анкете от 12 сентября 1924 года в п. 20 на вопрос «Какими языками владеет теоретически и практически» указала 7 языков: русский, украинский, французский, немецкий, английский, турецкий и итальянский.
Кстати, в предыдущей анкете 1924 года был вопрос, который в анкетах других лет отсутствовал: «Имеете ли склонности к агентурной работе?», на что она ответила: «Считаю своим призванием»[344]. Возможно, такой её ответ был вызван ситуацией и был не вполне искренним. Как известно, в те годы Елена Константиновна мечтала о литературном успехе как поэтесса.
Опубликованные документы из личного дела Е.К. Феррари не дают ответа на вопрос о подлинности её фамилий в разные периоды жизни: Ревзина, Голубева, Голубовская, Голубковская. Причём речь идёт не о псевдонимах и фамилиях в документах прикрытия, использованных разведчицей в своей нелегальной деятельности за рубежом.
Определённые пробелы в биографии известной разведчицы помогают восполнить документы и материалы, опубликованные А. Кулановым в биографии Елены Феррари, вышедшей в 2021 году в серии «Жизнь замечательных людей» в издательстве «Молодая гвардия».
Ранняя трудовая деятельность
Так в 14‐летнем возрасте Ольга Ревзина начала самостоятельную трудовую жизнь. Была подмастерьем у деревенской портнихи. Трудилась на полевых работах. Вернувшись в Екатеринослав, работала в «Фотографии Штейна».
При этом каким-то образом ей удавалось продолжать обучение в 6‐м классе женской гимназии, который она окончила в 1916 году. По одной из версий, она утром училась, а вечером продолжала работать.
Затем девушка переехала в Москву, где экстерном сдала экзамены за полный курс 8‐го класса женской гимназии. Какой конкретно, она в своей автобиографической справке в мае 1935 года не указала.
Довелось ей потрудиться разнорабочей на Брянском металлургическом заводе, который располагался в Екатеринославе. С мая 1917 года работала техническим секретарём газеты «Звезда».
Затем трудилась на заводе «Южный труд» помощником литейщика, обдирщиком болванок артиллерийских снарядов, литейщиком меднолитейного производства.
Разносторонний опыт всегда пригодится
Бойкая и грамотная девушка Ревзина уверенно завоёвывала авторитет в революционно настроенных рабочих кругах молодёжи. Она состояла членом Индустриального союза России и заводского комитета завода «Южный труд».
Став со временем владельцами фотографии, брат и сестра Ревзины использовали её для изготовления документов для революционеров-подпольщиков, а также для проведения встреч и собраний марксистского кружка.
Была избрана председателем Совета одного из районов Екатеринослава.
В октябре 1917 года избрана секретарём городского исполкома.
Политически определилась не сразу
В 1916–1917 годах Ольга являлась членом подпольной организации большевиков. Затем вместе со своим старшим братом Владимиром порвала с большевиками и примкнула к анархистам. Её 18‐летний брат, пообщавшись среди анархистов, сменил свои имя и фамилию: был Владимир Фёдорович Ревзин, а стал Михаил Яковлевич Воля (в других источниках – Воль). В связи с продолжавшимися арестами подпольщиков он на время уехал к отцу, который в ту пору работал на екатеринбургских заводах.
Сестра Ольга участвовала в формировании анархистского партизанского отряда имени М.А. Бакунина, командиром которого стал её брат. Он возглавил партизан-анархистов после своего возвращения из поездки к отцу на Урал.
Партизанское замужество
Была замужем, носила фамилию мужа и соратника по партизанскому отряду – рабочего Григория Голубовского (по другой версии – Голубева), который, как впоследствии считалось, бесследно сгинул в боях Гражданской войны. Познакомилась с ним 18‐летняя Ольга в 1917 году. Они сыграли скромную партизанскую свадьбу. Он стал её первым и, судя по всему, единственным официальным мужем. В анкете от 12 сентября 1924 года она напишет, что была замужем – муж рабочий-металлист из крестьян. На момент заполнения анкеты была одна, имела на иждивении племянницу. В автобиографической записке от мая 1935 года среди родных она фамилию мужа не указывала.