А что, если попробовать? Правда, никто этого еще не делал, даже Цой. Но попробовать…
Зара не знала, что случится, если она, находясь в трансе, в астрале, телепортирует, «вытащит» свою брошь из реального мира. Какой программист, войдя в виртуальную реальность своего компьютера, прикажет этому компьютеру извлечь что-то из реального мира? Но с другой стороны, разве не исчезают порой вещи и даже люди из нашего мира — совершенно мистически, необъяснимо?
Зара мысленно потянулась к мешочку-брелоку с ее амулетом, висевшему на шнурке на шее той Зары, которая — бездыханная и с закрытыми глазами — сидела сейчас в ЛАЭКБИ в позе лотоса. И вдруг увидела, как, повинуясь ее приказу, эта находившаяся внутри мешочка брошь сама телепортируется к ней сквозь кирпичные стены особняка на Покровке. О, даже Цой пришел бы в восторг от этого! Впрочем, некогда отвлекаться! Нужно срочно расплавить, запаять дуло шикалинского энерговода. Вдавить его в «Кедр» лучом тавра амазонок! И окружить «Кедр» такой броней биополя, чтобы уже никто никогда не смог даже приблизиться к нему!
Конечно, она потеряла в этом сеансе практически всю свою энергию, ее аура превратилась в рваную тряпку. И, даже не выходя из своей комнаты в мытищинской коммуналке, она заболела сразу всеми болезнями, которыми болели в те дни мытищинские дети: корью, плевритом и свинкой. Но и в горячке высокой температуры она знала, что не умрет, что Цой исцелит ее. И он действительно явился — стоило ей только крикнуть, позвать.
— Почему ты не отвечал мне раньше? Я столько раз звала тебя…
— Раньше ты справлялась сама.
— А теперь? Я могу умереть?
— Не хитри со мной. Ты знаешь, что не умрешь. У тебя есть миссия.
— Стать матерью десяти тысяч детей? Не смеши меня! Мне уже пятьдесят пять! Я старуха!
— Ты только в начале пути. Я пришел продвинуть тебя.
— Подожди. Я хочу спать. Извини, я не знаю, что со мной, я засыпаю…
— Спи, — сказал он и исчез.
Но когда она проснулась, ощущая странную свежесть и здоровье во всем теле, его уже не было.
— Цой! — крикнула она мысленно. — Вернись! Черт возьми, я же не спросила у тебя, где ты и что тобой! Ты жив?
Никто не ответил. Эти корейцы, конечно, сделаны из камня.
И вдруг… вдруг она ощутила, что в ней присутствует новое знание. Словно, пока она спала, кто-то просто вложил в нее новую программу — ясную, как таблица Менделеева.
«…Человек не является последним звеном эволюции.
…На смену ему идет более совершенный биологический вид.
…Этот новый вид формируется в недрах уже существующего с помощью мутантов — особей, изменяющих наследственные качества организма.
…Мутанты появляются с ускорением, свойственным общей эволюции человечества, которая сама бросается в глаза, если взглянуть на часы истории:
Иными словами, как из гусеницы рождается бабочка, так из нынешнего человека уже рождается суперчеловек, наделенный совершенно новыми качествами… Гусеница не знает и даже не может представить себе полета бабочки, а бабочка презирает жизнь гусеницы, как человек презирает животную жизнь приматов, а суперчеловек будет прези…»
Стоп! Это было предисловием к ее миссии, но ей незачем вспоминать и повторять усвоенное. Первый легион ее «амазонок» высадился в Симферополе и катит сейчас в туристических автобусах по крымскому побережью и по тем самым дорогам, по которым давно — о, как давно! — вез ее на мотоцикле юный романтик Мирза.
Зара оторвала взгляд от затухающего огня и пошла к выходу из грота за дровами и хворостом. Горные обвалы, время и тибетские йоги, которые приезжают сюда медитировать и подзаряжаться энергией Шай-Дага, неплохо замаскировали лаз в этот сталактитовый грот. Только чутьем летучих мышей и интуицией экстрасенса можно найти в каменной скале узкую щель, ведущую в шай-дагские катакомбы. Но топливо для костра приходится носить издалека.
Зара вышла из катакомб на горное плато и зажмурилась от яркого солнца. Прекрасный, божественный, воистину библейский вид открывался с этой южной вершины Шай-Дага. И прав, тысячу раз был прав Оран-Тимур, назвав этот край «благодатью», — не зря и Чехов, и Айвазовский, и Волошин, и Грин влюблялись в него с первого взгляда! Какое роскошно-ласковое и вечно зеленое море, какие злато-бархатистые осенние горы, какой покой и какой прозрачный воздух с запахами подсохших листьев лаванды, спелых каштанов и дикого винограда! И планерный полет ястреба в высоком потоке воздуха… Кажется, вот сейчас, всего минуту назад прошли по этим горным террасам древние виноградари-греки с амфорами крымского вина на плече… и проехали табором цыгане… и русские монахи нырнули в кедровое урочище за грибами… и мама прошла за водой к источнику… и Мирза пролетел на мотоцикле…
Нет, рано еще беспокоить американок призывом к восхождению на Шай-Даг. Пусть поездят по Крыму, пофотографируются на фоне гор и моря и подышат крымским воздухом. Ведь Крым — эрогенная зона планеты, даже сейчас, на излете бархатного сезона.
48
— Шесть лет назад на мадридском саммите мы подписали секретное соглашение о полном прекращении разработок психотронного оружия и уничтожении всех психотронных облучателей, генераторов и аналогичной аппаратуры. Каждый из нас расписался в этом, а те, кто пришел к власти после Мадрида, получили этот документ от своих предшественников и тоже заверили его своими подписями. Таким образом, ни один из нас не освобожден от обязанностей выполнять этот договор. Тем более — российское правительство, которое в обмен на контракты по разоружению получает от наших стран миллиардные кредиты…
Да, американский президент не терял время на дипломатические церемонии, а играл, что называется, straight — напрямую. Может быть, потому, что мог наконец расквитаться с русским президентом за тот позор, который он в 1995-м молча глотал на Красной площади во время празднования пятидесятилетия разгрома фашизма. Тогда российский президент, его одиозный министр обороны и новые демократы — президенты Казахстана, Киргизии, Грузии и прочих бывших республик СССР (все до единого бывшие коммунистические и гэбэшные лидеры тех же республик) взобрались на ленинский Мавзолей и, стоя буквально над головами иностранных гостей, даже в прямом физическом смысле унизили тем самым не только его, американского президента, но и английского, французского, израильского и прочих глав правительств. Конечно, журналисты тут же уловили эту издевку и прямо с площади доложили о ней всему миру по своим «моторолам» и «эриксонам». Хотя в первую очередь эта бестактность говорила о приверженности хозяев праздника к туземной традиции влезть ногами на труп своего бывшего вождя. А западные гости, смолчав, как бы еще раз демонстрировали миру свою цивилизованность…
Но оказалось, что трюк с Мавзолеем — только цветочки. Сразу вслед за трогательно-сентиментальным парадом стариков ветеранов Второй мировой войны русские вывели на площадь «учебные» батальоны десантных и мотострелковых частей. И тут журналисты просто взвились от сенсации. «Американский президент прилетел в Москву под честное слово русской стороны не устраивать на Красной площади военный парад и тем самым не заставлять его приветствовать войска, которые ведут войну в Чечне!» — кричал в радиотелефон какой-то журналист, стоявший буквально в двух метрах от гостевой трибуны. «Неужели американский президент молча снесет этот русский плевок? — наговаривал в свой диктофон второй. — Нет, я вижу, как покраснело его лицо, сейчас он повернется и уйдет!..»
Но он не ушел — слишком громким был бы скандал. Он стоял, чувствуя, как от бешенства лопнут сейчас сосуды на его лице, и слыша в наушнике перевод лозунгов, которые летели с Мавзолея на Красную площадь: «Да здравствуют Вооруженные Силы новой, демократической России — наследники воинской славы победителей фашизма!» «Наследники» в эти дни вели ковровые бомбежки Кавказа, и он, американский президент, своим присутствием на этом неожиданном параде приветствовал их кровавую работу. Но и это не все! Через несколько часов на совместной американо-российской пресс-конференции в Кремле русский президент брякнул со свойственной ему склонностью к экспромтам: «Мой американский друг тоже считает, что никаких чеченских борцов за независимость нет! А есть просто бандиты, понимаешь, и террористы!»
Что ж, сегодня наконец он может сказать своему «русскому другу» кое-что straight.
— Когда-то полет нашего маленького «У-2» Хрущев использовал для срыва парижского саммита по разоружению и как предлог для развертывания гигантской советской программы создания межконтинентальных ракет, ядерных подводных лодок и стратегических бомбардировщиков. При этом «У-2» никого не бомбил, не обстреливал и не облучал. Он только фотографировал. А русский космический спутник «Кедр-1» вот уже две недели еженощно обстреливает Нью-Йорк плазменно-психотронным оружием, и даже вчера ночью, сразу после нашего прямого разговора с русским президентом, этот обстрел не прекратился — еще шестьдесят наших женщин получили «космические ожоги». Я хочу спросить у вас, господа: что сделала бы Россия, если бы американский спутник еженощно обстреливал москвичей лазерным, плазменным или психотронным оружием?
Члены «большой восьмерки» и приглашенный ими на этот саммит президент Украины понимающе хмыкнули. Они не сомневались, что шесть тысяч российских межконтинентальных ракет уже давно бы раскололи весь американский континент своими кассетными атомными боеголовками.
Тем временем, пережидая перевод своих слов и реакцию «большой восьмерки», американский президент прошелся по роскошному, с золоченой лепниной и резной царской мебелью кремлевскому конференц-залу и остановился у окна, за которым была Красная площадь. Но в Москве шел густой октябрьский дождь со снегом, серое небо буквально лежало на городе, вся площадь и стоявшие за ней здания тонули в этой холодно-постылой мути, и от всего этого президенту, прилетевшему из солнечного Вашингтона, стало вдруг беспросветно тоскливо и сиротно. Он ощутил, что больше, чем реванша, больше, чем права проверки всех томских, новосибирских, московских, ленинградских и прочих центров разработок психотронного оружия, списком которых его снабдил директор ЦРУ, и даже больше, чем немедленного рассекречивания этого проклятого «Кедра-1», ему хочется сейчас большой, двойной порции русской водки.