Сама игуменья преклонялась перед ее благочестием и следовала ее советам. Среди монахинь были и вдовы, всю жизнь прожившие в миру и лишь на склоне лет пришедшие в обитель, и девицы, ушедшие от мира в юности. Евфросинья заметила, что хотя монахиням и была запрещена пустая болтовня, бывало, что вдовы пускались в воспоминания, рассказывали о своих мужьях, детях и внуках, о суетных мирских радостях и огорчениях, смущая покой девиц. И Евфросинья предложила игуменье разделить обитель на две половины – вдовью и девичью. Игуменья сочла это разумным, и посреди обители была возведена стена. Ризоположенская церковь оказалась на девичьей половине, а на вдовьей была построена новая – во имя Живоначальной Троицы.
Однажды в Суздальской земле началось моровое поветрие. И в городе, и в окрестных селениях люди умирали от неведомой страшной болезни. Заболели и многие инокини Ризоположенского монастыря. Евфросинья вместе с другими сестрами ухаживала за больными, и однажды, когда она задремала после дня тяжких трудов, во сне ей явилась Богородица и сказала: «Будет у тебя отныне дар целительства».
И действительно, все больные, которых касалась ее рука, выздоровели.
С той поры в монастырь толпами стали приходить недужные, прося Евфросинью их исцелить. Она никому не отказывала, и слава умножалась все больше и больше.
Шло время. Старая игуменья умерла, и сестры избрали на ее место Евфросинью. Однако та отказалась, поскольку не хотела занимать никакой начальственной должности, а только усердствовать в вере. Ефросинье все казалось, что образ жизни ее недостаточно строг, и она приняла на себя новый обет – обет молчания. Несколько месяцев уста ее не произносили ни единого слова, а когда она снова заговорила, оказалось, что у нее появился дар пророчества.
Но открывшееся ей будущее было мрачно. Божественный глас сказал ей: «Будет лютое нашествие на Русскую землю. Погорят многие города и села, много прольется крови православных людей, а иные будут угнаны в плен. Но ваша обитель устоит, и все, кто останутся в ней, будут живы».
Наступил декабрь 1237 года, и полчища татар, возглавляемые жестоким ханом Батыем, словно грозная лавина, хлынули на Русскую землю. Ужас охватил монахинь Ризоположенской обители. Многие решили покинуть монастырь и укрыться в городе. «Городские стены крепки, – говорили они, – и в городе сидит княжья дружна. Здесь же мы беззащитны».
Евфросинья поведала им об откровении, которое было ей явлено, и убеждала не покидать обители. «Здесь мы под защитой Господа и Пречистой Матери Его, – говорила она. – И эта защита надежнее самых крепких стен и самой храброй дружины». Иные из сестер послушались ее и остались в обители, другие же ушли в город.
После недолгой осады татары захватили Рязань, перебив всех ее жителей, и осадили Владимир. Часть своего войска Батый направил к Суздалю. Суздальцы, узнав, что Владимир в осаде, двинулись ему на помощь, но в поле встретили татарские отряды. Произошла жестокая битва, суздальцы были разбиты. Татары двинулись к Суздалю, оставшемуся без всякой защиты, проломили городские ворота, вошли в город, сожгли его, а жителей кого убили, кого увели в плен.
Татарскому воеводе сказали, что в версте от Суздаля стоит большой и богатый монастырь. Татары двинулись туда, чтобы разорить и разграбить его, но вдруг остановились, пораженные. Над монастырем до самого неба высился столп света, внутри которого сиял огненный крест, а по сторонам его парили в воздухе белокрылые ангелы, вооруженные луками с золотыми стрелами.
Татарский воевода не осмелился приблизиться к монастырю и вернулся под Владимир к Батыю. После восьмидневной осады Владимир пал, владимирский князь Юрий был убит, Батыево войско двинулось дальше.
Кто-то из воинов рассказал хану о видении, помешавшем им захватить монастырь под Суздалем. Батый разгневался и объявил, что сотрет этот монастырь с лица земли, невзирая ни на какие видения.
Миновав еще дымящиеся развалины Суздаля, Батый въехал на коне на холм и увидел внизу заснеженные кровли ничем не защищенного монастыря. С воинственным кличем устремился он к казавшимся совсем непрочными монастырским воротам, но вдруг темное облако опустилось на ханское войско, Батый и его воины очутились в кромешной тьме. В ужасе отступили они обратно на холм и снова увидели внизу монастырь, но на второй приступ уже не решились.
Так Ризоположенский монастырь уцелел, и в нем нашли приют немногие оставшиеся в живых жители Суздаля. Но ни одна из сестер, не послушавшихся Евфросиньи и надеявшихся укрыться в городе, не вернулась в обитель – все они были убиты или угнаны в татарскую неволю.
К началу апреля Батый, оставляя за собой выжженные города и села, дошел до северных, Новгородских земель, а затем, убоявшись наступающей весенней распутицы, повернул назад в низовья Волги и основал там свое государство – Золотую Орду.
Потянулись тяжкие годы злой татарщины. Евфросинья вместе со всей Русью горевала о бедствиях родной земли и молилась об избавлении.
Отныне все русские земли должны были платить дань золотоордынскому хану, а русские князья получать из его рук ярлык на княжение. Пришлось отправиться в Орду за ярлыком и отцу Евфросиньи – князю Михаилу Черниговскому. Батый потребовал, чтобы князь воздал божественные почести татарским языческим идолам. Князь Михаил отказался от такого неподобающего христианину поступка и был убит. Вместе с ним был убит и сопровождавший его в Орду боярин Федор, тот, который когда-то учил Евфросинью грамоте. Вскоре после своей мученической кончины оба явились во сне Евфросинье в белоснежных одеждах, окруженные сиянием, и поведали, что обитают в раю у престола Господня.
Оплакав отца и боярина Федора, Евфросинья облачилась в траур, которого не снимала до конца своих дней.
Скончалась она в 1250 году, 25 сентября – в тот самый день, в который семнадцать лет назад она была пострижена в монахини.
Достоверных исторических сведений о Евфросинье Суздальской очень мало, и они достаточно противоречивы.
Не вызывает сомнений лишь то, что она была дочерью князя Михаила Черниговского, также причисленного к лику святых, и то, что она была монахиней Ризоположенского монастыря.
Годом ее рождения предположительно считается 1212-й. О ее матери известно, что она была дочерью галицко-волынского князя Романа Мстиславича, но ее имя в разных источниках называется по-разному – Елена, Анна, Феофания, или же указывается, что «имя ее неизвестно».
Различны и сведения о том, за кого была просватана молодая княжна. В одном из вариантов Жития говорится, что ее женихом был великий князь Суздальский Мина Иванович из варяжского рода – личность, скорее всего, вымышленная, в другом она называется невестой князя Федора Ярославича – старшего брата Александра Невского, действительно умершего в ранней юности, – но он никогда не был суздальским князем.
Долгое время Евфросинья Суздальская оставалась местночтимой святой, почитаемой только в Суздальской земле, однако в середине XVI века, при Иване Грозном, по инициативе митрополита Макария был предпринят грандиозный труд по изучению житий святых, почитавшихся в отдельных областях тогдашнего Российского государства, и канонизации наиболее достойных как святых общерусских. В 1549 году в Суздале было составлено краткое Житие Евфросиньи и отправлено в Москву. Однако церковный собор счел заслуги суздальской святой недостаточными для почитания ее по всей Руси. Несколько лет спустя монах Спасо-Ефимиевского монастыря Григорий написал новое, более пространное Житие Евфросиньи, которое дополнил местный епископ Варлаам. Можно предположить, что авторы использовали изустные предания о святой, сохранявшиеся в Суздальской земле. Этот вариант Жития был отправлен в Москву на следующий церковный собор, созванный при митрополите Антонии в 1576 году, и на сей раз Евфросинья была канонизирована и установлен день ее памяти – 25 сентября (по старому стилю).
Евфросинья была погребена в соборной церкви Ризоположенского монастыря, около ее гроба происходили многие исцеления. В 1698 году были обретены ее нетленные мощи, некоторое время спустя для них изготовили новую раку «резную, золоченую и с херувимы». В ХIX веке она была заменена новой, серебряной.
После революции рака была вскрыта, согласно описи, обнаруженные там мощи святой были завернуты «в черную мантию и схиму, обвязаны черной шелковой лентой, концы которой опечатаны сургучной печатью». Мощи были переданы в Суздальский музей, где находились в экспозиции антирелигиозного отдела. В 1988 году их передали в единственную в то время действующую в Суздале православную церковь – во имя святых равноапостальных Константина и Елены. 14 апреля 2015 года мощи Евфросиньи Суздальской были торжественно перенесены обратно в Ризоположенский собор.
Известно более шестидесяти списков Жития Евфросиньи Суздальской, некоторые из них украшены миниатюрами.
В старинном руководстве для иконописцев облик Евфросиньи Суздальской описывается так: «Подобием аки Евфросинья Александрийская, риза лазорь, ряска дымчата, около главы клобук». А в другом руководстве, составленном в 1910 году, дано более подробное описание: «Очень худая от поста, лицом красивая, одежда ее – подрясник, мантия, на голове куколь».
Женщины Древней Руси становились монахинями из разных пробуждений. Одни уходили в монастырь, разочаровавшись в жизни и желая найти там отдохновении от своих горестей, подобно несчастной Рогнеде; другие, такие как княжна Янка или Евфросинья Полоцкая, видели в монашестве поприще общественной и просветительской деятельности. Для Евфросиньи Суздальской монашество стало мистическим общением с Богом.
Марьино летописаниеКнягиня Мария Ростовская
Мария была младшей дочерью князя Михаила Черниговского. Как и старшую сестру, Евфросинью Суздальскую, грамоте ее обучал боярин Федор, но если Евфросинья предпочитала книги духовные, то Марию больше влекли к себе летописи. С душевным трепетом и восхищением читала она о славных подвигах своих предков, однако не меньшее восхищение вызывал у нее и труд летописца, сохранившего память о том, что давным-давно прошло и без него было бы забыто.