[46]. Тем временем обстановка на фронтах становилась всё более опасной. В войсках требовались опытные военспецы и генштабисты. В начале декабря в ПетроЧК обращается окружной военный комиссариат Петрограда с просьбой ускорить рассмотрение дел арестованных бывших офицеров генштаба. Этот же вопрос активно обсуждался на различных заседаниях в Москве. За арестованных ходатайствует главком И.И. Вацетис. Эти просьбы поддерживает Троцкий. На заседании РВС Республики 2 декабря рассматривается список находящихся под арестом генштабистов. Телеграммой Ленину 26 декабря 1918 года наркомвоенмор прямо просит, в случае отсутствия доказанных обвинений, освободить из тюрьмы ПетроЧК двух указанных в телеграмме генштабистов.
Ленин 29 декабря 1918 г. направил телеграмму председателю Петроградской ЧК с копией председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому: «В течение нескольких месяцев сидят арестованные Вами генштабисты Савченко-Маценко и Поляков. Главком ходатайствует об их освобождении. Телеграфно сообщите: какие обвинения предъявлены этим лицам, а если обвинение не предъявлено, почему они не освобождены. Не медлите с точным и ясным сообщением»[47]. При этом чекистами был собран ряд улик и косвенных доказательств об участии в белогвардейском подполье Генерального штаба полковника Б.П. Полякова, однако спорить с председателем СНК РСФСР никто не стал. Его перевели в Москву в Бутырскую тюрьму, а разбирательства продолжил Особый отдел ВЧК, который своим решением освободил генштабиста с ограничением в праве занимать ответственные должности. Спустя время Поляков бежал и в мае 1919 года оказался на службе в белогвардейской Северной армии. И таких примеров, когда в тюрьмах гибли невиновные, а на свободу из ЧК отпускали из-за неспособности подтвердить фактами и доказать вину белогвардейцев-подпольщиков можно привести немало. Судя по датам, описанное выше событие имело место, когда Петроградскую ЧК всё ещё возглавляла, скорее всего уже только формально, В.Н. Яковлева. Но перевели её срочно в Москву не за какие-то упущения в работе ПетроЧК, а, по нашему мнению, из-за её чрезмерного служебного рвения, в результате которого она фактически раскрыла сверхсекретные дела большевистского руководства по созданию валютных резервов за рубежом. А схваченные за руку мошенники, находившиеся внутри этих финансовых каналов и присваивавшие средства, а также торговавшие выкупами заложников из тюрем, стали неприятными издержками и скандалами, которые удалось быстро погасить.
Против должностных преступлений чекистов
После гибели председателя Петроградской ЧК Урицкого от пули террориста в кресле главного чекиста Северной столицы оказался его заместитель Глеб Иванович Бокий. По сложившейся практике он одновременно возглавил ЧК СКСО, где его заместителем стала В.Н. Яковлева. Она сменила его на постах заместителей в этих органах ЧК, которые до этого, как указано в его биографии, с 13 марта по 31 августа занимал Г.И. Бокий. Отметим, что в других источниках приводятся иные сведения о времени его перехода с партийной на чекистскую работу. Так, например, в биографии Бокия, размещённой на другом интернет-ресурсе в разделе «Биографический указатель», указано, что с марта 1918 зам. пред., с июля 1918 пред. ЧК Союза коммун Северной области. Организатор красного террора в Петрограде и Северном регионе.
Да и период времени пребывания Бокия в должности председателя Петроградской ЧК в публикациях приводится неоднозначно. Чаще всего указываются даты с 31 августа по ноябрь 1918 года. Но есть и другие варианты. Например, на сайте «История повседневности» указано, что Глеб Иванович состоял в должности «председатель ЧК Союза Коммун Северной области с 31 августа по 10 октября 1918 г.»[48]. О том, что он в это же время занимал кресло главного чекиста в Петрограде, в публикации даже не упоминается.
Если предположить, что Г.И. Бокий покинул высшие чекистские посты в Петрограде, как указано выше, 10 октября. В разных источниках приводятся и другие даты его отставки. Так, например, в книге «Оккультисты Лубянки» указано, что он приступил к исполнению обязанностей председателя ПЧК после убийства Урицкого 30 августа 1918 года «сроком до 8 октября того же года»[49]. Далее в книге приводится уточняющая информация о том, что «10 октября Глеб Иванович находился уже в столице. Бокия сменила на посту председателя ПЧК Варвара Николаевна Яковлева…»[50]. Был ли он вызван в Москву руководством, приезжал ли по своей инициативе, чтобы дать пояснения о случившемся скандале или просто спешно покинул свой пост, опасаясь каких-то разоблачений, – это так и осталось загадкой. К тому же путаница с этими датами продолжается и в наши дни.
В этой связи возникает вопрос о том, кто же возглавлял ЧК в Северной столице в течение месяца (с 10 октября по 10 ноября), поскольку, как указывается во многих источниках, своё назначение на пост председателя петроградской чекистской организации В.Н. Яковлева получила 10 ноября 1918 года. Однако, справедливости ради, заметим, что есть упоминания о том, что пост главного чекиста в Петрограде и СКСО она заняла 10 октября. Вполне возможно, что она как заместитель Бокия какое-то время исполняла его обязанности до утверждения в должности председателя. Как видим, в биографиях известного чекиста Г.И. Бокия и единственной женщины среди председателей ЧК В.Н. Яковлевой осталось немало неточностей и фактических несоответствий, которые требуют проверки и уточнения на основе архивных документов.
В чекисты не по своей воле
Эта запутанная история, связанная с жизнью и деятельностью Г.И. Бокия, началась после октябрьских событий 1917 года. Революционер с большим подпольным стажем, он принял активное участие в вооружённом восстании в Петрограде. Хорошо проявил себя на партийной работе. И вдруг неожиданно для себя получил назначение на работу в ЧК. В протоколе допроса Г.И. Бокия от 17–18 мая 1937 года приводятся его слова, которые объясняют причины его отставки с поста председателя Петроградской ЧК. Началось всё ещё тогда, когда, с его слов: «… меня с партийной работы помимо моего желания перебросили на работу в ЧК…»[51] Допрос проводил заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 2‐го ранга Л.Н. Вельский (часто указывалась фамилия Бельский). Оно и понятно, поскольку допрашивал он бывшего начальника особо секретного спецотдела в чине комиссара госбезопасности 3‐го ранга. Генеральский чин в НКВД Бокий получил за 2 года до своего ареста.
На руках Вельского-Бельского было много крови высокопоставленных партийных деятелей и чекистов, однако и его карьера тоже завершилась расстрелом 16 октября 1941 года на спецобъекте «Коммунарка». Позже он был назван среди организаторов и активных участников массового террора, и по этой причине его признали не подлежащим реабилитации.
Однако Г.И. Бокия, оказавшись на столь высоком посту в ЧК, энергично приступил к исполнению своих обязанностей. Так, например, в публикации петербургского историка Евгения Шошкова в журнале «Родина» в июле 2000 года приводятся сведения о деятельности Бокия в должности главного чекиста в Петрограде. «6 сентября того же года, уже после убийства Урицкого, когда Бокий стал полновластным хозяином Петроградской ЧК, – отмечает автор статьи, – в «Петроградской правде» появилась подписанная им статья»[52]. В своей статье Глеб Иванович указывал, что в ответ на убийство правыми эсерами Урицкого и тяжелое ранение Ленина ВЧК приняла решение расстрелять 512 контрреволюционеров и белогвардейцев, из них 10 правых эсеров[53]. Далее главный чекист прежней столицы Российской империи предупреждал, что в случае убийства хотя бы одного советского работника будут расстреляны все взятые под арест заложники. Заложников оказалось так много, что их списки пришлось публиковать в нескольких номерах «Петроградской правды». Спустя короткое время случился громкий скандал, связанный с освобождением заложников из тюрем за большие деньги. Инициатором вымогательства денег и драгоценностей в обмен на свободу признали нового председателя ПетроЧК.
Долгое время предполагались разные основания отставки Бокия с поста председателя ПЧК. Однако Глеб Иванович в мае 1937 года под протокол сам назвал в качестве причины своей отставки с поста председателя ПетроЧК и ЧК СКСО не громкий скандал с финансовыми махинациями, не острые разногласия со своим заместителем – представителем ВЧК В.Н. Яковлевой, а его конфликт с «хозяином» Петрограда Г.Е. Зиновьевым[54]. Эту же причину подтверждает и Л.Э. Разгон, который в своих воспоминаниях написал о том, что главного чекиста Бокия «Зиновьев вышиб… из Петрограда»[55].
Вместе с тем не исключено, что все названные выше причины между собой как-то были связаны. Попробуем разобраться в событиях далёкого прошлого. И начнём с выяснения причастности чекистов Петрограда и самого Бокия к вывозу из РСФСР золота и других ценностей с целью их продажи и распределения полученных валютных средств на именных счетах за рубежом. Можно предположить, что это были первые шаги по формированию некоего золотовалютного фонда, названного в последующем «золотом партии». При этом, скорее всего, часть этого фонда состояла из драгоценных камней и особо ценных ювелирных изделий.
Обвинила своего начальника-чекиста в должностных преступлениях
Возглавив Петроградскую ЧК, Яковлева расследовала деятельность своего предшественника Глеба Бокия. Однако никаких документальных следов и следственных материалов в отношении своего предшественника она не оставила. Возможно, они были уничтожены или переправлены в Москву для рассмотрения и принятия решения. «Бокию принадлежала, – писал в своей статье в журнале «Родина» Е.Н. Шошков, – блестящая идея выкачивания денег из заложников. Не хочешь сидеть за решеткой – плати, и ты на свободе. Это золотое в прямом смысле слова правило председатель Петроградской ЧК применял к своим особо богатым клиентам. Заложников арестовывали тайно, то есть, попросту говоря, похищали, затем держали на конспиративных квартирах и после получения выкупа переправляли через финскую границу – все честно. Правда, огромные деньги не значились ни в одной ведомости, ни в одном приходном ордере»