Билли Пилани удивился.
— И это все? — спросил он. — Даже платить не надо?
— Не надо, — сказала мма Рамотсве. — Здесь идет речь о возврате собственности ее законному владельцу. И еще вот что, Билли. Прошу тебя, забудь на время, что ты полицейский. Никаких арестов.
— Совсем никаких? — огорчился Билли.
— Совсем никаких.
Билли Пилани позвонил на следующий день.
— Я все узнал по спискам угнанных машин, — сообщил он. — Я связался со страховой компанией, владелец уже получил то, что ему причитается. Они с радостью заберут машину.
— Прекрасно! — сказала мма Рамотсве. — Пусть во вторник в семь утра приезжают в торговый центр в Габороне.
Во вторник в пять утра мма Рамотсве прокралась во двор Пекване, нашла на земле под окном спальни ключи от «мерседеса» — их мма Пекване выкинула нарочно, еще вечером. Мма Пекване уверила мма Рамотсве, что ее муж просыпается не раньше шести, когда начинает работать «Радио Ботсваны».
Он не слышал, как завелся мотор, как машина выехала со двора, а что «мерседес» украли, заметил только в восемь утра.
— Звони в полицию! — заголосила мма Пекване.
— Да не спеши ты, — сказал ей муж. — Успеется.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и он вздрогнул. Он виновен, подумала она. Я была права.
Днем она пришла поблагодарить мма Рамотсве.
— Вы камень с моей души сняли, — сказала она.
— Я очень рада, — сказала мма Рамотсве. — Будем надеяться, ваш муж извлечет из этого урок.
Дом мма Рамотсве на Зебра-драйв
Дом был построен в 1968 году. Двор просторный, обсаженный тенистыми деревьями и кустарником. Еще здесь пышно росла бугенвиллея, посаженная предыдущими хозяевами, но мма Рамотсве собиралась часть вырезать — хотела посадить тыквы.
В доме имелась веранда, мма Рамотсве обожала сидеть здесь поутру и вечерами, пока не налетят москиты. Он расширила веранду, натянув навес, в тени которого росли бегонии. Это был островок зелени на бурой, выжженной солнцем земле.
Сразу за верандой находилась гостиная, самая большая комната в доме. На каминной полке мма Рамотсве расставила фарфор: чашку с портретом Елизаветы II и тарелку с изображением сэра Серетсе Кхамы, президента. Он улыбался ей с тарелки и словно благословлял ее. И королева тоже улыбалась, потому что знала и любила Ботсвану.
Но самой главной ценностью в доме была фотография папы, сделанная в канун его шестидесятилетия. На ней он выглядел таким счастливым, хотя к тому времени его уже мучили нестерпимые боли. Мма Рамотсве, как человек трезвомыслящий, жила сегодняшним днем, но одна мечта у нее была — чтобы папа вошел в ее дом и сказал: «Прешес, доченька моя! Ты молодец! Я горжусь тобой!» Она редко позволяла себе об этом мечтать, потому что всегда от этого плакала.
Кухня была яркая и уютная. Цементный пол, крашенный алой краской, тщательно мыла Роза, помощница по хозяйству. Она убиралась у мма Рамотсве и еще вязала для одного кооператива, на эти деньги она и растила четверых детей.
Счастье? Мма Рамотсве была вполне счастлива. У нее было детективное агентство, собственный дом на Зебра-драйв. Когда она была замужем за Ноте Мокоти, она все время ощущала глубокое, всепоглощающее несчастье, которое, как страшный черный пес, ходило за ней по пятам. Теперь такого не было.
Овиду Рамотсве Ноте не понравился, о чем он ей так прямо и сказал. А она в ответ разрыдалась и сказала, что Ноте сделает ее счастливой.
— Не сделает, — сказал Овид. — Он думает только о себе.
Она выбежала из комнаты, а он окликнул ее, и в его крике было столько тоски и боли. Ах, если б только можно было изменить прошлое…
— Если бы можно было вернуться в прошлое… — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони, наливая мма Рамотсве чаю. — Я часто об этом думаю. Если бы могли вернуться в прошлое, зная то, что мы знаем сейчас! Я бы прожил жизнь совсем иначе!
Мма Рамотсве сидела в конторе «Тлоквенг моторс» — пришла навестить друга. Мистер Дж. Л. Б. Матекони продолжал развивать тему.
— Я совершил тысячу ошибок, — признался он.
Надо же, а ей казалось, что в его жизни все довольно гладко. Он работал помощником механика, скопил денег, купил собственную мастерскую. Построил дом, женился (жена, к сожалению, умерла), стал председателем местного отделения Демократической партии Ботсваны. И даже был знаком с несколькими министрами (шапочно).
— По-моему, ты не совершал никаких ошибок, — сказала она. — Не то что я.
Дж. Л. Б. Матекони удивленно посмотрел на нее.
— Даже представить не могу, чтобы ты ошибалась, — сказал он. — Ты же очень умная.
— Я вышла замуж за Ноте, — сказала она.
— Да, — согласился он. — Это была серьезная ошибка.
Оба помолчали.
— Я бы хотел, чтобы ты стала моей женой, — сказал он, встав. — Это не будет ошибкой.
Мма Рамотсве не вздрогнула, не выронила чашку. Она просто посмотрела на своего старинного друга и улыбнулась.
— Ты хороший, добрый человек, — сказала она. — Но я больше не выйду замуж. Никогда. Я счастлива и без этого. У меня есть агентство, есть дом. Я живу полной жизнью.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони сел. Вид у него был расстроенный, и мма Рамотсве дотронулась до его плеча.
— Мне искренне жаль, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты знал: если бы я когда и вышла замуж, я бы выбрала тебя.
Мистер Дж. Л. Б. Матекони взял у нее кружку и налил еще чаю. Он молчал. Все силы, какие у него были, он истратил на признание в любви, и у него больше не осталось слов.
Красавец-мужчина
Алиса Бусанг очень волновалась, подходя к агентству, но, увидев спокойную полную женщину, облегченно вздохнула.
— Я перестала доверять мужу, — сказала она. — По-моему, он путается с другими женщинами.
Мма Рамотсве понимающе кивнула.
— Вы его с кем-то застали? — спросила она.
Алиса Бусанг покачала головой:
— Я слежу за ним, но никогда не видела его с женщинами. Мма Рамотсве записала это на листочке бумаги.
— Он ходит по барам?
— Да.
— Ну вот. В барах полно женщин, которые охотятся на чужих мужей. Хотите, чтобы я за ним последила?
— Да, — кивнула Алиса Бусанг. — Мне нужно знать, за кого я вышла замуж.
У мма Рамотсве было много других поручений, и за дело Алисы Бусанг она взялась только на следующей неделе. В среду она засела в своем белом фургончике неподалеку от конторы «Дайамонд сортинг», где работал Кремлин Бусанг. Алиса Бусанг дала ей фотографию своего мужа, широкоплечего мужчины с ослепительной улыбкой. Такие нравится женщинам. Алисе Бусанг, если она хотела иметь верного мужа, не следовало выходить за такого.
Она поехала следом за его старым синим автомобилем, и они оказались у бара «Красавец-мужчина». Он вошел в бар, а она задержалась в фургоне — подкрасила губы, напудрилась. Ей предстояла довольно сложная работа.
В баре народу было немного, а женщин вообще только две — из тех, кого называют дурными женщинами. Они уставились на нее, а она, не обращая на них внимания, направилась к стойке и села недалеко от Кремлина Бусанга. Потом заказала пиво и огляделась, словно оказалась здесь впервые.
— В первый раз здесь, сестричка? — спросил Кремлин.
— Я хожу в бары только по особым случаям, — сказала она. — Сегодня как раз такой день.
— У тебя день рождения? — улыбнулся Кремлин Бусанг.
— Да, — ответила она. — Позволь я тебя угощу.
Она купила ему пива, и он пересел к ней поближе. Он был действительно красив и элегантно одет. Они выпили пива, она заказала ему еще. Он стал рассказывать ей про свою работу.
— Я сортирую алмазы, — сказал он. — Это, знаешь ли, непросто. Тут нужен зоркий глаз.
— Я люблю алмазы, — сказала она. — Очень люблю.
И будто бы случайно коснулась его ногой. Он не отодвинулся.
— Ты женат? — спросила она.
— Нет, — ответил он не моргнув глазом. — Одному лучше. Сама понимаешь — свобода.
— Понимаю, — сказала она и добавила: — Может, зайдем ко мне? У меня дома тоже есть пиво.
— Отличная мысль! — улыбнулся он.
Дома она налила ему пива и включила музыку. Он обнял ее за талию и сказал, что ему нравятся полные женщины. Вся эта мода на тощих не для Африки.
— На самом деле мужчины любят толстушек вроде тебя.
Она захихикала. Нужно признаться, он был обворожителен. Ей были нужны доказательства, а получить их не так просто.
— Давай сядем, — предложила она. — Ты, наверное, устал за день.
Она заранее заготовила извинения, и он принял их без возражений. Ей рано на работу, поэтому придется им пока расстаться. Но очень бы хотелось оставить воспоминание о таком прекрасном вечере.
— Я бы хотела сфотографироваться с тобой на память. Я буду смотреть на снимок и думать о сегодняшнем вечере.
— Отличная мысль! — улыбнулся он и легонько ущипнул ее.
Она настроила фотоаппарат и села на диван. Он снова ее ущипнул, обнял и поцеловал, и тут сработала вспышка.
— В самый раз для газеты! — сказал он. — Мистер Красавчик и мисс Толстушка.
Она расхохоталась.
— Ты дамский угодник, Кремлин, — заметила она.
— Кто-то же должен угождать дамам, — рассмеялся он.
В пятницу Алиса Бусанг снова пришла в агентство. Мма Рамотсве ждала ее.
— Боюсь, ваш муж действительно вам изменяет, — сказала она. — И у меня есть доказательство.
Алиса зажмурилась. Она в глубине души надеялась, что напрасно подозревает мужа. «Убью! — подумала она. А потом подумала: — Но я его люблю. Ненавижу! Нет, люблю…»
Мма Рамотсве протянула ей фотографию.
Алиса Бусанг уставилась на снимок. Быть такого не может!
— Вы… — пробормотала она. — Вы были с моим мужем?
— Он был со мной, — сказала мма Рамотсве. — Вы хотели доказательств, так ведь?
Алиса Бусанг швырнула фотографию на стол:
— Но как вы… с моим мужем… Вы…
— Но вы же сами просили заманить его в ловушку?
Алиса Бусанг злобно прищурилась.
— Воровка! — завопила она. — Ты украла моего Кремлина!