.
Дело было новое и непростое, поэтому за 3 года сменилось 6 начальников Восточного отделения (позже – отдела). Ситуация стабилизировалась лишь с назначением 1 августа 1921 года на эту должность бывшего офицера императорского Морского ГШ Б.И. Доливо-Добровольского. Он почти 2 года руководил подготовкой военных специалистов и сотрудников Наркомата иностранных дел (далее – НКИД) для работы на Востоке и в других регионах мира. Отбор кандидатов из числа военнослужащих на обучение, сам учебный процесс и распределение выпускников курировало Разведуправление Штаба РККА.
В год поступления в академию Мирры Флёровой набор слушателей осуществлялся по следующим правилам: из числа желающих учиться военнослужащих, выдержавших вступительный экзамен – 20 человек и еще 20 человек, также после особого вступительного испытания, командировались на учёбу из Наркомата иностранных дел. Кстати, в 1921 году, когда сдавала экзамены Мирра, был упрощен порядок поступления на Восточное отделение академии проявивших себя на деле командиров РККА.
Среди слушателей, постигавших рядом с Миррой академические науки и военное дело, были люди из разных слоев общества, с различным уровнем образования и боевого опыта. Так, по социальному составу среди будущих военных разведчиков и дипломатов было 28 % рабочих и крестьян, а 72 % были причислены к интеллигенции. Каждый десятый слушатель был беспартийным, а 90 % из них состояли в партии, но имели разный партийный стаж (от кандидатского до дореволюционного). Большинство (60 %) имели среднее образование, при этом каждый десятый имел лишь низшее или домашнее образование. Остальные 30 % слушателей до поступления в академию успели получить дипломы о высшем и специальном образовании. Каждый пятый не имел вообще боевого опыта, тогда как оставшиеся 80 % в разное время и на различных армейских должностях участвовали в боях на фронтах Гражданской войны.
В первое время занятия на Восточном отделении проходили в вечернее время – с 18.00 до 21.15 (по 4 учебных часа в день). Такой режим учёбы позволял слушателям посещать занятия на основном факультете академии. Это поощрялось руководством. При этом для будущих дипломатов изучение военных предметов не являлось обязательным. Восточное отделение (позже – отдел) являлось обособленным подразделением академии, хотя и располагалось в том же здании. Эта структура имела свою канцелярию и свой штат из 25 человек.
С 1922 года занятия стали проводиться в дневное время и по новым учебным программам. Основной упор делался на изучение восточных языков: китайского, турецкого, персидского и других, хотя в учебной программе были и европейские языки. Помимо этого, изучались военная география и экономическое положение государств Ближнего и Среднего Востока, политика великих держав на Востоке, торговое право, военные дисциплины и специальные предметы. Срок обучения первоначально составлял 3 года. Между 2‐м и 3‐м курсами у слушателей должна была быть полугодовая стажировка в изучаемой стране. Такие командировки, как правило, осуществлялись в интересах НКИД и Разведуправления Штаба РККА. Затем было решено сократить срок теоретической подготовки до двух лет с последующей годичной командировкой слушателей на Восток в одну из изучаемых стран. Судя по всему, Мирра Флёрова специализировалась по китайской тематике. А китайский язык слушателям преподавали его носители – Лянь Кунь и Цюи Цю Бо. Вскоре знание основ языка ей пригодилось на практике.
За время обучения Сахновской-Флёровой на Восточном отделении ВА РККА на изучение военных дисциплин отводилось совсем немного времени. Так, на 1‐м курсе военное дело вообще не было включено в учебную программу. На 2‐м курсе на военные дисциплины отводилось 65 учебных часов, а на 3‐м курсе – еще 34 учебных часа. Иными словами, лишь около 100 учебных часов за весь период обучения. Вряд ли это можно считать достаточным временем для подготовки будущих командиров с высшим военным образованием. Кстати, в одно время с Флёровой в академии обучался известный чекист Яков Блюмкин. А на Восточном отделении учился брат Ларисы Рейснер – будущий дипломат, разведчик и ученый-историк Игорь Рейснер.
В стенах академии Мирра встретилась со слушателем основного факультета Р.Н. Сахновским, оказавшимся её однополчанином по службе в 44‐й стрелковой дивизии. В июле 1923 года они поженились. Так Мирра стала Сахновской-Флёровой. Вряд ли будущая разведчица могла предположить, к каким печальным последствиям приведет её замужество в недалеком будущем. Но в те дни влюбленной молодости их совместная жизнь виделась долгой, счастливой и безоблачной.
Через год в её послужном списке появилась очередная запись об окончании курса обучения в Военной академии РККА с правами лиц, имеющих высшее военное образование, с оценкой «хорошо». А накануне выпуска приказом РВС СССР от 12 июня 1924 года она была назначена в резерв РККА для выполнения особых заданий РВС СССР. Таким заданием стала её командировка вместе с мужем в качестве военных советников в революционный Китай.
Военный советник в Китае
В феврале 1923 года глава Китайской Республики Сунь Ятсен обратился к руководству СССР с просьбой направить на юг Китая в Кантон (Гуанчжоу) советских военных специалистов и политработников для оказания помощи китайскому революционному правительству. В марте того же года из Советского Союза в Китай была откомандирована небольшая группа военных специалистов для изучения вопроса об оказании военной помощи правительству Сунь Ятсена.
В 1924 году в Китае на I съезде гоминьдана было принято решение о создании революционной армии. Правительство Сунь Ятсена вновь обратилось к СССР за помощью в создании революционных вооружённых сил. Советским руководством было решено направить в Китай военных специалистов. В разное время в период с 1924 по 1927 год в Китае работало до 135 советских военных советников. Командование РККА совместно с Разведуправлением занималось подбором советников с учётом их войсковой специализации. Среди них также были командиры, политработники, преподаватели, известные военачальники.
В качестве опорной точки для создания современной китайской армии было решено использовать базовый учебный центр по подготовке командно-политического состава. Уже летом 1924 года на юге Китая на острове Вампу (Хуанпу на местном наречии) открылась школа по подготовке офицеров для новой армии. СССР фактически финансировал весь учебный процесс и обеспечивал слушателей школы всем необходимым. Так продолжалось вплоть до разрыва отношений с Гоминьданом в 1927 году. Школа Вампу (иногда её называют академией) стала основным центром по подготовке офицерских кадров и за годы своей работы выпустила около 4,5 тыс. офицеров. Выпускники школы Вампу составили костяк Национально-революционной армии Китая.
Военные советники Южнокитайской группы стали прибывать в Кантон (Гуанчжоу) к лету 1924 года. Каждый советник еще в Москве вместо настоящей фамилии получил оперативный псевдоним. Так, Р. Сахновский стал П. Ниловым, а М. Сахновская получила псевдоним М. Чубарева. В июне прибыл главный военный советник комбриг П.А. Павлов (Говоров). После его случайной гибели (он утонул в р. Дунцзян 18 июля) отчёты в Центр, отправлявшиеся через полпредство, подписывал начальник штаба группы Р. Сахновский (П. Нилов). В августе главным военным советником был назначен В.К. Блюхер (Галин, Уральский).
Формально все военные советники числились в штате спецотдела. М.Ф. Сахновская (Чубарева) в отчётах указывалась как начальник разведуправления и руководитель агентурной работы. Она же разрабатывала план вооружения китайских рабочих. Согласно приложению к расходному расписанию для спецотдела от 12 декабря 1924 года штат советников уже тогда предусматривал 48 должностных ставок, из которых 9 ставок предназначались для технического персонала (переводчики, машинистка и т. д.). Как вспоминала позже жена военного советника В. Акимова В.В. Вишнякова-Акимова, большинство советских военных специалистов ходило в штатском. Однако те, кто постоянно находился в подразделениях китайской армии, носили форму Национально-революционной армии. Она была пошита из тонкого габардина защитного цвета, с плетёными коричневыми пуговицами. Дополняли военный костюм фуражка или пробковый шлем.
Советская колония Южной группы в Дуншане жила дружно и сплочённо. Почти все советники выписали свои семьи. Все были при деле. Жены, даже с маленькими детьми на руках, обязательно где-нибудь работали: в аппарате группы, в столовой, клубе, библиотеке или в детском саду. Некоторые давали уроки русского языка китайской молодёжи, которая была отобрана для учебы в СССР.
Детей было много и всё больше маленьких. Некоторые из них родились в Китае, например, у Мирры Сахновской. Мирра Сахновская в то время была начальником штаба группы и преподавателем школы (академии) Вампу. Как отмечала в своей книге В. Вишнякова-Акимова: «Мужская профессия, привычка носить мужскую одежду наложили на нее неизгладимый отпечаток. Она говорила низким голосом, много курила, ходила большими шагами, женское платье сидело на ней кое-как, и было видно, что она досадует на то, что вынуждена его носить. По возвращении в Москву она снова вернулась к привычным ей гимнастерке, галифе и сапогам, которые, следует признаться, шли гораздо больше к ее высокой, сухощавой фигуре. Стриглась она под скобку, у нее были пышные вьющиеся волосы золотистого оттенка. При редкой ее улыбке было видно, что многих зубов у нее недостает. На мой вопрос она как-то рассказала, что в гражданскую войну у нее часто болели зубы, а лечить было некогда, так она их попросту выдергивала»[372].
Советники иногда добродушно подтрунивали над Сахновской, когда она, будучи беременной, «во всей характерной особенности своего положения», читала лекции в Вампу. Китайские слушатели офицерской школы к необычной ситуации относились с пониманием.
Сахновская, по воспоминаниям знавших её людей, была нежной матерью двух детей. Но у неё далеко не всегда была возможность выказывать им всю свою любовь. Например, та же Вишнякова-Акимова вспоминала такую картинку. Под окнами штаба нерешительно бродит нянька с грудным сыном военной советницы Павликом на руках. Время от времени она подходит к окну и умоляюще говорит, что ребенок хочет кушать. Из окна высовывается Мирра и велит ей уйти, поскольку она занята. Кстати, Вишнякова-Акимова и некоторые другие в своих публикациях почему-то указывали имя Сахновской как Мира, хотя правильно оно пишется с двумя буквами «р» – Мирра.