Поскольку обстановка вокруг нелегалов вновь серьезно осложнилась, они подробно проинформировали Центр о своих подозрениях и попросили прислать специалиста для проверки автомашины на предмет наличия радиомаяка. Центр пообещал в скором времени организовать необходимую проверку и, в свою очередь, поставил перед «Вестом» задание выехать в командировку в Чили, где готовились выборы Сальвадора Альенде.
После возвращения «Весты» из Москвы прошло три недели. Все это время разведчики внимательно отслеживали подозрительные моменты, однако все казалось спокойным. Чтобы выполнить поручение Центра, «Вест» заказал билет на самолет до Сантьяго, который ему должен был принести на дом знакомый сотрудник бюро путешествий. Однако в обговоренное с ним время вместо представителя туристического агентства в квартиру нелегалов ворвались агенты аргентинской службы безопасности СИДЕ.
За полчаса до этих событий «Веста» закончила прием радиограммы из Центра. Слышимость была плохая, и она записала сообщение на магнитофон. Во время ареста мужа аргентинской охранкой «Весте» удалось спрятать пленку под нательным бельем. Позднее, оказавшись в тюремной камере, она сумела уничтожить пленку. Однако, к сожалению, всех улик им уничтожить не удалось: при обыске аргентинские контрразведчики нашли у них план с указанием места закладки тайника. В дальнейшем на этом месте были задержаны два советских дипломата, которые затем были высланы из страны. Так Центр узнал о провале нелегалов.
В аргентинской контрразведке «Вестов» допрашивали девять месяцев. Чтобы заставить разведчиков говорить, следователи оказывали на них сильнейшее моральное давление, обещали подвергнуть супругов и их детей пыткам. Если вспомнить, что в тот период в стране правила военная хунта, ежедневно пропадали или уничтожались так называемым «эскадроном смерти» десятки людей, то угрозы следователей не были пустым звуком.
Поскольку у контрразведки были неопровержимые улики против наших нелегалов, «Вест» решил начать сложную и опасную игру. Его план был таков: попытаться заинтересовать собой ЦРУ, добиться того чтобы аргентинцы передали их в руки американцев, а в США искать пути к возвращению на Родину. Поэтому на дальнейших допросах он признал, что являлся советским разведчиком и что занимался сбором сведений по США. Вскоре «Вест» с женой и детьми были переведены из тюрьмы в отдельный дом, а к их допросам подключился представитель ЦРУ США. Никаких существенных сведений разведчики американцам не сообщили, сославшись на то, что проходили индивидуальную подготовку и в центральном аппарате разведки не работали. Кроме двух советских дипломатов, ни с кем из соотечественников контактов не поддерживали, информацию черпали из разговоров в баре, к активной работе пока не приступали.
В июле 1971 года аргентинцы передали «Вестов» в распоряжение ЦРУ, и американцы приняли решение переправить пленников в Соединенные Штаты. Супруги подписали документы, в которых отказались от советского и аргентинского гражданств, и только после этого специальным рейсом военно-транспортного самолета «Геркулес» были доставлены на базу Эндрюс в США. Их поселили на отдельной вилле в местечке Спрингфильд под Вашингтоном и еще полгода возили на допросы. Приставленная к разведчикам на вилле постоянная охрана первое время следила за ними весьма внимательно. Но постепенно тюремный режим становился все более щадящим. Супругам даже разрешили прогуливать детей по лесу.
Однажды вечером, когда охранники смотрели по телевизору американский футбол, «Вест» бесшумно открыл окно, петли которого предварительно смазал. Он отсутствовал свыше четырех часов, изучая маршрут возможного побега.
Как-то утром представитель ЦРУ показал «Весту» фотографию хорошо знакомого ему человека, а «Вест» заявил, что его не знает. Цэрэушник испытующе посмотрел на разведчика и процедил сквозь зубы:
– Очень странно…
Разведчик понял, что им надо срочно уходить. Он сказал жене:
– Сегодня после обеда уходим. Положи в коляску самое необходимое.
«Веста» уложила в детскую коляску, в которой они обычно прогуливали младшую дочь, слайды с видами бара «К колокольчику», а также с видами Аргентины и европейских стран, в которых они ранее побывали.
Это было 7 января 1972 года. Супруги, как обычно, вышли после обеда на прогулку с детьми. Младшая дочь была в коляске, старшая шла рядом. До ближайшего поселка было примерно четыре километра. Дорога до него заняла около полутора часов. Здесь пути их разошлись. «Веста» направилась к ближайшим домам, а ее мужу предстояло пройти еще полтора километра по лесной тропинке.
«Весте» сразу же повезло: подходя к домам, она увидела, как какая-то девушка садится в автомашину. Она попросила девушку подвезти ее с детьми до торгового центра. Затем она направилась к бензоколонке, чтобы вызвать такси, и вдруг заметила, как к ней приближается полицейская машина. Сердце разведчицы невольно дрогнуло: она подумала, что ее уже ищут и сейчас последует новый арест. Но полицейская машина проехала мимо.
Вскоре подошло такси. «Веста» с детьми села в автомашину и назвала улицу в Вашингтоне, на которой располагалось советское посольство. Через полчаса они уже были по указанному адресу. К счастью, ворота посольства оказались открыты, и она, покинув такси, быстро вкатила коляску с детьми на территорию посольства мимо удивленного охранника.
– Срочно вызовите офицера безопасности, – выдохнула она.
Разведчица облегченно перевела дух: половина их плана была выполнена, она с детьми находилась в безопасности.
А в это время «Вест» выполнял свою часть побега от ЦРУ. Он приобрел для маскировки шляпу, очки, трубку, выяснил по телефонной книге адрес советского торгпредства, нанял такси и поехал туда. Войдя в приемную для посетителей, он написал на листочке бумаги, что ему необходимо срочно встретиться с резидентом советской разведки, и протянул его дежурившему там сотруднику. Встреча состоялась буквально через полчаса. Первым делом «Вест» поинтересовался, добралась ли его жена с детьми до посольства. Получив утвердительный ответ, разведчик не смог сдержать слез.
Около месяца Лариса и Вадим Майоровы с детьми находились в жилом комплексе на территории советского посольства в Вашингтоне. В это время по дипломатическим каналам велась интенсивная работа, чтобы получить разрешение на отправку семьи разведчиков на Родину.
2 февраля 1972 года, в день рождения Вадима, супруги вместе с детьми вылетели в Москву. Закончилось их пятнадцатимесячное пребывание в плену у аргентинской контрразведки и ЦРУ.
Однако в Москве их встретили неласково: провал Майоровых казался совершенно необъяснимым. Руководство разведки посчитало, что он произошел по вине нелегалов. Они же настаивали на версии предательства.
После длительного служебного разбирательства Лариса и Вадим были исключены из партии, лишены наград и направлены на постоянное жительство в Калугу. Там Вадим устроился на работу в педагогический институт преподавателем английского языка, а Лариса – лаборанткой. Весной 1979 года она окончила этот институт.
Майоровы неоднократно обращались к руководству КГБ с просьбой разрешить им переехать в Москву. Этот вопрос был положительно решен только в 1983 году, когда Ю.В. Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС. В апреле того же года супругам была выделена квартира в Москве, в районе Сретенки. Вадим устроился комендантом в Дом политического просвещения, который находился на Трубной площади, а Лариса – официанткой. Казалось, жизнь их окончательно наладилась, однако мысль о том, что в их провале повинен «крот», окопавшийся в аппарате советской разведки, не давала покоя.
Однажды в октябре 1990 года, придя на работу, Вадим Майоров стал просматривать еженедельник «Собеседник», где было опубликовано интервью предателя Олега Гордиевского, которое он дал собственному корреспонденту газеты в Лондоне Ольге Белан. Рассуждения иуды о том, что он якобы боролся против «тоталитарного режима», вызвали отвращение у бывшего разведчика, и он хотел уже было отбросить газету. Однако в тексте промелькнуло упоминание Дании, в которой предатель якобы работал в середине 1960-х годов.
Вадим внимательно посмотрел на помещенную в газете фотографию «иуды из Ясенева» и обомлел: это был тот самый оперработник, который выходил на явку с ними в Копенгагене в июле 1967 года, когда Вадим и Лариса с детьми ехали в отпуск на Родину. На следующий день – публикация о предателе в газете «Комсомольская правда». И снова – грубая ложь Гордиевского, который якобы протестовал своим предательством против ввода советских войск в Чехословакию. Вадим невольно вспомнил, как во время кратких встреч в Копенгагене Гордиевский старался выглядеть «ура-патриотом» нашей страны, вовсю расхваливал автомобиль «Запорожец», сравнивая его с иномарками, и говорил о том, что обязательно приобретет его.
Возвратившись вечером домой, разведчик сказал Ларисе:
– Наш «крот» наконец-то нашелся. Ведь это именно он переправлял нас в Копенгагене в 1967 году.
Лариса внимательно ознакомилась с публикациями и спросила у мужа:
– И что ты собираешься делать со всем этим?
– Думаю, что нам надо написать письмо нашему руководству, – ответил он.
Супруги провели не одну бессонную ночь, сочиняя это письмо, которое Вадим опустил в приемную КГБ на Кузнецком Мосту. После октябрьских праздников Майоровым сообщили, что с ними хотят побеседовать на дому по поводу их письма представители управления нелегальной разведки.
Такая встреча действительно состоялась. Через две недели после нее Ларисе и Вадиму были возвращены их награды. Все ограничения для Майоровых, в том числе относительно контактов с иностранцами, были сняты. Им также было разрешено встречаться с журналистами.
Честное имя разведчиков было восстановлено.
В 1998 году в московском издательстве «Олма-пресс» вышла их книга «Явка в Копенгагене». В ней Майоровы поделились воспоминаниями о своей работе в нелегальной разведке. Они дали несколько интервью российским журналистам, а в 2000 году выступили на центральном телевидении.