День девятнадцатый – 21 декабря. Минус 27–30 градусов, снегопад, метель.
Утром все продрогли до костей, но на душе было радостно: сегодня день рождения товарища Сталина. Миша Задков говорит:
– Надо бы за здоровье Верховного и выпить…
Пришлось разрешить по двести граммов шнапса для обогрева и в знак уважения своего вождя. В бой не вступали.
День двадцатый – 22 декабря. Минус 25–27 градусов.
При переходе Колодкино – Петрищево в лесу встретили фашистский обоз. Атаковали внезапно. Убили 7 фашистов, двух взяли в плен. Заполучили десять подвод с продовольствием, боеприпасами, теплой одеждой и обувью.
День двадцать первый – 23 декабря. Минус 18–21 градус, метель, ветер.
Совершили переход в Борисово. Произвели рекогносцировку местности. В бой не вступали.
День двадцать второй – 24 декабря. Минус 20–23, ночью – до 25 градусов мороза.
При переходе к Верее встретили колонну автомашин с бочками бензина, они шли для заправки танков и бронетранспортеров. Все восемь автозаправщиков сожгли, сгорели и фашисты. Потерь нет. Отличились в бою Сафонов Федор, Задков Михаил, Грачев Иван, Правдин Виктор, Сосулькин Александр, Маркин Павел, Дубенский Богдан, Бахметьев Лев и другие. Красивый фейерверк устроили в лесу!
День двадцать третий – 25 декабря. Минус 21–24 градуса, ветер слабый.
Вели рекогносцировку местности в районе Афанасьево. Откопали спрятанное продовольствие, отбитое у фашистов две недели назад. В бой не вступали.
День двадцать четвертый – 26 декабря. Минус 20–23 градуса, снегопад, ветер слабый, метель.
Вели разведку. В бой не вступали.
День двадцать пятый – 27 декабря. Минус 21–24 градуса.
Совершили переход в Шустиково. На дороге убили трех фашистов.
День двадцать шестой – 28 декабря. Минус 22–24 градуса, метель.
Вели разведку. В бой не вступали.
День двадцать седьмой – 29 декабря. Минус 21–23 градуса, ветер сильный.
Сожгли два бронетранспортера в лесу. При них одиннадцать фашистов – оказали сопротивление. Были уничтожены. Своих потерь нет.
День двадцать восьмой – 30 декабря. Минус 20–24 градуса, слабый снегопад, ветер слабый.
Немцы решили под Новый год помыться и попариться в бане. И мы решили поддать им жару. Баню взорвали, а выскочивших голых немцев перестреляли.
День двадцать девятый – 31 декабря. Минус 15–17 градусов, сильный снегопад, тихо.
Мы с комиссаром собрали весь личный состав и после завтрака подвели итоги за весь “наш” 1941-й год. Что мы, как добровольцы, коммунисты и комсомольцы, смогли сделать, как приблизили день Победы над врагом? Все подсчитали. И мы внесли вклад в разгром фашистских оккупантов. Но впереди еще тяжелые и опасные километры.
День тридцатый – 1 января 1942 года. Минус 23–25 градусов, во второй половине дня – сильный снегопад.
Вот уже месяц, как мы совершаем рейд по тылам фашистов. Утром мы вместе с комиссаром Анатолием Ермолаевым поздравили весь личный состав с Новым годом, с новым счастьем. Пожелали еще крепче бить фашистов, быть здоровыми и вернуться на Большую землю с победой!
Потерь в отряде по-прежнему нет. Хотя у половины изломались лыжи, маневренность отряда стала ниже. Несколько человек обморозили пальцы ног, рук… Принимаем меры защиты от мороза. По-прежнему в населенные пункты на ночлег не заходим – все ночи проводим в снежной “постели”.
День тридцать первый – 2 января. Минус 21–24, ночью – до 28 градусов мороза.
Целый день находились в районе Колодкино и Крюково. Вели наблюдение за войсками противника, за их передвижением. Вечером взяли одного “языка”. Он сообщил, что прибыло подкрепление в зимней одежде и что командование отдало приказ перейти к обороне. Двинулись в Таширово.
День тридцать второй – 3 января. Минус 22 градуса, снегопад, ветер западный, слабый.
В Таширово много фашистов. Приближаться опасно. Послал разведку. Через час старшина Сафонов доложил, что немцы выставили КПП и проверяют всех, кто входит в село и выходит из него.
Взяли курс снова в Крюково. Двое разведчиков обморозили пальцы ног, пришлось оттирать снегом и бинтовать. Люди очень устали. Перегрузки страшные. Холод.
День тридцать третий – 4 января. Минус 18–20 градусов, ветер сильный.
У Крюково мы в декабре спрятали продовольствие после разгрома вражеского обоза, убили несколько лошадей и засыпали снегом – это был наш НЗ. Продукты, которые несли с собой, на исходе. Отыскали НЗ и устроили пир горой: конина, тушенка, шпик, даже сохранился шнапс для обогрева.
День тридцать четвертый – 5 января. Минус 16–23 градуса, сильная метель.
Прибыли снова к Верее, разведали подходы, захватили двух пьяных фашистов. Они показали, что в Верею прибыл полк СС для борьбы с партизанами: командующий группой «Центр» фельдмаршал фон Бок вызвал еще карательный батальон белофиннов из-под Ленинграда для более эффективной борьбы с партизанами.
День тридцать пятый – 6 января. Минус 20–23 градуса, слабый снегопад.
Встретили на дороге по пути в Афанасьево две немецкие повозки с грузом. Фашисты оказали сопротивление. Пятерых солдат и офицера уничтожили. Пошли к Вышгороду.
День тридцать шестой – 7 января. Минус 23–25 градусов, метель.
Боевых действий не предпринимали. Нашли запасы одежды, боеприпасы, взрывчатые вещества – то, что требовало пополнения.
День тридцать седьмой – 8 января. Минус 25–27 градусов, метель.
Разрушили телефонную линию связи противника, уничтожили две повозки. В завязавшейся перестрелке убито пять солдат и два офицера. Наших потерь нет.
День тридцать восьмой – 9 января. Минус 26–29 градусов, снегопад.
Из засады застрелили шестерых немецких солдат и офицера, патрулировавших на дороге.
День тридцать девятый – 10 января. Минус 22–25 градусов, метель.
Вели разведку. Пополнили боеприпасы и продовольствие. Подошли к Борисово.
День сороковой – 11 января. Минус 22–24 градуса, метель, ветер сильный.
Атаковали вражеский обоз в 100 подвод. Огнем из автоматов и винтовок убили 45 фашистов. Подожгли два фургона с боеприпасами. Наших потерь нет.
Впервые за весь рейд некоторым фашистам удалось бежать. Надо ожидать преследования.
День сорок первый – 12 января. Минус 21–24 градуса, снег, метель.
Вырезали два пролета кабельной связи, в другом месте разрушили линию связи на протяжении 600 метров. Убили трех немецких солдат и офицера. Заминировали несколько участков дороги.
Работать приходится все труднее. После диверсии ушли в лес. Подступы к лагерю заминировали, начали ужинать. В это время раздался взрыв – взорвались наши мины.
Сафонов с ребятами обнаружили два трупа гитлеровцев, остальные бежали.
Итак, за нами идут по следу. Но пока фашисты боятся входить глубже в лес.
Вечером направились в Ахматово. Переход трудный. У восьмидесяти процентов состава лыжи изломаны. Завтра возвращаемся на Большую землю. Потерь пока нет.
День сорок второй – 13 января. Минус 23–25 градусов, метель.
Встали рано – готовились к переходу через линию фронта. Я построил отряд, коротко поставил задачу – вырваться из тыла противника. В это время прибежал наблюдатель: немцы идут по лесу на лыжах.
Даю команду: “К бою!” Решили мы их подпустить на 50–60 метров и ударить прицельным залповым огнем. Разглядели карателей: отряд белофиннов и несколько немцев. Более десятка их подорвались сразу на минах, расставленных накануне. Залповым огнем уложили еще более трех десятков. Остальные бежали.
Наскоро собрав документы и оружие, мы поспешно стали отходить.
Не прошли и двух километров, как снова стали нас настигать карательные отряды фашистов. Опять бой. Уничтожили несколько десятков врагов. Но было ясно: надо оставлять прикрытие и отходить – иначе весь отряд погибнет, и пропадут все добытые нами сведения.
Комиссар отряда Анатолий Ермолаев, старшина Федор Сафонов, Федор Кувшинов, старший лейтенант Андрей Казанков добровольно решили прикрыть отряд. Мы распрощались у деревни Ахматово. Я передал им все патроны для пулеметов, автоматов, гранаты. Себе оставил лишь две гранаты и по одному магазину с патронами к автомату и пистолету.
Каждый понимал: прикрывать нас – значит пойти на верную смерть. Силы карателей превышали наши в десятки раз. Натренированные белофинны на лыжах чувствовали себя в лесу, как дома. Наши же разведчики измучены и без лыж. Даже малого отдыха не могла нам дать обстановка, после которого мы снова могли бы успешно бить врага.
Мы отходили, а позади были слышны короткие очереди пулеметов, автоматная трескотня, взрывы гранат. Меня ранило в плечо, от потери крови мутилось сознание, но надо было собрать последние силы, сделать рывок и выводить отряд. Каратели бросились на горстку наших оставшихся товарищей.
День сорок третий – 14 января. Минус 21–23 градуса, снегопад, метель, ветер сильный.
Шли весь день и почти всю ночь. Измотались сильно. Питание кончилось, боеприпасы – по одной гранате, по 10–12 патронов. Я угодил в большую яму в лесу, она была засыпана снегом. Сам бы я не выбрался – сил не было. Хорошо, Миша Задков заметил. Он отстегнул ремень автомата, кинул один конец мне, и они вместе с Ваней Грачевым вытащили меня. Лежать бы мне в снежной могиле в прямом смысле слова.
Ночью в лесу заметили костры. Посмотрели по карте: эта территория занята гитлеровцами. Послали группу из трех человек разведать, что за люди. Оказалось, наши части заняли уже здесь оборону.
День сорок четвертый – 15 января 1942 года. Минус 20–23 градуса.
В три часа ночи нам разрешили подойти к кострам наших войск, а затем направили в штаб дивизии, армии и фронта.