– Да простит вас бог… – хмуро пробормотал он и отвернулся.
Наша героиня на миг впала в замешательство и даже ощутила желание оправдаться. Проще всего было предложить Каспару встать на ее место.
– Вы ко мне несправедливы. Не знаете, что сказать, – так лучше помолчите! – возбужденно заговорила она. – Я отнюдь не легкая добыча и уже доказала обратное.
– Мне доказали, без сомнения.
– Не только вам. – Изабелла помолчала. – На прошлой неделе я отвергла предложение руки и сердца от – как вы сказали – блестящего мужчины.
– Рад слышать, – угрюмо промолвил молодой человек.
– Подобное предложение приняло бы большинство девушек. Лучшего и пожелать нельзя… – Она не собиралась рассказывать грустную историю и все же ощутила огромное удовлетворение, сбросив с плеч тяжелый груз и оправдавшись перед самой собою. – Джентльмен, к которому я прекрасно отношусь, готов был бросить к моим ногам внушительное состояние и высокое положение в обществе.
Каспар воззрился на нее с внезапно пробудившимся интересом.
– Англичанин?
– Английский аристократ, – ответила Изабелла.
Помолчав, Каспар объявил:
– Счастлив, коли вы его разочаровали.
– Стало быть, у вас имеются товарищи по несчастью, так что примиритесь.
– Я не назвал бы его товарищем, – мрачно пробормотал молодой человек.
– Отчего же? Ведь я отказала ему решительно и бесповоротно.
– От этого он товарищем мне не стал. Кроме того, он англичанин.
– Разве англичане не такие же люди?
– Люди, только совсем другого сорта. Мне до них дела нет.
– Вы рассержены, – заметила Изабелла. – Пожалуй, мы обсудили все, что могли.
– О да, рассержен – еще как, уж простите.
Изабелла отвернулась, подошла к раскрытому окну и остановилась, глядя в темную пустоту улицы, лишь едва освещенную газовым фонарем. Некоторое время они молчали. Каспар, которому наша героиня, по сути, предложила уйти, намек понял, однако задержался, облокотившись о каминную доску, – упорствовал, не боясь показаться навязчивым. Изабелла была ему слишком дорога; переплыв океан, чтобы вырвать у нее хоть подобие обещания, он не находил в себе сил так легко отказаться от своей избранницы.
Она отошла от окна и встала перед молодым человеком.
– Вы совсем ко мне несправедливы, тем более после моих откровений. Не стоило мне ничего рассказывать, раз вам это совершенно не важно.
– Ах, – вскричал, Каспар, – ежели бы вы, отказывая англичанину, думали обо мне!
Он замер, опасаясь, что Изабелла развеет его мечту.
– В какой-то миг я о вас вспомнила.
– В какой-то миг? Не понимаю… Коли мои чувства хоть что-то для вас значат, то «в какой-то миг» – вовсе не те слова, что мне хотелось бы услышать.
Изабелла покачала головой, словно осознав свой промах.
– Я отказала благородному доброму джентльмену. Надеюсь, вы удовлетворены?
– Ах, спасибо! – мрачно сказал Каспар. – Разумеется, премного благодарен.
– А теперь вам лучше уехать домой.
– Могу ли я увидеться с вами еще раз?
– Не стоит. Вы снова заведете тот же разговор, хотя сами видите – ваши попытки ни к чему не приведут.
– Обещаю, при следующей встрече не скажу ни слова, которое пришлось бы вам не по душе.
На секунду задумавшись, Изабелла ответила:
– Через день-другой я возвращаюсь в Гарденкорт и не могу предложить вам туда нагрянуть. Ваш визит будет выглядеть… неподобающе.
На сей раз в раздумья погрузился Каспар.
– Все же вам следует отдать мне должное – неделю назад я получил предложение посетить поместье вашего дядюшки, однако его отклонил.
– От кого же? – не сумела скрыть удивление Изабелла.
– От мистера Ральфа Тушетта – вашего, насколько понимаю, кузена. Пришлось отказаться, ибо разрешением лично от вас я не располагал. Вероятно, совет пригласить меня исходил от мисс Стэкпол.
– Естественно, от кого же еще! Однако Генриетта слишком много себе позволяет…
– Не гневайтесь на нее – ведь она так поступила из расположения ко мне.
– При чем тут вы? Отказались – и правильно сделали, я вам признательна.
Она содрогнулась, представив, как лорд Уорбертон и мистер Гудвуд встречаются в Гарденкорте: ситуация для лорда была бы крайне неловкой.
– Куда вы собираетесь после того, как распрощаетесь с дядей? – поинтересовался Каспар.
– Поеду за границу с тетушкой – в Италию и прочие страны.
Говорила Изабелла совершенно невозмутимо, и у молодого человека на сердце залегла тяжесть. Ему мерещилось, как избранницу затягивает в те круги, куда ему, Каспару, нет доступа.
– Когда вернетесь в Америку?
– Наверное, нескоро. Я счастлива в Европе.
– Вы намерены отказаться от своей страны?
– Не говорите глупости, мистер Гудвуд.
– Я понятия не буду иметь, где вы…
– Что вы говорите… – довольно снисходительно ответила Изабелла. – Теперь ведь из одной страны в другую добраться совсем несложно, и невольно думаешь: мир тесен.
– Для вас тесен, а для меня велик! – воскликнул Каспар столь непосредственно, что юная леди вполне могла бы растрогаться.
Однако она дала себе зарок: никаких уступок! Подобное отношение стало частью недавно разработанной ею системы, оставалось лишь твердо придерживаться ее и сейчас.
– Не сочтите за неучтивость, однако именно того я и добиваюсь: намерена скрыться с ваших глаз. Будь вы неподалеку, каждый миг чувствовала бы, что вы за мною следите, а мне это вовсе не по душе – я слишком ценю свободу. Ничего дороже независимости для меня в этом мире нет, – несколько высокопарно продолжила Изабелла.
Каким бы внутренним превосходством ни отдавала речь нашей героини, Каспара Гудвуда она нисколько не уязвила. Более того, он пришел в восхищение, с самого начала предполагая, что Изабелла – вольная птица, испытывающая потребность в прекрасном свободном полете. Силы своей избранницы он ничуть не опасался, ибо и сам был силен. Ежели та намеревалась его поразить, то ничего не добилась – Каспар лишь улыбнулся, поскольку усмотрел в них нечто общее.
– Меньше всего я желал бы ограничить вашу свободу. Что может доставить мне наслаждение большее, чем видеть, как вы действуете, повинуясь лишь собственной воле? Как раз для того я и намерен на вас жениться: моя цель – дать вам полную независимость.
– Прекрасный софизм, – с очаровательной усмешкой заметила Изабелла.
– Незамужняя женщина ваших лет, увы, всегда зависит от обстоятельств; ей дозволено далеко не все – преграды встречаются на каждом шагу.
– Тут как посмотреть, – с воодушевлением ответила Изабелла. – Я ведь не подросток и могу делать, что пожелаю. В конце концов, я принадлежу к самому независимому классу; родителей у меня нет, я небогата и не считаюсь признанной красавицей, а складом мышления обладаю самым серьезным. Таким образом, робости и подчинению условностям во мне взяться неоткуда – подобной роскоши я себе позволить не могу. Кроме того, стараюсь жить своим умом – лучше ошибусь, чем не буду иметь мнения вовсе. Не хочу быть безликой овцой в отаре! Намерена сама выбирать судьбу и познать мир глубже, чем мне готовы дозволить.
Она помолчала и тут же продолжила, не дав Каспару, уж открывшему рот, вставить ни слова.
– Вот о чем я хотела сказать, мистер Гудвуд. Вы боитесь, как бы я не вышла замуж. Ежели вдруг услышите, что к тому якобы идет – ведь о девушках нередко распространяют подобные слухи, – вспомните мои слова о любви к свободе и не смейте в них сомневаться.
Изабелла говорила с такой страстной убежденностью, что Каспар, очарованный честным взглядом сияющих глаз, ей поверил и, заметно успокоившись, нетерпеливо спросил:
– Стало быть, вы всего лишь желаете посвятить пару лет путешествиям? Я вполне готов подождать два года, а вы тем временем езжайте, куда велит душа. Не томите: ведь таковы ваши намерения? Я вовсе не хочу, чтоб вы сковали себя условностями – да и сам их не люблю. Собираетесь развивать свой ум? Как по мне, он и без того блестящ, однако коль скоро вы стремитесь странствовать и посещать разные страны – я буду счастлив помогать вам в меру моих сил.
– Вы очень добры; впрочем, я всегда это знала. Более всего вы мне поможете, ежели нас на время разделит океан.
– Вы заставляете меня предполагать, что намерены совершить нечто ужасное… – вздохнул Каспар.
– Очень может быть. Кто знает, что мне придет в голову? Однако и для ужасных поступков требуется свобода.
– Что ж… – пробормотал молодой человек, – я уеду.
Он протянул Изабелле руку с показной уверенностью, которой вовсе не испытывал.
Между тем наша героиня доверяла ему вполне. Вряд ли Каспар всерьез считал Изабеллу способной на злодеяние, хотя, как ни крути, выбор свой она отстаивала с горячностью, ничего хорошего не предвещающей.
Обменявшись с молодым человеком дружеским рукопожатием, наша героиня ощутила к нему огромное уважение. Так или иначе, он не был безразличен, а великодушие его Изабелла под сомнение не ставила. Несколько времени они стояли, глядя друг на друга, затем она тепло, почти нежно произнесла:
– Вы поступаете правильно и, проявив рассудительность, совершенно ничего не теряете.
– Я отыщу вас через два года, где бы вы ни были, – твердо, в своей манере, заявил Каспар.
Нам уже приходилось наблюдать непоследовательность юной леди, вот и на сей раз она вдруг сделала крутой поворот:
– Помните – я ничего не обещаю. Решительно ничего! А еще не забудьте: я вовсе не легкая добыча, – продолжила Изабелла уже гораздо более мягким тоном.
– Боюсь, независимость вам надоест до смерти.
– Наверное, и даже вполне возможно. Как только этот день наступит, буду рада видеть вас снова.
Она положила ладонь на ручку двери, ведущей в ее комнату, и на миг остановилась, ожидая ухода гостя. Тот застыл, будто лишившись способности шевелиться. Во всей его позе ощущалось нежелание расставаться со своей избранницей, а в глазах застыл горький упрек.
– Сейчас я должна вас покинуть, – вздохнула Изабелла, отворила дверь и скрылась в темноте.