Время они проводили весьма приятно, и Генриетте было жаль расставаться с любезным джентльменом, однако за день до того она случайно встретила на Пикадилли подруг – двух сестер Клаймер, которых не видела уже год. Приехали они в Британию из Уилмингтона, что в Делавэре, и, совершив путешествие по континенту, уже собирались обратно. Генриетта долго с ними беседовала, и, хотя все говорили взахлеб, запас новостей далеко не исчерпали. Условились, что Генриетта придет отобедать с сестрами назавтра к шести вечера, и теперь она вспомнила, что ее ждут на Джермин-стрит. Она попрощалась с Ральфом и Изабеллой, сидевшими на садовой скамейке в другой части огороженного скверика и занятыми, в отличие от нее самой и мистера Бантлинга, пустым обменом любезностями. С Изабеллой они решили встретиться позже в гостинице Прэтта, и Генриетта пообещала вернуться не слишком поздно. Ральф заметил, что мисс Стэкпол лучше взять кеб – стоит ли идти пешком?
– Похоже, вы намекаете, что прогулка в одиночестве нарушит приличия! – воскликнула Генриетта. – Силы небесные, куда же я попала?
– Совершенно нет необходимости идти в одиночестве, – весело заявил мистер Бантлинг. – Мне будет приятно составить вам компанию.
– Я всего лишь имел в виду – как бы вам не опоздать к ужину, – пожал плечами Ральф, – иначе ваши бедные американские леди решат, что мы вас просто-напросто не отпустили.
– Все же тебе лучше нанять экипаж, Генриетта, – посоветовала Изабелла.
– Я готов его раздобыть – надеюсь, мне здесь доверяют? – не успокаивался Бантлинг. – Давайте немного пройдемся и остановим первый встретившийся кеб.
– Не знаю, как вы, а я не вижу оснований не доверять мистеру Бантлингу, – обратилась к подруге Генриетта.
– И я не вижу, чем он может быть для вас опасен, – безмятежно откликнулась та. – Впрочем, одно ваше слово – и мы проводим вас, пока не попадется свободный кеб.
– Не стоит; мы, пожалуй, пойдем вдвоем. Вперед, мистер Бантлинг! Вы обещали найти мне приличный экипаж.
Тот поклялся свое обещание исполнить, и они оставили Изабеллу с кузеном на площади, на которую уж начали опускаться ранние сентябрьские сумерки. Тишина царила полнейшая; свет ни в одном из домов вокруг Винчестер-сквер не горел, шторы были задернуты, ставни закрыты. Безлюдные тротуары уходили вдаль, и, ежели не считать парочку любопытных детей из бедных кварталов, поглядывающих на компанию сквозь ржавую ограду скверика, пожалуй, вымерший город оживляло лишь красное пятно почтового ящика на углу.
– Скорее всего, Генриетта попросит Бантлинга сесть в кеб и проводить ее до самой Джермин-стрит, – заметил Ральф, теперь называющий мисс Стэкпол не иначе как по имени.
– Вполне возможно, – откликнулась кузина.
– Хотя нет; однако Бантлинг сам предложит ее проводить до места.
– И это вероятно. В любом случае я рада, что между ними установились дружеские отношения.
– По-моему, Генриетта его покорила. Бантлинг явно рассмотрел в вашей подруге незаурядную личность. Полагаю, они могут зайти довольно далеко, – кивнул Ральф.
Изабелла на миг задумалась, а затем возразила:
– Я тоже считаю Генриетту выдающейся личностью, однако сомневаюсь, что у их знакомства будет серьезное продолжение. Вряд ли им удастся понять друг друга. Мистер Бантлинг представления не имеет, какой Генриетта на самом деле человек, да и она его видит впервые.
– Ложные представления – самая обычная основа для прочного союза. А впрочем, постигнуть суть Боба Бантлинга совсем несложно, – рассуждал Ральф. – Мой приятель – существо простое и понятное.
– Так ведь Генриетта еще проще! Кстати, чем мы с вами займемся? – поинтересовалась Изабелла, разглядывая площадь, скромный облик которой в полутьме казался куда более впечатляющим, нежели при свете дня. – Вряд ли вы предложите мне для развлечения прокатиться по Лондону в открытом экипаже?
– Ежели Винчестер-сквер вам по вкусу, отчего бы не остаться здесь? Сейчас довольно тепло, и до темноты еще добрых полчаса; позволите мне выкурить сигарету?
– Делайте все что угодно, только займите меня чем-нибудь до семи часов. К этому времени я намерена вернуться в гостиницу и в одиночестве перекусить двумя яйцами пашот со сладким десертом.
– Не возражаете отужинать в моей компании?
– Нет уж; вас ждет вечерняя трапеза в клубе.
Пройдясь, они вновь вернулись к скамейке в центре сквера, и Ральф закурил. Ему доставило бы огромное удовольствие разделить описанный кузиной скромный ужин, однако и отказ его нисколько не опечалил. Молодому человеку нравилось находиться наедине с Изабеллой в сгущающихся сумерках в самом сердце густонаселенного города: у него создавалось впечатление, будто девушка полностью в его власти. Впрочем, как ею воспользоваться? Разве только сделать вид, что он без малейших возражений принимает решения кузины, ведь и показная покорность доставляла Ральфу немалое наслаждение.
– Почему же вы не хотите пригласить меня на ужин? – после долгой паузы осведомился он.
– Потому что мне это неинтересно.
– Вероятно, вы от меня устали.
– Пока нет, однако через час устану. Считайте, у меня дар предвидения.
– Тогда постараюсь, чтобы вы до семи не заскучали, – заявил Ральф.
Продолжать он не стал, а Изабелла не ответила, и они погрузились в молчание, хоть до того обсуждали способы развлечения. Ральф сделал вывод: кузина чем-то озабочена – а вот чем? Возможных поводов насчитывалось три.
– Видимо, причина отказа от совместного ужина – предстоящий визит неизвестного мне джентльмена? – наконец прервал тишину он.
– Неизвестного джентльмена? О чем это вы? – с непритворным удивлением посмотрела на него Изабелла.
Конкретных предположений у Ральфа не имелось; похоже, его вопрос прозвучал грубо и не слишком умно.
– У вас ведь достаточно друзей, о которых я не имею представления. В вашем прошлом мне участвовать не довелось.
– Ну, вас я приберегала для будущего. Не забывайте, мое прошлое за океаном, сюда я его не привезла.
– Прекрасно! Стало быть, перед вами сидит ваше будущее. Иметь его под рукой – что может быть лучше?
Ральф снова закурил и задумался: вероятно, Изабелла подразумевала отъезд Каспара Гудвуда на континент? Некоторое время он молча пускал в небо колечки дыма, а затем возобновил беседу:
– Я обещал вас развлекать, однако, как видите, пока не преуспел; очевидно, тут нужен человек со смелой фантазией. Что вам мои тщетные попытки? У вас грандиозные идеи и высочайшие требования. Возможно, мне следовало пригласить оркестр или артель скоморохов…
– Одного скомороха достаточно – вы вполне справляетесь. Продолжайте в том же духе, кузен, и минут через десять вы добьетесь моей улыбки.
– Уверяю вас, я предельно серьезен, – возразил молодой человек. – На вас трудно угодить.
– Не понимаю, о чем вы толкуете. Я ничего такого не прошу.
– Вам все не по нраву, – вздохнул Ральф.
Изабеллу после слов кузена бросило в краску: она вроде бы догадалась, что имелось в виду. Только с чего вдруг он начал намекать на подобные материи?
После недолгих колебаний Ральф снова заговорил:
– Очень хочу вам кое-что сказать. Даже не сказать – спросить. Ведь я имею право? Очень заинтересован в вашем ответе.
– Так не смущайтесь, – мягко ответила Изабелла, – я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
– Благодарю. Надеюсь, вы не слишком разгневаетесь, однако лорд Уорбертон рассказал о том, что между вами случилось.
Наша героиня, едва не вздрогнув, устремила взор на раскрытый веер.
– Полагаю это вполне естественным с его стороны.
– Лорд разрешил мне сообщить о нашем разговоре. Он все еще надеется, – продолжил Ральф.
– До сих пор?
– Во всяком случае, несколько дней назад надежда была жива.
– Боюсь, теперь уж нет, – вздохнула Изабелла.
– Жаль, коли так. Уорбертон – партия великолепная.
– Господи, неужто он просил вас со мной поговорить?
– Отнюдь; просто не находил себе места от разочарования, вот и не выдержал. Мы – старые друзья. Уорбертон прислал мне весточку с просьбой приехать, и я отправился в Локли за день до того, как они с сестрой прибыли с визитом в Гарденкорт. Он только что получил ваш отказ и был страшно расстроен.
– Он показал вам письмо? – вскинула голову Изабелла.
– Ни в коем случае! Лишь сообщил, что вежливо отвергнут. Мне его очень жаль, – повторил Ральф.
Помолчав, Изабелла спросила:
– Знаете, сколько раз мы виделись? Пять или шесть, не более.
– Лишний довод в вашу пользу…
– Я не об этом!
– О чем же тогда? Уж не намекаете ли вы, что бедный Уор-бертон – человек поверхностный? Наверняка вы так не думаете.
Подобная мысль в голову Изабелле не приходила ни на минуту.
– Коль скоро лорд Уорбертон не просил вас меня изводить, значит, вы затеяли подобный разговор либо по доброте душевной, либо из желания поспорить.
– Я вовсе не намерен вызывать вас на спор; желаю одного – чтобы вы обрели душевный покой. Еще меня интересуют ваши соображения.
– Что ж, весьма признательна за участие, – грустно усмехнулась Изабелла.
– Полагаете, я вмешиваюсь не в свое дело? Отчего я не могу поговорить с вами как брат с сестрою, не раздражая вас и не ставя в неловкое положение себя? Какой же я кузен, ежели не обладаю подобным правом? Что толку обожать вас бескорыстно, если я не смею надеяться на подобную привилегию? Я – человек нездоровый, лишенный телесных возможностей, обреченный лишь созерцать настоящую жизнь из зрительного зала, и вы мне в этом отказываете, а ведь я уплатил за билет…
Изабелла напряженно прислушивалась к словам кузена, и тот завершил свою речь:
– О чем вы думали, когда решили отвергнуть предложение лорда Уорбертона?
– О чем думала?
– Да, меня интересует логика ваших рассуждений. Что заставило вас совершить столь необычный поступок?
– Я всего лишь не желала выходить за него – вот и вся логика.
– Нет тут никакой логики – я так и знал. Разве это причина? Что вы говорили наедине с собою? Наверняка не только «не хочу замуж».