Мисс Молинье робко напомнила брату, что ее уже ждут домой, к традиционному чаю. Лорд не ответил, да, скорее всего, занятый важными размышлениями, обращения и не слышал. Достойная дама смиренно замерла в сторонке, словно придворная фрейлина перед королем.
– Ну что же вы, мисс Молинье? – удивилась Генриетта. – Коли вам нужно уйти, брат обязан вас сопроводить. Будь у меня брат – он выполнил бы любую мою просьбу.
– О, Уорбертон так и делает, – застенчиво улыбнулась та. – Как много у вас картин! – сменила тему она, обратившись к Ральфу.
– Так лишь кажется, потому что все они собраны в одном месте, – пожал плечами молодой человек. – На самом деле знатоки нас за это осудили бы.
– А по-моему, чудесно. Ах, почему у нас в Локли нет галереи! Обожаю картины.
Мисс Молинье настойчиво обращалась к Тушетту-младшему, словно опасалась новых замечаний от Генриетты – та ее зачаровывала и одновременно пугала.
– Да, хорошие полотна умиротворяют, – кивнул Ральф, наверняка понимающий, что ни к чему не обязывающая беседа поддержит душевное равновесие гостьи.
– Приятно на них смотреть, когда за окном непогода, – продолжала молодая женщина. – Дожди последнее время идут чуть не каждый день.
– Как жаль, что вам пора, лорд Уорбертон, – подала голос Генриетта, – ведь мне хотелось поговорить с вами более подробно.
– Я еще не ухожу, – откликнулся тот.
– Ваша сестра собралась домой. У нас в Америке желание дамы – закон для джентльмена.
– У нас будут гости к чаю, – промолвила мисс Молинье, поглядывая на брата.
– А, хорошо, дорогая. Раз так – будем прощаться.
– Ах, надеялась, вы настоите на своем! – воскликнула Генриетта. – Интересно было посмотреть, что тогда предпримет мисс Молинье.
– Я обычно спокойно жду, – покачала головой та.
– Полагаю, весь смысл вашего существования заключается в бездействии? Любопытно увидеть вас в домашней обстановке.
– Приезжайте к нам в Локли, – с доброй улыбкой предложила Изабелле мисс Молинье, подчеркнуто игнорируя замечание корреспондентки.
Наша героиня глянула в ее ясные серые глаза и на миг увидела в их безмятежных глубинах отражение жизни, от которой отказалась, не приняв предложение лорда: покой, доброту, богатство, почет и безопасность. Поцеловав на прощание мисс Молинье, она вздохнула:
– Боюсь, больше я заглянуть к вам не смогу.
– Никогда?
– Мне придется уехать.
– Ах, как жаль, – опечалилась сестра лорда. – По-моему, вы поступаете неправильно.
Лорд, наблюдавший за маленькой сценкой, отвернулся и устремил взор на картину. Ральф, прислонившись к ограждающим ее перильцам и засунув руки в карманы, бросил на друга быстрый взгляд.
– И вас мне тоже хотелось бы увидеть в родовом доме, – сказала Генриетта, встав за спиной лорда, – побеседовать часок-другой. Не представляете, сколько у меня вопросов.
– Буду только рад принять вас в Локли, – кивнул тот, – только, боюсь, на все вопросы ответить не смогу. Когда рассчитываете к нам приехать?
– Как только мисс Арчер попросит составить ей компанию. Мы с ней подумываем о поездке в Лондон, однако сперва я наведалась бы к вам. Рассчитываю выудить из вас сколько получится.
– Ежели ваш визит зависит от желания мисс Арчер, боюсь, ничего не выйдет. Она не появится в Локли; ей там не слишком нравится.
– Мне она рассказывала, что там чудесно, – удивилась Генриетта.
Лорд заколебался.
– Тем не менее я ее визита, увы, не жду. Приезжайте одна.
Генриетта во все глаза уставилась на лорда и с легким вызовом осведомилась:
– Интересно, сделали бы вы подобное предложение английской леди?
– Разумеется, ежели она мне по душе, – твердо ответил на ее взгляд Уорбертон.
– Полагаю, вы все же остереглись бы. Наверное, мисс Арчер просто не желает брать меня с собой, потому и не собирается ехать к вам с визитом. Знаю, что она думает, и, предполагаю, вы того же мнения – мне не следует описывать конкретных персонажей.
Лорд на секунду впал в затруднение; знаком он был с мисс Стэкпол недостаточно, а потому не имел представления о ее профессии.
– Значит, мисс Арчер вас предупредила! – не унималась Генриетта.
– Предупредила?
– Разве не для того она уединилась с вами в галерее, чтобы попросить вас быть настороже?
– О господи, нет, – резко сказал лорд. – Наша беседа подобных тем не касалась вовсе.
– А все же вы начеку – да еще как! Хотя, наверное, осторожность вам и без того присуща, как и мисс Молинье – та тоже не желает связывать себя обещаниями. Вот это мне особенно любопытно. Нет, вас явно предупредили, – продолжила Генриетта и обратилась к сестре лорда: – Впрочем, вам совершенно ничего не грозит.
– О, надеюсь, – уклончиво отозвалась та.
– Мисс Стэкпол пишет очерки, – развеял недоразумение Ральф. – Она великий сатирик, исследует людей и видит их насквозь.
– Должна признать, никогда еще не сталкивалась со столь плохим материалом, – заявила Генриетта, оглядев по очереди всех присутствующих. – Что-то с вами явно не так: вы мрачны, будто получили телеграмму с горестной вестью.
– Вы и впрямь прозреваете человеческие души, мисс Стэкпол, – негромко заметил Ральф. – Все не слишком ладно, вы совершенно правы.
С этими словами, кивнув Генриетте, он вывел гостей из галереи. Изабелла двинулась вслед за лордом и его сестрой. Сделав шаг по натертому до блеска полу, мисс Молинье взяла ее под локоток. Лорд, опустив глаза и сцепив руки за спиной, молча шел с другой стороны, однако через некоторое время нарушил тишину:
– Так вы и в самом деле едете в Лондон?
– Да, вроде бы мы все спланировали.
– Когда вернетесь?
– Через несколько дней, однако совсем ненадолго: дальше нас с тетушкой ждет Париж.
– Когда же мы снова свидимся?
– Боюсь, теперь уж нескоро, – покачала головой Изабелла. – Впрочем, надеюсь, еще встретимся.
– Надеетесь? Это не фигура речи?
– Надеюсь – и даже очень.
Лорд вновь замолчал. Сделав еще несколько шагов, остановился и протянул руку:
– До свидания…
– До свидания, – эхом повторила Изабелла.
Мисс Молинье снова ее поцеловала, и оба гостя сели в экипаж. Проводив их, Изабелла не захотела присоединяться к Ральфу с Генриеттой и поднялась в свою комнату. Там ее перед ужином и застала направляющаяся в столовую тетушка.
– Должна вам сообщить, что мистер Тушетт рассказал мне о ваших отношениях с лордом Уорбертоном, – с порога заявила она.
– Отношениях? – задумчиво произнесла Изабелла. – Странно: откуда бы им взяться? Ведь он видел меня всего-то три или четыре раза.
– Почему вы говорили на эту тему с дядюшкой, а не со мной? – невозмутимо спросила тетушка.
Изабелла вновь заколебалась.
– Он лучше знает лорда Уорбертона.
– А я лучше знаю вас.
– Позвольте усомниться, – улыбнулась наша героиня.
– Я и сама сомневаюсь; а уж при виде вашей довольной улыбки – тем паче. Похоже, вы чрезвычайно собой довольны, будто одержали важную победу. Остается предположить, что вы отвергли лорда Уорбертона в надежде на лучшую партию.
– Дядюшка подобных предположений не высказывал, – снова улыбнулась Изабелла.
Глава XV
Договорились, что в Лондон молодые женщины отправятся в сопровождении Ральфа, хотя миссис Тушетт их план не слишком одобряла. По ее мнению, подобный замысел мог прийти в голову исключительно мисс Стэкпол. Между прочим тетушка поинтересовалась, уж не собирается ли корреспондентка предложить компании остановиться в своих любимых меблированных комнатах.
– Мне все равно, где мы будем жить – лишь бы там был местный колорит, – сказала Изабелла. – Ведь за ним мы и едем в Лондон.
– Полагаю, девушка, отвергнувшая английского лорда, может позволить себе что угодно, – проворчала миссис Тушетт. – После подобного поступка по пустякам она переживать явно не станет.
– Вам хотелось, чтобы я вышла замуж за лорда Уорбертона? – осведомилась Изабелла.
– Разумеется.
– Мне казалось, что вы недолюбливаете англичан.
– Так и есть, однако тем больше причин использовать их себе во благо.
– Вот, значит, каково ваше представление о браке?
Изабелла отважилась добавить, что сама тетушка, похоже, не слишком много пользы извлекает из брака с мистером Тушеттом.
– Ваш дядя – не английский аристократ, – возразила тетушка, – впрочем, будь он представителем местной знати, я все равно поселилась бы во Флоренции.
– Неужели вы полагаете, что лорд Уорбертон сумел бы повлиять на меня в лучшую сторону? – оживилась Изабелла. – То есть я не считаю себя идеалом, но не люблю его до такой степени, чтобы отважиться на замужество.
– Коли так – отказали вы ему правильно, – тяжко вздохнула миссис Тушетт. – Надеюсь лишь, что следующее предложение будет удовлетворять вашим высоким требованиям.
– Подождем, когда его сделают, – тогда и поговорим. Дай бог, в ближайшее время ничего такого не случится – уж очень меня эти предложения расстраивают.
– Ежели вы намерены вести богемный образ жизни, тогда они, скорее всего, и вовсе не поступят. Ах, пардон… я ведь обещала Ральфу воздержаться от замечаний…
– Я намерена прислушиваться к советам кузена, – парировала Изабелла, – и безгранично ему доверяю.
– Что ж, я, как мать Ральфа, весьма вам признательна, – издала сухой смешок тетушка.
– Как же иначе? – в свою очередь, усмехнулась Изабелла.
Ральф заверил их, что не усматривает никакого нарушения приличий в посещении столицы – тем более они едут втроем, однако миссис Тушетт придерживалась иного мнения. Как и многие американки, прожившие долгое время в Европе, она поневоле полностью переменила прежние убеждения. Новые ее взгляды, сами по себе отнюдь не предосудительные, направлены были против свобод, коими молодые люди пользуются в Новом Свете, и в своих воззрениях тетушка стала преувеличенно и беспричинно щепетильна.
Ральф сопроводил своих спутниц в город и устроил в тихой гостинице на улочке, пролегавшей под прямым углом к Пикадилли. Сперва он решил отвезти их в дом мистера Тушетта на Винчестер-сквер – большой и весьма унылый в это время года особняк, где в мертвой тишине пылилась под полотняными чехлами тяжелая мебель, но вовремя спохватился: кухарка съехала в Гарденкорт, и кормить женщин было бы некому. В итоге он остановился на гостинице Прэтта. Сам Ральф все же расположился в любимом и с детства знакомом отцовском доме, устроив там себе «берлогу». Простывшая кухня? Бывали испытания и пострашнее. Позавтракать можно в гостинице – и он начинал день с визита к своим спутницам, перед которыми снимал крышки с исходящих паром тарелок сам мистер Прэтт, нарядившийся в просторную белую куртку. После завтрака наша троица приступила к составлению плана на день. Лондон в сентябре совершенно безлик – в нем остаются лишь отголоски прежнего оживления, а потому молодой человек с виноватым видом вынужден был напомнить путешественницам, что в столице сейчас нет ни души, чем заслужил презрительный взгляд мисс Стэкпол.