Утолив жажду, Элайна почувствовала облегчение. Начало клонить в сон. Закрыв глаза, тут же провалилась в глубокий сон.
Проснулась ясным днём. Комнату заполнял солнечный свет. Полог кровати был поднят, чтобы девушка могла дышать свежим воздухом, проникавшим через открытое окно. Вместе с лёгким ветерком в помещение проникали изумительные цветочные ароматы, слышался дружный щебет птиц. Портьера, отделявшая соседнюю комнату, была раздвинута, и оттуда доносилось чудесное пение. Нежный женский голос тихо напевал под негромкие звуки аккордо старинную ассветскую балладу о любви рыбачки и ушедшего в поход воина. Элайна не слышала песню прежде, но хорошо знала ассветский язык, и песня её очаровала, несмотря на незатейливый сюжет и простую мелодию.
Её снова мучила жажда, и девушка потянулась к кувшину, стоявшему на табуретке. На этот раз она не стала бросать его на пол, а стукнула несколько раз кружкой о крутой бок кувшина. Звон услышали, и песня прервалась. Появилась уже знакомая рабыня в чёрном. Напоила, поправила подушку и подала плоский горшок, чтобы больная могла справить естественные нужды.
– Может, госпожа хочет покушать свежего горячего бульончика? – спросила рабыня.
– Нет, – ответила Элайна и закрыла глаза. Она ощущала себя совсем больной, и это ей не нравилось.
– Мне посидеть с вами?
– Нет…
– Тогда я выйду. Если я вам понадоблюсь – дёрните за этот шнурок над головой. В той комнате прозвенит колокольчик, и я приду.
– Хорошо… – ответила девушка, не открывая глаз.
Она чувствовала непреодолимую сонливость и отдалась этому чувству без сопротивления. Болела голова, пересыхвло во рту, всё тело ломило, как после напряжённой тренировки.
Через какое-то время пришёл высокий седовласый мужчина, одетый в добротный костюм. Осмотрел девушку с ног до головы, пощупал пульс и заглянул в глаза. Элайна догадалась, что это лекарь, и не сопротивлялась, когда он проделывал с ней разные, иногда болезненные, манипуляции. Закончив осмотр, он присел на край кровати и похлопал пациентку по здоровой руке.
– Всё не так плохо, как я думал. Вы здоровая крепкая девушка… Я ожидал худшего. У вас прочная голова и сильное тело, сударыня. Вам повезло: ушиб головы, пара сломанных рёбер, содранные коленки и порез на ладони – вот и все ваши раны. Будем надеяться, что к свадьбе не останется даже шрамов.
– Разве я выхожу замуж? – удивилась девушка.
– Ну… Когда-нибудь выйдете ведь? – усмехнулся доктор. – Вы ещё молоды и довольно симпатичны… Кстати, сколько вам лет?
– Мне? – Элайна на минутку задумалась. – Кажется, двадцать.
– Вы не уверенны?
– Я… Я не помню… Я не знаю, как попала сюда…
– Конечно, не знаете, ведь вы были без сознания. Вас выбросило штормом на берег, где вас подобрали рыбаки, затем перевезли в замок.
– На какой берег? – удивилась Элайна.
– На побережье… Очевидно, ваш корабль утонул, и из всех находившихся на борту спаслись только вы.
– Какой корабль? Как я попала на корабль? И вообще, где я?
Доктор внимательно посмотрел на пациентку и перестал улыбаться.
– Ну, а имя своё вы хоть помните?
– Да… Элайна…
– Откуда вы родом?
– Из Илларии.
В глазах доктора зажёгся тёплый огонек, и он снова заулыбался.
– Какая неожиданность! Я тоже иллариец, – произнёс он по-илларийски.
– Приятно встретить земляка, – так же ответила девушка. – Где я нахожусь?
– В замке лорда Туарийского на острове Туару.
– Это далеко от Илларии?
– Весьма далеко. Но недалеко от Медауса.
– Медаус? – девушка наморщила лоб. – Я не помню, как попала в Медаус.
– А какое ваше последнее воспоминание?
– Башня Невест в замке горного барона… Мне показалось, что я до сих пор там нахожусь.
– Башня Невест? – удивился доктор. – Но тогда…
– Что?
– Нет, ничего… – глаза доктора стали задумчивыми. – Вы не ошибаетесь? Вы точно помните, что находились в Башне Невест?
– Да… Они напали на меня на стоянке. Долго везли горами… Помню замок на скале… Я очень устала, болело всё тело, особенно связанные руки… Я так устала, что мне уже было всё равно, что со мной будет… Меня посадили в башню, и затем ударил колокол… Я была одна в пустой тёмной комнате, легла и уснула… А проснулась здесь.
– По-видимому, от времени вашего поселения в Башне Невест и до нынешнего дня прошло немало времени и произошло много интересных и замечательных событий, которые вы сейчас забыли. Такое случается при сильных ушибах головы, но со временем это явление должно пройти, и вы всё вспомните.
– Когда?
– Кто знает? Может, через несколько дней, а может, и несколько лет. Могу дать лишь один совет: не насилуйте память и не старайтесь вспоминать. Воспоминания вернутся сами собой и совсем неожиданно. Просто однажды утром вы проснётесь с полными воспоминаниями. Или какое-то незначительное событие, чьё-то слово или жест откроют шлюзы запертых сейчас воспоминаний. Они могут нахлынуть на вас сразу или возвращаться постепенно, по частям.
– Я… думаю… мой отец беспокоится обо мне… Нельзя ли ему послать письмо?
– Я скажу об этом лорду, когда он вернётся. А сейчас вам нельзя волноваться и переживать. Вам нужно много спать, хорошо кушать и поскорее поправляться.
– Я смогу вернуться домой?
– Посмотрим, – уклончиво ответил доктор. – Если вы не поправитесь, то уж точно никуда не вернётесь.
Разговор утомил девушку, и доктор заметил это. Он снова ласково похлопал её по руке и сказал:
– Спите, красавица. Спите и набирайтесь сил. Они вам ещё понадобятся…
Элайна опустила отяжелевшие веки и уснула сразу же, как доктор ушёл.
Глава 2
Выздоровление продвигалось медленно, в основном, из-за сильного ушиба головы. Она часто болела и кружилась, поэтому доктор долго не позволял Элайне покидать постель. Но её самочувствие быстро улучшилось, когда девушка начала подниматься и выходить в галерею, где был разбит искусственный садик с цветущими кустарниками в больших кадках, красивыми разноцветными птицами в просторных клетках, вьющимися пышными лианами, красиво обвивавшими колонны. Помогли этому и несложные гимнастические упражнения, которые Элайна проделывала, оставаясь одна, чтобы вернуть гибкость телу и силу ослабевшим мышцам.
Прошло больше месяца с тех пор, как Элайна впервые очнулась в замке лорда Туарийского, а она до сих пор не видела его хозяина. Она вообще не видела никого, кроме ухаживавшей за ней пожилой рабыни по имени Рона и певицы Ины, тоже рабыни, с которыми успела подружиться, да доктора Эдира, который навещал её по долгу службы и просто так, чтобы поболтать на родном языке. Он был свободным, но, по некоторым его высказываниям, девушка поняла, что он не может покинуть остров по собственному желанию и побаивается господина. Это её заинтересовало, так как Рона с Иной тоже боялись хозяина и чего-то недоговаривали, рассказывая о Туару, его законах и обычаях. Элайна уже знала, что на острове царит закон ассветского корабля: любой человек, ступивший на его землю без разрешения, становился собственностью лорда-правителя, и по его личному усмотрению либо обращался в рабство, либо возвращался домой после выплаты назначенного выкупа, либо его казнили, если лорд считал, что этот человек заслуживает смерти. На острове лорд-правитель был и главным судьёй, и верховным жрецом, и вершителем человеческих судеб. Он делал всё, что хотел, и никто не смел оспаривать его решения.
Такая абсолютная власть представляла большой соблазн и грозила опасностью обладателю, и Элайна заподозрила, что попала в руки настоящего чудовища, как в переносном, так и в прямом смыслах этого слова. Судя по неполным и неохотным рассказам служанок, лорд обладал каким-то изъяном, так как постоянно носил шлем, закрывавший большую часть лица. Никто из его подданных не видел господина без этого шлема, кроме двух-трёх самых приближённых слуг, но они стойко молчали, потому что тому, кто болтал об уродстве господина, тут же отрезали язык и отправляли на каторжные работы.
Элайна удивлялась столь неоправданной жестокости, её разбирало любопытство, но она не горела желанием встретиться с лордом лично. Судя по тем же неохотным рассказам рабынь, она знала, что, иногда, господин берёт в свою опочивальню одну из девушек, но после этой ночи её никто более не видит. Ходили слухи, что утром он убивает бедняжку, или, по другой версии, навсегда заточает в подземных темницах замка.
Беспокойство охватывало Элайну тем сильнее, чем больше восстанавливалось её здоровье, поэтому она начала притворяться больной: часто жаловалась на головные боли, несколько раз притворно упала в обморок. Вначале доктор обеспокоился ухудшением здоровья пациентки, но быстро раскусил обманщицу, и поинтересовался, зачем она это делает.
– Я не хочу стать наложницей вашего господина, – честно ответила Элайна.
– Вам не о чём беспокоиться – лорд не проявляет к вам интереса, – ответил Эдир. – Он ни разу не спросил о вашем самочувствием. По-моему, он даже забыл о вашем существовании.
– Это ненадолго… Когда-нибудь он вспомнит обо мне… И тогда я убью либо его, либо себя.
– Убьёте? – удивился доктор. – Такая юная нежная девушка, по-моему, не способна обидеть даже муху.
– Вы плохо меня знаете, – ответила Элайна, и это была правда. Доктор уже многое узнал о девушке: знал, кто её отец, где находится дом, как она попала в плен к горному барону… Но, повинуясь непонятному импульсу, Элайна скрыла, кто её мать и как прошло детство. Если бы доктор знал, что она дочь виолки, её слова об убийстве не позабавили бы его. Но Элайна не призналась доброму доктору, что она дочь женщины-воина и сама неплохой боец, решив держать эти знания при себе. Пусть её принимают за девушку из хорошей семьи, слегка наивную и скромную. Возможно, в будущем, это поможет ей бежать с этого ужасного острова.
Хотя Элайна была относительно свободной – могла передвигаться по замку и гулять в саду-галерее (за ней никто не следил, и ей не запрещали делать что-либо), но девушка постоянно ощущала тоску и тревогу, словно запертая в клетке птица. К тому же её одолевала скука. Чтобы хоть как-то развеяться, она попросила Ину научить её играть на одном из музыкальных инструментов. Рабыня принесла киару – небольшой струнный инструмент с приятным звучанием – и начала обучать девушку азам музыки. На удивление, Элайна оказалась способной ученицей, и через две декады смогла сыграть несложную мелодию.