Возможно, это было неспроста. Оказалось, что её муж не сгинул бесследно, а оставался живым и после Гражданской войны. Его биографию, тоже полную разных неточностей, приводит Александр Куланов в уже упоминавшейся нами биографии Елены Феррари. Так случилось, что даже имя этого человека указывалось ранее неверно. Звали его Георгий, а не Григорий. Так вот, Георгий Григорьевич Голубовский родился в Варшаве то ли в 1891, то ли в 1893 году. По неустановленной причине он в 12 лет стал воспитанником лейб-гвардии Кексгольмского полка. Этот прославленный гвардейский полк русской императорской армии с 1862 года дислоцировался в Варшаве.
Как он смог стать сыном этого полка, остаётся загадкой до сих пор. Ведь он не был сыном погибшего офицера полка или круглым сиротой. Его отец служил лесником. Мать Георгия умерла то при родах, то ли сразу после них – неизвестно. У него была старшая сестра Александра. Остальные 9 детей не пережили младенческие годы.
Воспитанником лейб-гвардии полка он пробыл 8 лет, получив неплохое, как он указал в одной из анкет, домашнее образование. В 20 лет он сбежал не только из полка, но и из Варшавы, и из Российской империи вообще. Позже свой поступок он объяснял тем, что в полку была раскрыта подпольная революционная группа, к которой он был причастен. Позже он путался в датах своего побега из полка. Он оказался в Америке, где трудился на разных работах до 1917 года. Там он примкнул к анархистам. Затем он вместе с тремя своими единомышленниками вернулся через Дальний Восток сначала в Москву, а затем перебрался в Екатеринослав. В южный город он прибыл в июне 1917 года, где он встретил активистку Ольгу Ревзину. Яркий и харизматичный блондин с голубыми глазами, горячо выступавший с анархистскими идеями, привлёк внимание девушки. Она его называла Жоржем – на западный манер. Взаимные симпатии завершились заключением брака. Была ли у них партизанская свадьба – неизвестно. Уже в качестве мужа и жены Георгий и Ольга Голубовские продолжили своё пребывание в партизанском отряде анархистов. Гражданская война на Украине имела свою специфику и характерные особенности. Так, боевые действия и налёты чередовались с периодами затишья и отдыха от войны. Спустя 3 месяца пребывания в партизанах они решили навестить отца Ольги, который в то время жил и работал на металлургическом заводе Майкор. Судя по всему, к весне 1918 года партизанский отряд имени Бакунина сам по себе распался и перестал существовать как боевая единица. Возможно, на это решение повлияли события в Москве, где чекисты совместно с народной милицией и отрядами Красной гвардии разоружили все анархистские отряды в столице после их антисоветских выступлений. «В 1918 году, летом, – как она сама потом писала, – я уехала со своим мужем на Урал (завод Майкор), где муж и я работали. Я была заведующей внешкольного отделения, а он организовал сельскохозяйственную коммуну при Губисполкоме. По истечении года я уехала с Урала в город Харьков…»[345]
Кстати, эта путаница с фамилиями после замужества отразилась и в документах её личного дела в Разведупре. Так, например, в графе заполненной от руки регистрационной карточки её фамилия указана как Голубовская Ольга Федоровна. При этом внизу на карточке стоит её подпись Феррари. Иными словами, она признала правильность написания её прежней фамилии. Судя по этой подписи, карточка заполнялась, когда она уже широко использовала в качестве своей фамилии оперативный псевдоним – Елена Константиновна Феррари.
С большевиками до конца
С 1918 года вместе с братом Владимиром снова оказались в рядах большевиков и далее до конца жизни верой и правдой служили советской власти.
С 1918 по 1920 год, со слов Ольги Голубовской, она служила в составе Красной армии и участвовала в Гражданской войне. Была сестрой милосердия, рядовым бойцом, командиром стрелкового отделения и разведчицей в тылу деникинских войск. Воевала в составе 12‐й армии РККА на Украине, комиссаром в которой был бывший строевой офицер старой армии, награждённый пятью боевыми орденами, С.И. Аралов, которому довелось участвовать в создании советской военной разведки и стать её первым начальником.
Военная судьба свела Ольгу с бывшим штабс-капитаном, перешедшим на сторону большевиков, совершенно случайно. В одном из боёв Ольга была ранена и лишилась пальца на левой руке. По этому печальному случаю она находилась на лечении в военном госпитале. Там во время посещения раненых её и приметил член Реввоенсовета (РВС) 12‐й армии бывший начальник военной разведки РККА Аралов. Так, с его лёгкой руки тогда зажглась будущая звезда советской военной разведки.
Вступив в марте 1918 года в РКП(б), Семён Иванович по рекомендации Емельяна Ярославского возглавил оперативный отдел в штабе Московского военного округа. А в апреле того же года этот отдел был преобразован в оперативный отдел Наркомата по военным делам РСФСР, начальником которого стал С.И. Аралов, одновременно назначенный членом созданного Реввоенсовета Республики (далее – РВСР). В ведение большевика из бывших офицеров была передана вся агентурная и войсковая разведка Красной армии. А когда в начале ноября 1918 года была создана советская военная разведка в виде Регистрационного управления Полевого штаба РВСР, С.И. Аралов стал начальником этого управления и фактическим руководителем военной разведки РККА. В этой должности он состоял до января 1920 года, хотя на деле он уже с лета 1919 года больше внимания уделял политработе в войсках, переложив руководство военной разведкой на своих заместителей по Регистрационному управлению.
Так что время этой судьбоносной встречи, которую не назвала сама Феррари-Голубовская, могла, по нашему предположению, состояться в период с середины июня 1919 по ноябрь 1920 года. Именно в эти месяцы С.И. Аралов занимал должность члена РВС 12‐й армии Южного фронта.
Он обратил внимание на красивую раненую в чине отделённого командира. В разговоре с женщиной-воином Аралов узнал, что Ольга знает несколько иностранных языков, имеет среднее образование и накопила солидный боевой опыт. Он предложил ей после окончания лечения прибыть в штаб армии для решения вопроса о её дальнейшей службе. По прибытии в штаб её пригласил на беседу начальник разведывательного отдела, который предложил Ольге Голубовской продолжить службу в военной разведке Красной армии.
Старший брат – разведчик
К тому времени её старший брат – всего-то на полтора года взрослее, уже успел накопить солидные военный и боевой опыт службы на различных должностях в Красной армии. В это время он уже стал известен как В.Ф. Воля и, как она позже вспоминала, «выполнял отдельные боевые задания в тылу врангелевских войск на Чёрном море, где им была захвачена неприятельская шхуна с грузом и пленными». Касательно этого и других боевых подвигов и реального участия в боях Гражданской войны брата и сестры Ревзиных у историка А.Е. Куланова имеется своя точка зрения на этот счёт. Он считает, что достоверных доказательств об их боевом прошлом до сих пор не обнаружено. Есть фактические расхождения в описании событий этого периода жизни и служебной деятельности Ольги Голубевой, изложенной по версии историка спецслужб В. Лота «Елена Феррари – резидент «особого калибра»: Поэтесса, разведчица или террорист?». Некоторые из приведённых дат и описаний исторических событий нуждаются в уточнении и дополнительной проверке. Так, например, в ранее названной книге В. Лота указывается, что во 2‐й половине ноября 1918 года Владимир Воли и Ольга Голубовская находились в Екатеринославе, когда войска советского Украинского фронта освободили Екатеринослав. Однако по воспоминаниям свидетеля тех событий университетского преподавателя Г. Игренева, события развивались несколько по иному сценарию[346]. В городе в то время располагались австрийские оккупационные войска, войска гетмана П.П. Скоропадского в составе 8‐го корпуса и петлюровские отряды. В ноябре 1918 года из города, как вспоминал очевидец, мирно ушли войска гетмана. Затем в начале декабря Екатеринослав покинули австрийские части. Оставались только петлюровцы. После этого в город с боем ворвались махновцы и в течение нескольких дней шли уличные бои. Однако вскоре и они ушли из Екатеринослава. В город вошли части регулярной Красной армии под командованием П.Е. Дыбенко, который, как известно, с января 1919 года командовал Особой группой войск екатеринославского направления. На 5‐й день после занятия города большевиками из Харькова, который на время стал столицей советской части Украины, приехали чекисты. Начались аресты и расстрелы тех, кто подозревался в сотрудничестве с оккупантами, режимом гетмана Скоропадского и петлюровцами. Именно тогда, как писал В. Лота, среди арестованных оказались анархисты из партизанского отряда – Владимир Воля и его сестра Ольга Голубева (или Голубовская?). Ольгу продержали под арестом 10 дней, а брата – 20 дней. После разбирательства их освободили из-под стражи[347]. Где в это время находился муж Ольги – анархист Георгий Голубовский, состоявший в том же партизанском отряде, – неизвестно. По какому поводу были разбирательства после их ареста чекистами, были ли анархистам-партизанам предъявлены какие-либо обвинения, кто проводил дознание – об этом ни брат, ни сестра нигде не вспоминали. Однако позже в документах советского периода Ольга Голубовская писала, как уже упоминалось, что до лета 1919 года она вместе с мужем работала на Урале, где жил её отец. Затем, с её слов, она уехала в Харьков. Таким образом, получается, что примерно в одно и то же время в жизни Ольги Голубовской происходили взаимоисключающие друг друга события, поскольку она не могла находиться одновременно в разных городах: в Екатеринославе, Харькове и в уральском городе при заводе Майкор. Создаётся впечатление, что история с поездкой к отцу на Урал и годичное там пребывание была изложена письменно в её личном деле позднее с целью сокрытия факта ареста ВЧК Ольги и Владимира в начале 1919 года в Екатеринославе. Возможны и другие объяснения этой запутанной истории в биографии Елены Феррари. В любом случае, на наш взгляд, эта ситуация требует дополнительного и более подробного изучения архивных документов и всех событий тех лет. При этом остаются опасения, что более века спустя истину установить не удастся.