– Да, Иваныч, не подвели тебя опыт и чутье. Это паранормальное явление было. Точно говорю, почувствовал потусторонние вибрации. Тебе не на пенсию, а на повышение надо. Ладно, пойдем мы. Мне еще детей кормить. – Папа дернул меня за руку, и мы быстро пошагали домой.
Веселье во дворе не утихало и даже пошло на второй круг. К группе «Мираж» присоединился Юрий Лоза, Юра Шатунов и еще какой-то тюремный шансон. Захмелевшие друзья Санька, уже все как один ставшие адептами и фанатами Алана Чумака, готовились к битве с «темными силами» – «крышей» в клетчатых штанах, которая вот-вот могла подойти за данью.
Папа поставил греть борщ на плиту, отправил брата в нашу комнату переодеваться, а сам подошел к окну и посмотрел вниз.
– Н-да… Весело… Это ж надо, какую заваруху устроили. Зачем нужны правоохранительные органы при ловле преступников, если можно выставить маленькую девочку с «химией» и вопрос решен? Тебе, кстати, огромное человеческое спасибо от следственной группы. Они его два месяца не могли поймать. – С этими словами папа сходил в прихожую и принес мою шапку, отпружинившую ночью куда-то в космос. И пакетик с клочками волос и кролика.
Мой мозг был готов взорваться, и я сделала лучшее, что могла, – разрыдалась.
– Папа, только не ругай! Ты все знаешь? Откуда?
Папа выкинул в мусорное ведро свою фольговую шапочку.
– Ну когда еще утром соседка стала описывать «инопланетянина», в серебряном скафандре и с одуванчиком на голове… уже тогда у меня мысли в голове в правильном направлении пошли. Сразу спустился вниз, пообщался с опергруппой. Конечно же, все они тогда нашли. И твои следы, и клочки волос. И шапку. Но перед этим, ночью, когда стали личность пострадавшего выяснять, хватило ума отпечатки снять и прогнать по базе. А пострадавший уже наследил, оказывается. И очень нехорошо наследил. Когда подошел, у ребят уже правильная-то картина в принципе вырисовывалась. Ну и я дополнил. Рассказав, как несколько дней назад у тебя в темном коридоре волосы искрить начали, и я сам чуть инфаркт не схватил. Ребята все прикрыли. Отдали мне твою шапку. Но вот предусмотреть, что появится ретивый дурак, который московских вызовет, мы не смогли. Хорошо, что сейчас на него сами напоролись. Ты по кустам у всех на глазах полазила. Даже если найдут еще на ветках чего – он сам же и подтвердит, что, мол, только что девочка ежиков залезала смотреть. Ну вот и все. Успокаивайся.
Слушай. Одного понять не смог. А чего нападавший босиком-то был?
– Он в меня кидался ботинками.
Папа внимательно посмотрел на мое лицо, на мою прическу.
– Понимаю… – И через паузу: – Надо же. Всего двадцать пять рублей, а такая польза! Жизнь ребенку спасли.
– Десять, – пискнула я.
– Да-а-а? То есть мы еще и сэкономили? Только маме ничего не рассказывай. А то вся экономия ей на лекарства уйдет. И вообще – никому не рассказывай. У народа языки-то без костей. И это… Если еще раз захочешь сделать эту самую «химию» – проси деньги у меня. И лучше подороже сделай, чтоб запах послабее. Хотя, кто знает, может, и от запаха польза бывает.
Я совсем сжалась в комок, господи, неужели в квартире камеры? Или отец просто провидец?
– Пап! А ты на меня не злишься? Ну за то, что произошло?
Папа улыбнулся.
– Как только узнал – готов был убить, что по ночам одна ходишь. А потом подумал: я вот стою в этих кустах сирени и плачу от счастья, что моя дочь осталась живой после нападения. И вот сейчас, такой счастливый, пойду ее убивать второй раз? Ну а если серьезно – я представляю, какой ад творился в твоей душе последние сутки. Надо было тебе сразу все рассказать. Ну и мне тебе тоже. Я утром вернулся – ты уже спишь, а потом мама меня на улицу уволокла. Все. Успокаивайся. Ты молодец, что не растерялась и сняла резинку с волос. Теперь всегда так делай, если кто-то пристает. Пальто-то новое серое где? В нем же была? Что-то на вешалке не вижу. Порвала в кустах?
– Ой, да там чуть-чуть! И оттерла его почти.
– Ты это, его сверни поплотнее и в пакет убери. Я на работу в понедельник поеду, захвачу с собой. У нас химчистка есть и ремонт одежды. Отдам – вернут как новенькое.
Договорить мы не успели, потому что услышали, как дверь открывают ключом – это мама возвращалась, груженная пакетами с покупками.
Папа опять сделал круглые глаза и приложил палец к губам.
Под окнами, кажется, началась драка. Танька в кожаном плаще с табуреткой гонялась за рэкетирами. Один из них все же упал, и вот тут на него налетели храбрые чумаковцы. Что там было дальше – мы не видели, закрывал козырек второго подъезда. Но минут через двадцать на поле боя приехала «скорая помощь», кажется, все с той же уставшей фельдшерицей. Или с другой? Черт их разберет. С высоты они все одинаковые.
На следующее утро, в воскресенье, народу меньше не стало. Двор бурлил, торговля шла бойко. По нашему подъезду лазили весьма странные люди с задумчивыми выражениями лиц и всяческими приблудами – металлоискателями, проволочными рамками и другими неопознанными аппаратами. В тот день мы заперлись дома. Папа отключил дверной звонок, и только это нас спасло от нервного срыва и мигрени.
И вот началась рабочая неделя. Поток туристов утих, торговцы свернули свои палатки, только всякие странные личности никак не хотели покидать наш дом. Во втором подъезде они даже поселились коммуной на чердаке. Притащили телескоп и наблюдали за кладбищем. Это нам рассказала все та же тетя Катя. Ребятами они оказались креативными, с хорошими навыками рисования и тонким чувством юмора. Стены подъезда изрисовали граффити. Когда чистые поверхности для творчества в подъезде закончились – перекинулись на трансформаторную будку у детской площадки, изобразив там надпись: «НЛО! Забери нас с собой!», и рядом – мужской половой орган. Весьма натуралистичный. Не знаю, как художники хотели привлечь этим инопланетян, но с учетом того, что рисунок был со стороны песочницы, родителей малышей они привлекли быстро. Те, вооружившись дворниками и сотрудниками РЭУ, пошли на чердак и разогнали коммуну к чертям, попутно разбив телескоп и пару носов юных контактеров.
И вот, спустя день после разгона коммуны, иду я утром в школу. Кстати, до школы новости дошли с опозданием, ведь основные события случились под выходные. За эти пару дней отставания слухи об инопланетянах и зомби в Северном квартале приняли уже совсем причудливые и невероятные формы. Мы с Наташкой, разумеется, стали в нашем классе кумирами. На переменах нас страшно доставали расспросами, но мы держались. Ни шагу от официальной версии: на прохожего напал призрак с кладбища. Душил, снял ботинки и был таков. А на кусты приземлилась летающая тарелка. Мигуны восточных кварталов все же пытались вернуть популярность своим маньяком, но тот уже мало кого интересовал.
Так вот, выхожу утром из подъезда и сталкиваюсь с очередным контактером-уфологом. Не шелупонь-граффитчиком, а вполне себе таким солидным дяденькой, уже в годах и почти нормальным. Только в глазах у него доброта, и антеннки к шапке приделаны. И клеит дядечка к подъезду объявление. Обычное, бумажное, с бахромой телефончиков. «Обмен. Поменяю 3-х комнатную квартиру в городе Люберцы, ул. Попова. 64 кв. м. Улучшенной планировки. Свежий ремонт. Кухня 9 кв. м. 2 лоджии, с/у раздельный, комнаты изолированные. 2-й этаж 9-этажного дома, московский телефон. На квартиру в этом доме с доплатой».
Как мне сразу в голову чирикнуло! Похоже, это то, что нам надо. А то мама даже дома шапочку не снимает. И на нас с Лешей постоянно напяливает. Да и шапочки уже не в очень хорошем состоянии, скотчем подклеены. Что будет, когда порвутся окончательно? Наш местный производитель Санек в запой после выходных ушел, а остальные разъехались, как только торговля встала. В общем, хватаю я дядьку с антеннками и веду домой. К маме. Контактер сначала был не особо благожелательно настроен по поводу нашего седьмого этажа. Он хотел пониже, первый, ну максимум второй. Поближе к земле и к туннелям с кладбища. Но хватка моя была крепка.
Мама сориентировалась на удивление быстро и была готова хоть завтра. Только вот слова «с доплатой» ее смутили.
– Понимаете, Фрол Эдуардович, мы недавно переехали. Очень потратились на переезд, на обустройство. Сразу скажу – очень плохо сейчас с деньгами.
– Понимаю вас, Ирина Васильевна. Сам тоже в похожем положении. Наука сейчас никому не нужна, нам, ученым, платят копейки. Впрочем, на прошлой неделе гонорар за книгу пришел. Полторы тысячи рублей. Вот готов его потратить на доплату. Простите, больше пока дать не готов.
Маме удалось сохранить на лице спокойное выражение, но я видела, что далось ей это с очень большим трудом.
– Хорошо! Считайте, что договорились. Вечером попробую убедить мужа. Не знаю, конечно. Он так привык к этому дому и к этой квартире. Но я уверена, что уломаю. Хотите кофе?
От такого напора Фрол Эдуардович опешил.
– Подождите, подождите. Я еще не сказал «да».
Но моя интеллигентная мама, если ей чего-то очень хотелось, всегда добивалась своего.
– Посмотрите, какая замечательная квартира! Солнечная сторона, прекрасный вид из окон! Ремонт только что сделали. Между прочим, чешский кафель в ванной. Оставим вам. И шторы можем тоже оставить. Они очень подходят по цвету к обоям. Ну что? Когда оформляем документы? Нам еще надо машину для переезда заказать.
Контактер попятился.
– Понимаете, мне квартира нужна не только для жизни, но и для работы. Надо понимать, насколько аномальная обстановка в этом помещении. Вы не против, если я проверю?
– Ой, да что тут проверять! У нас сплошная аномалия! Каждый день привидения по коридору гуляют! Видите, я шапочку дома не снимаю? Ну конечно, если вы так настаиваете… но имейте в виду, если сейчас никого не найдете – это ничего страшного. Они погулять пошли. К ночи соберутся.
Фрол Эдуардович уже доставал из рюкзака какую-то проволочную хрень на ручке. Пока мама варила кофе на кухне, ученый методично обходил квартиру и что-то бормотал себе под нос. Я ходила за ним по пятам, чтобы не спер чего. Ну да и просто интересно было, в каком именно месте квартиры он найдет аномалию. Но уже после второй комнаты мои надежды на скорый переезд и излечение мамы от психических отклонений стали таять, как снег под дождем. Рамка стояла как вкопанная. И я уже совсем приуныла, когда, открыв дверь туалета, наш гость вскрикнул. Удивительно, но проволочка начала шевелиться. Сначала медленно, а по мере приближения к унитазу – все быстрее и быстрее. Контактер запустил руку за бачок, нашарил там что-то и вытащил… мой несчастный кроличий воротник, который я запрятала той страшной ночью. И забыла. Находясь рядом с кроликом, рамка уже вращалась, как миксер. Если бы была еще и световая индикация, то она бы полыхала всеми оттенками милицейской мигалки.