В кусты никто не пролез. Кролика моего не заметили. Милиционеры попытались было пройтись по квартирам подъезда, но плюнули на это зряшное дело и отложили до утра. До приезда овчарки. А под утро пошел сильный весенний дождь. Смыл и снег, и следы, и мои несчастные волосы с веток. Сейчас вот приехали кинологи из Балашихи, но собака нюхает, скулит и осуждающе качает головой.
От облегчения сумка свалилась у меня с плеча. В душе со звоном лопались туго натянутые струны страха. Я была спасена. По телу начала разливаться приятная теплая волна, и я только сейчас поняла, как же измучена и как хочу спать. На негнущихся ногах я вернулась в комнату. Позавидовав сладко сопящему брату, быстро разделась и обняла свою любимую подушку. Все закончилось. И все надо забыть.
Но жильцы думали иначе. Дом бурлил, как муравейник. Соседи начали собираться во дворе на стихийный митинг. Обменивались впечатлениями о нашествии нечистой силы, требовали приезда главы города и корреспондентов из Останкино.
Не знаю насчет главы города, но журналистов набежало – тьма. Видимо, были связи у жильцов. Быстро позвонили куда надо. И вот, только я заснула, как снова начались звонки в дверь. Это представители всяческих оккультных СМИ ходили по квартирам и собирали материал по горячим следам. Я выглянула в окно – мама дорогая! Весь дом высыпал на улицу. Вот так бы на субботник выходили! Часть митингующих блестели на ярком солнце шапочками из фольги.
Родители тоже были внизу. Судя по отсутствию завтрака на плите, ушли они давно, еще с тетей Катей и делегацией соседей. Дома находиться было совершенно невозможно, да и есть очень хотелось, поэтому нам с братом пришлось одеться и спуститься на поиски мамы. Слава богу, на солнце было тепло, и я надела весеннюю куртку. Вчерашнее разодранное пальто было надежно спрятано на дне гардероба. Под стопками старых свитеров. Потом подумаю, что делать с ним и как привести в приличный вид.
А между тем людей во дворе прибывало. Между группками протискивались священнослужители в черных рясах. Рядом с качелями соседка давала интервью телевизионщикам.
– Да вот как вас видела! Значит, собрались уже ложиться, а на улице каааак завоет! Знаете, вот не человеческий голос. Это сразу понятно. И не собака. У нас был сенбернар, он даже после каши так не выл. Так вот… Мы, значит, выскакиваем все на балкон – а там… рать покойников. Зомбей. Перелезают через ограду. И идут так. Нечеловечески. И нападают, нападают на прохожих. Пять трупов сразу. А потом милиция, значит, приехала. За зомбями погналась, стреляет – а пули-то их и не берут. Вот что после вашей перестройки-то делается! Разбудили духов предков!
Корреспондент опешил:
– Подождите. Как пять трупов? Есть же один? В больнице? А остальные где?
– А где остальные? Убежали. Тоже зомби стали и убежали. Скажите, а можно передать приветы?
Съемочная группа милостиво кивнула.
– Пользуясь случаем, передаю привет семье Шацких из Бугульмы! А также своим родителям – Анне Дмитриевне и Константину Петровичу Кургузовым. Все? А когда покажете, когда смотреть? В программе «Время» будет?
У второго подъезда на импровизированном прилавке шла бойкая торговля теми самыми шапочками из фольги. Толстая женщина в турецком кожаном пальто зазывала покупателей:
– Лучшая защита от потусторонних сил! Всего три рубля! Лично рекомендованы и освящены Аланом Чумаком! Подходим! Подходим! От вурдалаков! От привидений! От призраков! Покупаем! Лучшая защита!
Да в принципе она могла и не тратить силы на рекламу, и так к прилавку выстроилась очередь и разметала запасы. Из подъезда выскочил мальчик лет двенадцати со стопкой новых головных уборов, немного криво скрученных. Но очереди было все равно. Люди протягивали деньги и ждали обряда освящения. Тетка окунала шапочки в ведро с водой, и вот такие, с пылу с жару, еще не успевшие просохнуть, отдавала страждущим.
Принимали их с благодарностью. Спрашивали, как муж? После нападения? Что врачи говорят? Тетка отмахивалась:
– Ой! Да что с ним будет? Он же в фольге был, а она работает хорошо. Ничего, как выпишут коновалы, я его сама на ноги поставлю. Молитвами. И заряженной водичкой. Вот, опять же, советуют к Матронушке съездить.
К прилавку, запыхавшись, подбежал еще один мальчуган. Помладше, лет девяти.
– Мама! В нашем хозяйственном фольга закончилась! Сказали к станции ехать. Может, Вовку отправишь?
Толстый Вовка, который помогал матери окунать шапки и принимать деньги, встрепенулся:
– Какая станция? А делать-то кто будет? Ты ж не умеешь?
В толпе зашумели. Сразу нашелся доброволец с машиной. Мол, для благого дела бензина не жалко. Тетка обрадовалась:
– Ой! Отвезите Сереженьку! А я вам скидочку на шапочки сделаю! И без очереди отпущу. – И протянула сыну десятку: – Бери на все! Видишь, народ подходит. Только не потеряй. А ты за водой иди! У телевизора второе стоит, – скомандовала она Вовке, протягивая уже почти пустое эмалированное ведро, на боку которого масляной краской было выведено: «Для полов. 2 отд. кожвен». Но это никого не смущало. Очередь за шапками не стала меньше.
Наконец я заметила папу. О боже! Мой отец, самый адекватный человек в мире, офицер, с двумя высшими образованиями! Он… он тоже был в этой фольговой хрени на голове.
– Папа! Ты чего? Ты зачем надел эту гадость?
Папа, увидев нас с братом, вздрогнул и неожиданно покраснел:
– Понимаешь, мама сказала, что если не будем защищены, то здесь оставаться больше нельзя. Переедем жить к бабушке. Уж лучше шапочка. – Тут он сделал круглые глаза. – Тс-сс…
Сзади подходила мама. Разумеется, тоже поблескивая серебром.
– Ой! Зачем вы здесь? Зачем из квартиры выскочили? – Она быстро стянула с папы и с себя шапочки и нацепила нам с Лешей на головы. – Мы пока перебьемся. Детям нужнее! Сейчас еще фольги подвезут, и куплю и нам. Юра! Дай денег! Пойду пока очередь займу!
Вдруг раздался звон. Толстый Вовка выронил очередное пустое ведро и с криком «Баатя!» рванул через весь двор. Толпа заволновалась и тоже развернулась к выходу из двора. Оттуда, от остановки маршрутки, шел вчерашний герой. В том же самом виде, как выскочил ночью ловить привидения: в полосатой голубой пижамной куртке, в трениках с пузырями, в драповом пальто поверх и в зимних сапогах. Только вместо собачьей шапки на голове была здоровенная повязка из бинтов. Он шагал энергично, как молодой Ельцин, улыбаясь и выпрямив спину. Увидев всеобщий интерес, просиял окончательно и сложил руки над головой:
– Друзья! Спасибо за поддержку! Победа будет за нами!
Толпа тоже просияла и рванулась к нему.
– Качать героя!
– Да подождите, мужики! У меня же голова! – попытался откосить пижамный.
Но мужики все же его отловили и пару раз подкинули в небо. Дальше хлопали по плечам, пожимали руку и выспрашивали подробности. Их пытались оттеснить чуть замешкавшиеся журналисты с камерами и микрофонами, но как оттеснишь тех, у кого любопытство бьет через край?
– Да вот врачи отпустили. Сказали – нет сотрясения мозга. – Со вторым утверждением я была полностью согласна, трясти там явно было нечего. А вот первое показалось мне спорным. На мой взгляд, медики поторопились. Надо было не выписывать, а переводить в другое отделение. В подтверждение моих выводов герой схватился за бинты на голове. – Ой-е… Да я ж без шапочки тут с вами разговариваю. Врачи выкинули. Подождите минуту! Здоровье и жизнь превыше всего!
Толпа расступилась, и мужик бросился к любимой жене и прилавку. Обнял необъятную супружницу. Выбрал самую большую по размеру каску из фольги. И, развернувшись лицом к публике, под прицелом камер подоспевших журналистов, театральным жестом возложил ее на бинты. Публика зашлась в бурных овациях.
Тут от четвертого подъезда послышался сильный треск и металлический скрежет. Это на газон с наскока, попутно уничтожив хилую ограду клумбы, запарковался старый рафик. Видимо, кто-то из оккультных журналистов свистнул своим знакомым, что спрос превышает предложение. И есть тема заработать. Тема была хорошая, и рафик поспешил на точку. Из машины повыскакивали люди в пуховиках и спешно начали разбивать прилавок и тент над ним. Один натягивал парусину, второй расставлял складной столик, третий уже подтаскивал из багажника ящики с товаром. Ребята трудились слаженно, видно, что давно сработавшийся коллектив. И вот уже через несколько минут к услугам покупателей был широкий ассортимент различных магических товаров. Амулеты, кресты, какие-то иконки и индийские божки Ганеши. Бутылки с таинственным содержимым и пакетики с травками. Ну и как венец творения – болванки для головных уборов, и на каждой болванке – метровые стопки шапочек из фольги. Самый молодой пришпиливал к шапочкам большой лист бумаги: «Защита Кашпировского 1 рубль, талисман в подарок». Слово «талисман в подарок», а также яркие солнечные блики на всяких-разных баночках так заворожили женщин, что они все как одна повернулись к новому лотку, ахнули и помчались наперегонки рассматривать и покупать. За ними не спеша потянулись мужья, привлеченные ценой на шапочки в один рубль. Очередь вокруг героя и его жены моментально стала рассасываться.
– Друзья! Подождите! Вы куда? Это же фуфло вам привезли!
Но «друзья» уже занимали очередь к конкурентам. Пижамный мужик встал на перевернутое пустое ведро и толкнул речь. Не хуже Ельцина в его молодые годы.
– Соседи! Земляки! Не верьте этим аферистам! Кашпировский же кто? Кашпировский же – тьфу! Кашпировский не поможет! Вас обманывают, друзья!
Но его уже никто не слышал. Только одна бабка, в силу хромоты не успевшая далеко уйти, повернулась к оратору.
– Чей та – Кашпировский тьфу? У меня после его сеансов ревматизм прошел. И у кота грыжа рассосалась. Всего неделю Пушика животом к экрану прикладывала. И – опа! Нету грыжи!
А между тем народ во двор прибывал. На слухи о ночной поимке инопланетян семьями подтягивались жители Восточных бараков. Приехало даже несколько любопытствующих из Западного королевства. Разумеется, на блестящих «Жигулях» и «Волгах».