Хьюго вернулся за свой письменный стол, преднамеренно не встречаясь взглядом с празднующей победу Шуной. Хотя он испытывал искушение сказать Нейлу, куда он может засунуть свою вшивую работу, Хьюго сдержался. Где еще он сможет найти работу, которую он умеет делать и которая в то же время позволяет ему проводить вторую половину дня с сыном? Хьюго выяснил, что для работающего родителя важно держать рот на замке, а голову опущенной. И думать надо о практической целесообразности, а не об ущемленном самолюбии.
У него зазвонил мобильный. Хьюго поднес звонящий аппарат к уху и понял свою ошибку. Он ведь считал, что ничего более плохого этим утром уже не случится. Его добивалась Аманда.
– Ты мне вчера звонил, — обвиняющим тоном заявила она.
– Да. Я пытался до тебя дозвониться вчера вечером, — говорил он тихим голосом, понимая, что уши Шуны с жемчужными серьгами, словно локаторы, настроились на прием всего в паре столов от него.
– Я была на презентации духов, — легким тоном сообщила Аманда. — Ничего серьезного?
Он собирался рассказать ей про сыпь, про больницу и про то, как он испугался. Но постоянно подслушивающая Шуна заставила его остановиться. И так ли уж необходимо углубляться в детали? Ведь все оказалось хорошо.
– Серьезное? Э-э-э, нет. На самом деле нет. — Он скажет ей, если она будет настаивать. Если она задаст еще один вопрос, который покажет, что она на самом деле беспокоится, или обладает хоть малейшей долей материнской телепатии, которая дает матерям знать, что их ребенок в опасности.
Но Аманда не стала интересоваться. Выяснилось, что у нее есть другие причины для звонка.
– А теперь послушай меня, — деловым тоном приказала она Хьюго. — Мне нужно организовать фотосессию с Тео.
– Фотосессию? Ты хочешь его сфотографировать? — Почему-то на ум пришел образ Тео в брючках и твидовой шляпе, с винтовкой, перекинутой через его пухленькое предплечье.
– А что, по-твоему, я имею в виду? Какой-нибудь, черт побери, крещенский пирог? Ради всего святого, Хьюго!
– Зачем нужны эти фотографии? — Хьюго проигнорировал ее последний вопрос, потому что как раз подумал, что она собирается проводить показательное крещение.
– Для статьи в журнале, — рявкнула Аман- да. — Так, какое у него расписание? Когда он свободен?
— У него нет никакого расписания. Он ходит в ясли, возвращается домой в обеденное время, я его кормлю, играю с ним, он пьет чай, еще немного играет, потом я его купаю…
– Избавь меня от этих деталей, черт побери, — заорала Аманда. — Значит, обычно он дома во второй половине дня, так?
– Все правильно. Но о чем будет статья? — Хьюго снова снизил голос, понимая, что Шуна внимательно прислушивается под предлогом выкладывания «Сельской жизни» на ближайшем кофейном столике.
– Обо мне и Тео.
– Что о тебе и Тео?
– О моей жизни работающей матери. Как я совмещаю карьеру и домашние обязанности. Как я продолжаю работать, одновременно держа в руках дом.
– Что? — выпалил Хьюго.
– Это хорошо известное современное явление, — ответила Аманда. — И это вызывает очень большие стрессы. Постоянно находишься в напряжении.
– Но ты не совмещаешь работу и домашние обязанности, — указал Хьюго. Он собирался не выходить из себя и пытался не замечать Шуну, которая все еще маячила у кофейного столика.
– Совмещаю. Статья будет называться «Аманда Хардвик: как я совмещаю карьеру и заботу о ребенке». В ней будет рассказываться о том, как я преодолеваю трудности воспитания ребенка и возвращаюсь к работе. И как успешно совмещаю и одно, и другое.
Из памяти Хьюго вспыли трудности воспитания детей, которые он видел в «Цыпочках». Сью с лицом зеленого цвета после отравления, но, тем не менее, собирающаяся на работу. Барбара, опытный юрист, рыдающая у стены в коридоре. Он сам, носящийся из яслей на работу, постоянно опасающийся что-то сделать не так и там, и там. Что Аманда знает обо всем этом?
Но это было еще не все. Он подумал о себе и о Тео в машине «скорой помощи». Тео, покрытый сыпью, он сам в панике и на грани истерики. Что об этом знает Аманда? Или взять обычный день — как, например, Тео орет от ярости, сидя в тележке супермаркета. Несомненно, Аманда представляет поход по магазинам с ребенком, как прогулки по «Харви энд Николз». Ребенок сидит в специальной заплечной сумке из леопардовой кожи, а за ней следует личный помощник.
— Я стану ориентиром для работающих матерей. Может, они будут вешать на стену рассказ обо мне, — довольно объявила Аманда. — Именно поэтому журнал и хочет подготовить разворот обо мне и Тео. О моей изматывающей, но приносящей удовлетворение жизни как редактора глянцевого журнала и занятой воспитанием ребенка матери.
— Но ты не занимаешься ребенком, — зарычал Хьюго. — Ты все это свалила на меня.
— Не смей укорять меня моей работой! — завизжала Аманда. — Ты можешь себе представить, что такое оставлять своего ребенка надолго, просто ради того, чтобы иметь возможность работать?
— О чем ты говоришь? — Хьюго сжал аппарат, костяшки пальцев побелели от гнева. От чуши, которую она несла, у него перехватывало дыхание. Она с самого начала дала понять, что возвращается к работе ради собственного удовлетворения.
— Вот видишь! У тебя типичная мужская реакция! — победно заорала Аманда. — Сексистская свинья!
Хьюго при этом чуть не подавился. К тому времени, как он пришел в себя, Аманда снова произносила речи в своем обычном стиле.
— Я столкнулась с классической дилеммой работающей матери, — объявляла она. — Есличестно, победительницей выйти невозможно. Или на тебя смотрят, как на жалкую домохозяйку, взваливающую на себя все обязанности по дому и уходу за ребенком, или как на безжалостную карьеристку, нацеленную на удовлетворение собственных эгоистических амбиций.
– Я согласен, — сказал Хьюго.
– Вот оно! — Аманда была в радостном возбуждении. — Ты согласен!
– Я согласен, что это классическая дилемма работающей матери, — заявил ей Хьюго. — Но я не согласен, что ты стоишь перед такой дилеммой.
– Очень типично, — яростно фыркнула Аманда. — Женщины типа меня просто не могут победить.
– Э-э?
– Именно это я и говорила на днях редактору журнала, когда мы вместе обедали в «У Гари Родеса». Кстати, отличный ресторан.
– Правда? — Хьюго с неудовольствием подумал про собственные обеды, про то, как стоя ест пшеничный батончик «Уитабикс», или как спагетти выпрыгивает из тарелки, а он в это время еще вынужден слушать «Арчеров», не имея к этому никакого желания.
– Да. Потрясающая винная карта, столько видов шампанского! И ко всем горячим блюдам подаются индийские корнишоны! Поразительного вкуса! Их маринуют недозрелыми по особому рецепту. Мы решили, что статья обо мне как о работающей матери не только интересна, но еще и важна. Это возможность подчеркнуть, на какие жертвы вынуждена идти работающая мать. На какие компромиссы. Болезненные решения, которые необходимы перед тем, как установится гармония и дома, и на работе. Ну, в общем, ты понял. Я вернусь через несколько дней. Я дам тебе знать.
– Ты возвращаешься? — резко вдохнул воздух Хьюго.
– Ну а как же еще, черт побери, они сфотографируют нас вместе?
Хьюго стало дурно. Он не хотел, чтобы Аманда возвращалась домой. Совсем не хотел. Он привык к ее отсутствию. Он отвык от ее лица. Они с Тео прекрасно обходились без нее. Он справлялся с проблемами, и время от времени ему теперь даже казалось, что он знает, что делает. Он наслаждался ощущением единения с ребенком. Мальчишеский клуб. Отец и сын.
– Мне нужно идти, — резко заявила Аманда. — У меня назначено совещание по вопросу гонад морских ежей.
– Что?
– Это очень важный ингредиент в высококачественном креме для тела. Боже, Хьюго! Неужели ты ничего не знаешь?
Отключив связь, Хьюго обнаружил, что смотрит не на ухмыляющееся лицо Шуны, а на злое красное Нейла. Хьюго не представлял, сколько его босс там стоит.
– Послушай, Файн! — выпалил Нейл. — Я даю тебе последний шанс в компании. Мне нужно, чтобы ты сегодня показал одну квартиру в строящемся районе. На участке под названием «Палисадники».
– Хорошо!
Хьюго приложил волевое усилие, чтобы выбросить Аманду из головы, и также постарался выглядеть готовым к выполнению любого задания и быть, что называется, на высоте.
Нейл посмотрел на него злобным взглядом. Он явно испытывал предубеждение.
– Я сам собирался этим заняться, но появились более важные дела, и меня не будет в конторе несколько дней, вероятно, до конца недели. Даже тебе не удастся сорвать эту сделку. Все просто. Заинтересованные лица практически уже подписали договор. Тебе просто нужно появиться в половине третьего и открыть им дверь.
В половине третьего. Нейл явно забыл, что Хьюго не работает во второй половине дня. Смеет ли он ему напомнить, учитывая предыдущие сцены? Хьюго быстро думал. Гораздо лучше сказать «да» и позвонить в «Цыпочки» в надежде, что они смогут подержать Тео чуть дольше. Или, что еще лучше, подумал он, позвонить Элис. По его телу тут же пробежало облегчение. Разве она не говорила, что он может ей звонить, если она ему потребуется?
Элис читала Розе. Однако ее внимание не концентрировалось на «Кролике Питере» с выпуклыми картинками, разукрашенными кусочками ткани или меха, которые трогал ребенок. Она думала о Хьюго, его прикосновениях и своих ощущениях от них.
Она все утро не могла думать ни о чем другом. У нее перед глазами все время плавало лицо Хьюго — красивое, чувственное, усталое. Она переворачивала страницы для Розы, и пальцы покалывало при воспоминании о ее собственных прикосновениях к его губам и волосам.
— Посмотри, как миссис Маленькая Мышка отчищает эти липкие следы, — прошептала Элис в макушку Розы, покрытую волосами цвета меда.
Однако сама она думала об одеколоне после бритья, которым пользуется Хьюго, и его перцово-лимонном запахе. Тот восхитительный запах вынужденно привел к сравнению с тем, как в эти дни пах Джейк.