Однако в чем же заключалась роль женщин в пролетарском движении? И как же насчет женских избирательных прав? Первого вопроса Бебель практически не касался. Он признавал, что «нам необходимо уделить особенное внимание женскому вопросу»; однако «способы, и специальные институты», необходимые для освобождения женщин, являлись делом тактики, которую он отказался разрабатывать. Эту проблему впоследствии вынуждены будут решать руководительницы женского движения: Цеткин — в Германии и Коллонтай — в России. Что касается политического равноправия, то Бебель посвятил целую главу книги благожелательному описанию истории суфражистского движения в Европе и Америке, что явилось дополнительным подтверждением для тех, кто верил в миф о симпатии Бебеля к феминизму. В отношении опасений социалистов и либералов по поводу «консервативно-клерикальных» последствий предоставления женщинам права голоса Бебель высказался весьма недвусмысленно: «Ни в коем случае их опасения нельзя рассматривать как причину отказа женщинам в избирательном праве», так как в этом случае социалисты будут вынуждены отказаться от наделения правом голоса потенциально консервативных элементов среди самих мужчин[496].
В рамках европейского социалистического движения марксистские идеи были воплощены на практике и в некоторой степени переосмыслены Кларой Цеткин (1857–1933). Она родилась в семье саксонского школьного учителя, принадлежавшего к среднему классу. Студенческие годы провела в Лейпциге, готовясь пойти по стопам отца. Однако, познакомившись с группой русских студентов, также учившихся в университете, она отказалась от карьеры учителя. Один из них, молодой русский радикал Осип Цеткин привлек ее внимание и стал ее наставником в изучении Маркса и Лассаля. Когда после принятия закона против социалистов в 1878 г. Осип был депортирован, Клара последовала за ним, и они поженились. В следующие двенадцать лет скитаний и жизни главным образом в Цюрихе и Париже, она занималась партийной работой, воспитывала двоих детей и ухаживала за больным мужем. Ко времени его смерти в 1890 г., она превратилась в стойкую, самодостаточную женщину с социалистическими убеждениями. Так как она знала несколько языков и имела хорошие организаторские способности, то в 1889 г. она была направлена партией в Париж для участия в подготовке учредительного съезда II Интернационала. На этом съезде она выступила с программной речью о женском вопросе, поднимавшей проблемы, решению которых будут посвящены последующие тридцать лет ее политической деятельности. Ими были: роль работы, общественной жизни и политической деятельности в освобождении женщин; неспособность женского движения добиться полного женского освобождения; а также необходимость создания в рамках социалистического движения специальной организации, которая занималась бы политическим просвещением женщин[497].
По мнению многих феминисток, с которыми была согласна сама Цеткин, ее открытое неприятие феминизма отражало ее несогласие с сочувственной позицией Бебеля. Для Цеткин работа «Женщина и социализм» была «не просто книгой, а событием». Однако, утверждала она, Бебель заблуждался в вопросе о феминистках. Вплоть до 1890-х гг. среди лидеров социал-демократии преобладало более или менее терпимое отношение к феминисткам. Изменения в ситуацию внесли Цеткин и ее соратницы. В 1892 г. на собрании берлинских женщин она произнесла первую речь, направленную против феминисток. Три года спустя крупнейшая «буржуазная» женская организация Германии попросила работниц подписать петицию, призывавшую к свободе собраний. Цеткин ответила резким отказом и посоветовала социалисткам избегать сотрудничества с феминистскими организациями. Когда в 1904 г. был создан Международный женский суфражистский альянс, ознаменовавший выход женского движения за избирательные права на международную арену, Цеткин предприняла новое нападение, презрительно назвав суфражизм движением за «дамские права», и призвала к «классовой войне» вместо «битвы полов». Она никогда не скрывала своего неприязненного отношения к мифу о «великом сестринстве» всех женщин. В противовес ему она выдвинула требование всеобщего избирательного права[498].
Однако к радости многих феминисток это требование не нашло немедленной и решительной поддержки у социал-демократов. До 1907 г. к проблеме женских избирательных прав социалисты подходили неоднократно и с «оппортунистических», осторожных позиций. В Бельгии, Голландии и Франции причиной тому были «консервативно-клерикальные» опасения в отношении будущих избирательниц; в Австрии ставился вопрос о «своевременности» этого вопроса. В оппозиции к кампаниям в поддержку женских политических прав и даже всеобщего избирательного права находились некоторые социалистические партии. В 1906 г. среди основных лидеров европейского социалистического движения даже был проведен опрос об их отношении к проблеме права голоса для женщин. И хотя все они высказались за политическое равноправие, сам факт голосования и недовольные реплики некоторых руководителей, свидетельствовали об отсутствии единогласия по данному вопросу. В следующем году на съезде II Интернационала (Штутгарт) и проходившей в его рамках Международной конференции женщин-социалисток было принято нечто вроде резолюции. «Ортодоксальная» позиция, выраженная Цеткин и поддержанная немецкой делегацией, гласила, что все партии должны открыто и постоянно работать по проблеме достижения мужчинами и женщинами избирательных прав. Между тем возникли еще два мнения. Одна англичанка из «Фабианского общества» предложила наделять женщин правом голоса на основе их имущественного ценза, а австрийская делегация стремилась к тому, чтобы превратить «момент и метод» в работе за права женщин во внутреннее дело каждой партии. Позицию англичан никто не поддержал, а предложение австрийцев было отклонено сначала на конференции, а затем на общем съезде. Ленин и Коллонтай (последняя присутствовала на обоих собраниях) были шокированы оппортунизмом Виктора Адлера и всей австрийской делегации. Достижения Цеткин были очевидны[499].
Ее успех определили две другие победы — официальное признание социалистами права женщин на работу и решение социалистических партий о создании специальных органов по политическому образованию женщин. Впервые оппозиция социалистов женскому труду возникла в 1860-х гг., когда «прудонистские» элементы I Интернационала пытались сохранить «домашний очаг», привязав женщин к нему. На Женевском съезде 1866 г. французская делегация предложила разрешить женщинам работать только после того, как они достигнут сорокалетнего возраста, родят и воспитают детей. Вплоть до 1906 г. похожие мнения слышались и в других странах. Однако условия экономической жизни и приверженность социализма идее равноправия женщин превратили их не более, чем в крик в пустыне.
Второй вопрос был более спорным. В 1889 г. Цеткин заявила делегатам II Интернационала, что «организация и политическое обучение промышленных работниц является не только важным шагом на пути к улучшению положения женщин, но и важнейшим определяющим фактором более мощного и быстрого развития всего рабочего движения, а также оказывает глубокое воздействие на быстрейшую трансформацию сегодняшних общественных отношений». Основываясь на этом, Цеткин взяла на себя руководство «Die Gleichheit», женским журналом социал-демократической партии, и превратила его в центральный печатный орган женского социалистического движения в Европе, привлекая работниц в качестве постоянных корреспонденток. В 1890-х гг. она добилась права вести политическую работу среди женщин и совместно с партийными съездами проводить специальные конференции женщин-социалисток. Ее деятельность достигла пика в 1907 г., когда была созвана первая международная конференция женщин-социалисток (две другие были в 1910 и 1914 гг.) и учрежден постоянный Международный женский социалистический секретариат, с Цеткин в качестве секретаря. Эти шаги вызвали недовольство некоторых социалистов, как мужчин, так и женщин, которые рассматривали их как тенденцию к созданию «феминистского» анклава внутри рабочего движения. Однако, поскольку те, кто был против необходимости специальной образовательной работы среди женщин, зачастую были равнодушны к проблеме женских избирательных прав на том основании, что женщины являются отсталым в политическом отношении элементом, их возражения были не особенно убедительными[500].
Таким образом, к 1905–1907 гг., которые совпали с возникновением женского движения в России, Клара Цеткин преуспела в расколе немецкого движения женщин на феминистское и пролетарское. Кроме того, она была уже на пути к тому, чтобы заручиться поддержкой европейской социал-демократии в признании необходимости немедленной агитации в пользу женских избирательных прав, равно как и в пользу создания политического механизма, необходимого для того, чтобы сделать работниц достойными этих прав. Все это впоследствии окажет решающее влияние как на русское женское движение в эпоху борьбы между социализмом и феминизмом (1905–1908), так и на послереволюционное большевистское движение женщин.
В социал-демократических кругах России идеи Бебеля и Цеткин о женском вопросе были хорошо известны уже к 1900 г. В сокращенном русском издании «Женщины и социализма», опубликованном в 1895 г. в Лондоне, подчеркивалась исключительная достоверность анализируемых в ней фактов. В 1905 г. в Одессе появился полный перевод с 34-го издания, за которым последовали и другие. Наиболее образованные лидеры социал-демократов прочитали книгу раньше, еще в оригинале. Работа Бебеля была принята в России как последнее слово по женскому вопросу и оказала огромное влияние на активисток как феминистского, так и социалистического толка. Как заметил Плеханов после смерти Бебеля (1913): «Кто не читал „Женщину“ Бебеля; или, по крайней мере, кто о ней не слышал?». Немецкий посол граф Мирбах во время своего визита к Ленину в 1918 г. удивился, увидев эту книгу в руках красноармейца. Между тем, несмотря на то что некоторые русские авторы рассматривали проблему женского труда в марксистских категориях с 1860-х гг., никто из них не дал женскому вопросу полное марксистское обоснование, пока жена Ленина, Надежда Крупская, не написала брошюру «Женщина-работница» (1900)