— Я до тебя была невинной девочкой, а ты соблазнил меня, лишил невинности! А теперь, когда ты насытился, ты меня выгоняешь?! Попользовался юным телом, а теперь можно на свалку его?! А ничего, что я теперь не девственница, и на меня нормальные мужчины будут смотреть как на шлюху?! Ты, когда меня невинности лишал, о чём думал?! Я хотела семью с тобой, ты мне обещал семью, а на самом деле, воспользовавшись мной, выбрасываешь меня!
Я объяснил ей, что причина расставаения — её неверность. Было множество признаков, но когда я увидел фотографии, то на сто процентов уверился в измене.
Она билась в истерике и отказывалась признавать, что изменяет. Потом заявила, что поцелуй это не измена. Я понял, что начинается класска жанра и закончил разговор. Она долго ревела на кухне. Спала на диване, отдельно от меня. После этого она через два дня переехала к родителям, на прощание вывалив мне гневную тираду о том, как я воспользовался её девтвен-ностью, как сделал её несчастной и как она мне этого никогда не простит.
Честно, для меня история с её изменой и особенно с итоговым скандалом были шоком и ужасом. Я реально любил Юлю, она для меня была идеальной женщиной. Я не прогибался перед ней, не заискивал, не выслуживался. Наоборот, она всегда подстраивалась под меня, старалась сделать мне хорошо. Мне просто не было нужно применять наказания, быть жёстким, строгим.
Но и тираном я никогда не был, разве что за исключением тех двух давних случаев перевёрнутой обиды. Но это уж мелочи, которые растворяются в почти двух годах отношений. Впрочем, когда она делала что-то, что мне не нравилось, я прямо говорил ей об этом. Так что ни холопом, ни тираном я не был.
Но финальные скандалы посеяли во мне сильное чувство вины перед Юлей. Ведь получается, что я правда взял её девственницей, лишил невинности, а теперь мне приходится выгонять её. Это повергло меня в тоску.
Вот с такой ситуацией ко мне обратился мужчина, которого назовём Артёмом. Он кроме тяжёлого чувства потери любимого и родного человека ещё и испытывал чувство вины за то, что выгнал женщину, которую когда-то лишил девственности.
Я объяснил ему одну простую вещь.
Никакая девственность не является индульгенцией на гадкие поступки в настоящем или будущем. Некоторые женщины всерьёз считают, что если мужчина лишил их невинности, то он теперь обязан прощать им все мерзости и проглатывать любые выкрутасы. Терпи, ты же мной воспользовался. Куда я теперь пойду? Ты в ответе за меня теперь до конца моих дней.
Потеря девственности — отличное, по мнению некоторых женщин, оправдание для любых гадких поступков, вплоть до измены. Ты лишил меня невинности — значит, ты не имеешь права теперь расставаться со мной ни при каких обстоятельствах.
На самом деле это всё чушь и попытки завиноватить мужчину. Манипулирование чувством вины. Если бы женщина действительно боялась остаться одна и без девственности, она бы изо всех сил сохраняла отношения. Была бы хорошей женой для своего адекватного мужа. Хранила бы верность. А не делала всё, что взбредёт в голову. В приведённой выше истории дамочка решила, что ей обязаны простить даже измену.
Так что после подробного разбора ситуации я посоветовал Артёму не поддаваться на попытки изменницы завиноватить его.
Через пару дней после моего разговора с Артёмом мне в соц. сети написала его бывшая пассия. Видимо, после моего внушения на их информационном канале произошли резкие изменения не в пользу Юлии. Она высказала мне всё, что обо мне думает, включая домыслы о моих родителях и моей личной жизни. Впрочем, это уже стало настолько банальным, что кроме зевоты ничего не вызывает.
Второй случай интересен тем, что в нём, во-первых, причиной распада семьи стала не измена, а во-вторых, одна манипуляция перетекла в другую. Начало истории очень похоже на историю Артёма и Юлии. Девственница с хорошим поведением, любит мужчину, хочет быть с ним. Ей 20, ему 28. Встречались два месяца без секса, потом два года с сексом. Вместе не жили, так как девушка из верующей семьи, она считала сожительство до брака грехом (кстати, секс до брака она грехом не считала). Через два с небольшим года отношений заключили брак, сыграли свадьбу, обвенчались.
Я опускаю эту часть и перехожу к тому, где истории отличаются друг от друга. Назовём героев Николай и Светлана.
«Неприятности начались начались сразу же после свадьбы. Оказалось, что женщина транжира и не имеет никакого понятия о семейном бюджете. Родители, видимо, ограничивали её в тратах, выдавая деньги только на то, что действительно нужно. Я неплохо зарабатывал, и нам на двоих денег было бы больше чем достаточно, если бы не её тяга к неконтролируемым тратам.
При этом я воспитывался в семье, где отец и мать клали свои зарплаты в общий котёл (а именно в шкатулку в шкафу), и каждый брал оттуда столько, сколько надо. Лишнего никто не тратил. Я решил поступать так же.
Первую мою «совместную» зарплату она потратила за две недели. Покупала какие-то деликатесы (сама, как оказалось, готовить «не любит», хотя до свадьбы встречала меня в гостях всякими вкусностями собственного приготовления), разные безделушки. Подарила подруге из университета свой плейер и купила себе новый, весьма дорогой. Однажды принесла домой кастрюлю за двадцать тысяч. Какую-то супер-фирменную. Будто в насмешку, ведь после таких трат готовить уже нечего, да и «не любит» она.
Я из-за своей любви относился к ней слишком снисходительно. Я пытался прекратить её траты, она плакала, обижалась, но каждый раз признавалась, что больше не будет. Я верил.
Когда оказалось, что деньги закончились, Света обвинила меня в том, что я мало зарабатываю — ведь семья осталась без денег. На что жить? Ты добытчик, ты и думай.
Я занял денег у друга, но решил прекратить демократию в финансах и перестал класть деньги в общий доступ. С этого момента начались обвинения в жадности:
— Я вынуждена у тебя каждую копейку выпрашивать, как нищенка! Я такой же полноправный член семьи, как и ты! Хватит издеваться надо мной и пытаться мной помыкать!
Я напоминал ей о том, что в первый месяц она потратила немалую месячную зарплату за две недели. И это при том, что на протяжении этих двух недель она раза три клялась контролировать свои траты. Но она не воспринимала мои слова и твердила своё:
— Ты жадный тиран и всё это делаешь для того, чтобы показать свою власть надо мной. Тебе просто приятно самоутверждаться над слабой женщиной!
Далее обычно следовали обвинения в том, что я мало зарабатываю.
Так продолжалось несколько месяцев. Она регулярно закатывала истерики по поводу отсутствия доступа к деньгам. Кстати, свою стипендию она тратила по своему усмотрению, она в общий семейный котёл не шла.
Света старалась бить ниже пояса: то сравнивала меня с «более успешными» общими знакомыми, то приводила в пример подруг, которым их мужья делают дорогие подарки: шубы, машины. В общем, классика.
Затем стала угрожать мне, что уйдёт к родителям, найдёт себе другого, более щедрого мужчину. Впрочем, всё это оставалось словами. Я наблюдал за её поведением и могу с уверенностью сказать, что никакого другого мужчины она не искала.
Примерно через полгода брака скандалы стали ежедневными. Я шёл домой, понуря голову, так как знал: только я переступлю через порог, на меня обрушится шквал обвинений и криков. Визжала она так, будто её режут. Соседи даже мягко спрашивали, зачем я так бью жену. Хотя, я её не бил.
Дома я не только не мог отдыхать от стрессов, полученных на работе, но и получал новую накачку. От постоянного напряга, недосыпания у меня начались головные боли, а дела поплыли. Я понимал, что ещё немного — и я либо попаду в психушку, либо меня уволят с работы.
Однажды мне это надоело и я сказал жене, что подаю на развод. Поскольку квартира моя, куплена до брака, то пусть выметается».
Далее последовало то же самое, что было в истории Артёма и Юлии. Обвинения те же самые, практически слово в слово. Дополнительным способом завиноватить Николая было вот что. Светлана обвинила его не только в том, что он «лишил невинности и выгоняет», но и то, что «обрекает её на грех», ведь теперь она блудница и не может вновь вступить в брак. А если и вступит, то это тоже будет блуд. В общем, фарисейства, двуличия и жонглирования религией в словах и поступках Светланы было более чем достаточно.
Итог с Николаем был такой же, как и с Артёмом. Он погряз в чувстве вины и обратился ко мне. Мы встретились в Москве, и он сказал мне, что он уже всё решил сам. Подал на развод и ликвидирует регистрацию жены в его квартире. Психологическую поддержку ему оказали родители. Моей помощи не требовалось, чему я был несказанно рад.
Впрочем, как оказалось, это ещё не конец истории. Через неделю Николай позвонил мне и сказал, что манипуляции продолжаются. Светлана решила сменить точку приложения своих козней. С чувства вины переключиться на чувство жалости, ответственности и долга. Продолжение истории с разбором будет в следующей главе.
Итак, напоминаю, что девственность не является оправданием или индульгеницей для гадких поступков по отношению к вам. Не хочешь, чтобы тебя бросили — веди себя достойно.
Вообще под манипулирование чувством вины попадают не только и даже не столько нормальные мужчины, как те, за кем водится грешок. Выпивохи, склонные к амурным приключениям, люди, которые не умеют держать себя в руках становятся настоящим призом для манипуляторш. Человеку, за которым не водится явного греха, привить комплекс вины очень сложно. Но если есть явный порок, то его обладатель так и будет всю жизнь ходить виноватым. Ему так и будут тыкать в нос, что он «отнял лучшие годы», «измучил», «все мужики, как мужчики, а он...» и так далее. Разумеется, за всё требуя компенсации. Дорогих подарков, например.
Или я знаю семью, где жена гуляет от выпивающего (по вечерам), но работящего мужа. Он об этом знает, но не возмущается, так как жена выдрессировала его: «Я тебя, алкаша терплю, ты мне ноги целовать обязан, что за с тобой живу. Ни одна дура не станет тебя, дурака, терпеть. Одна я!». Он проникся чувством вины и сквозь пальцы смотрит на измены жены. А та, тем временем, имеет неплохо устроенный быт, деньги от хорошо зарабатывающего мужа, да ещё и любовника. Не жизнь — малина!