К тому времени Русь окончательно распалась на отдельные княжества, и хотя Киев по-прежнему назывался стольным градом, слава его померкла, а на первое место вышел другой город – Владимир, расположенный за дремучими лесами, в далекой от Киева Залесской Руси, и князья Владимирские наряду с Киевскими стали носить титул великих.
Одна из теток княжны Марьи, Агафья, была замужем за великим князем Владимирским Юрием Всеволодовичем. Отец Юрия Всеволодовича, Всеволод Юрьевич, по прозванию Большое Гнездо, княжил во Владимире тридцать шесть лет. Свое прозвание он получил за многодетность: было у него восемь сыновей и шесть дочерей. Сыновей своих рассадил князь Всеволод по разным городам Владимирской земли: кого отправил княжить в Суздаль, кого – в Переславль-Залесский, кого – в Юрьев-Польской, кого – в маленькую, еще ничем не примечательную крепость Москву, а старшего сына, Константина, – в Ростов.
В прежние времена Ростов был главным городом всей Залесской Руси, и именно его князь Владимир Креститель отдал в удел своему любимому сыну Борису, но сто с лишним лет спустя другой князь – Юрий Долгорукий, тоже княживший в Ростове, рассорился с ростовскими боярами и перенес свой престол в Суздаль, а сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский, перевел столицу во Владимир. После смерти Андрея Боголюбского владимирский стол перешел к его брату – Всеволоду Большое Гнездо. Князь Всеволод со своим семейством часто объезжал свои земли, останавливаясь в разных городах, и его старший сын Константин родился в Ростове.
Константин Всеволодович любил свой родной город и, получив его от отца себе в удел, задумал возродить его былую славу. Князь Константин был человеком образованным, книжным, летописцы отмечали, что книги любил он «паче всякого состояния», и уже современники дали ему прозвание Мудрый. Князь Константин собрал в Ростове хорошую библиотеку, основал училище, начал строительство большого храма Успения Богородицы и церкви во имя святых Бориса и Глеба.
Тем временем Всеволод Большое Гнездо состарился. Чувствуя приближение смерти, призвал он во Владимир своих сыновей и объявил, что Константину, как старшему, завещает великое владимирское княжение, а следующему по старшинству сыну Юрию передает Ростов.
Все сочли такой раздел справедливым, но для Константина лишиться любимого своего Ростова было подобно смерти, и он осмелился возразить отцу.
– Батюшка, – сказал он, – почему хочешь ты отдать Ростов брату моему Юрию? Ростов – мой город. Я в нем родился и княжил много лет, ростовчане любит меня, а я их. Будет справедливо, если, заняв владимирский престол, я сохраню за собой и Ростов, чтобы потом передать его моим сыновьям, а брату Юрию ты можешь отдать Суздаль, ведь он оттуда родом, и его там знают.
Старому князю Всеволоду речь старшего сына показалась дерзкой.
– Коли так, – воскликнул он сердито, – оставайся в своем Ростове, а великим князем Владимирским пусть будет Юрий.
Константин был оскорблен таким нарушением своих прав как старшего сына, и когда год спустя Всеволод скончался, между братьями началась великая распря за владимирский стол.
На берегу реки Липицы, неподалеку от города Юрьева-Польского, произошла кровопролитная битва, и войско старшего брата наголову разбило войско младшего. Юрий, бросив оружие и доспехи, бежал во Владимир и затворился там. Константин осадил город, но осада продолжалась всего два дня, на третий день утром Юрий объявил, что готов сдаться, и сам вышел навстречу старшему брату с богатыми дарами. Константин торжественно вступил во Владимир, и владимирцы присягнули ему как великому князю.
После этого братья примирились, обнялись, расплакались, и Константин отдал во владение Юрию Суздаль, а в придачу к нему – богатый торговый Городец на Волге.
Однако Константин Всеволодович княжил во Владимире недолго – два года спустя он заболел и умер.
Трое оставшихся после него сыновей были еще малы, старшему, Васильку, шел всего десятый год, поэтому, чувствуя близкую смерть, князь Константин вызвал из Суздаля брата Юрия, объявил его своим наследником на владимирском престоле и взял с него торжественную клятву заботиться о племянниках как о родных детях. Васильку он завещал Ростов, младшим сыновьям – Углич и Ярославль.
Князь Юрий сдержал клятву, данную брату на смертном одре. Сыновья Константина росли вместе с его собственными детьми, и его жена Агафья – тетка Марии Черниговской – заботилась о сиротах с материнской нежностью. Когда старшему племяннику исполнилось двенадцать лет, дядя начал брать его с собой в военные походы. Вместе с князем Юрием и своими двоюродными братьями юный Василько Константинович ходил на мордву и на волжских булгар, показал себя храбрым воином и получил свою часть добычи и воинской славы.
Но вот наступил 1223 год – год, когда на Руси впервые услыхали о татаро-монголах.
Татарское войско под командованием опытных полководцев Джэбэ и Субэдэя вторглись в половецкие степи. Русь издавна воевала с половцами, но в этой то разгоравшейся, то затухавшей войне бывали и периоды замирений, русские князья нередко роднились с половецкими ханами, охотно беря в жены их дочерей. Так, галицкий князь Мстислав по прозванию Удалой был женат на дочери последнего половецкого хана Котяна. Хан Котян, устрашенный численностью и свирепостью татарских воинов, понял, что в одиночку ему не совладать с такой силой, отправился за помощью к своему зятю Мстиславу Удалому. Половецкий хан сказал русскому князю:
– Помоги нам прогнать врагов. Сегодня взяли они нашу землю, завтра возьмут и вашу.
О том, что к русским границам движется опасный противник, стало известно в Киеве, и великий князь Киевский немедля созвал княжий совет. Явились на тот совет многие князья, в том числе и отец Марии, князь Михаил Черниговский. На съезде князья порешили, что лучше сразиться с неприятелем за пределами своей земли, нежели впустить его в свои границы.
Весть о готовящемся походе распространялась все дальше и дальше и наконец дошла до Залесской Руси. Князь Юрий снарядил большое владимирское войско, а во главе его поставил четырнадцатилетнего Василька Константиновича.
Владимирское войско шло через Чернигов. К тому времени все князья уже ушли навстречу врагу, и Василько торопился их догнать, но черниговцы встретили молодого князя хлебом-солью и уговорили немного отдохнуть в княжьем дворце. Там Василько впервые увидел княжну Марию. Она показалась ему еще ребенком, и он едва взглянул на нее. Мария же не могла отвести от Василька глаз. Хотя он был старше ее всего несколькими годами, весь его облик дышал силой и отвагой, и Марья мысленно взмолилась Богородице, чтобы она сберегла юного князя в битве, которая ему предстоит.
Но тут неожиданно в Чернигов вернулся князь Михаил с ужасным известием о том, что битва уже состоялась и исход ее был сокрушителен для русских князей. Объединенное русско-половецкое войско по численности превосходило татар, но татары действовали слаженно, а русские князья даже на поле боя не смогли забыть свои распри и, не сумев составить общий план действий, потерпели жестокое поражение на берегах реки Калки. Двенадцать княжеств лишилось в той битве своих князей, а сколько погибло простых воинов – одному Богу ведомо.
Однако татары, одержав победу, ушли обратно в степи, и несколько лет на Руси о них ничего не слышали, Русь продолжала жить своей обычной жизнью.
Княжна Мария подросла, пришло время выдавать ее замуж. Вскоре объявился и жених. Вопреки обычаю, он не заслал сватов к отцу невесты, а прибыл в Чернигов сам. Едва взглянув на него, Мария сразу же узнала князя Василька. За прошедшие годы он повзрослел, стал еще мужественнее и краше, и черниговская княжна снова не могла отвести от него глаз.
Неизвестно, почему князь Юрий не стал выбирать жену для племянника, сообразуясь с выгодами своего княжества, как это делали все князья, а предоставил право выбора ему самому, но так или иначе, молодой Василько в сопровождении нескольких бояр отправился в путь – искать себе невесту. Он побывал при многих княжьих дворах, повидал много княжьих дочерей, и сердце его дрогнуло только при виде Марьи Черниговской.
Князь Михаил дал согласие на их брак, молодых обвенчали в черниговском Благовещенском храме, и они отбыли в Залесскую Русь, в отчину жениха – в Ростов.
Была середина февраля, Ростов впервые предстал перед Марьей окутанный синими зимними сумерками. Озеро Неро, покрытое льдом и занесенное пушистым снегом, казалось бескрайним полем, на краю которого высился город. Его бревенчатые крепостные стены заиндевели и поблескивали от изморози, в оконцах домов загорались золотистые огоньки, прямо за городом начинался темный, дремучий лес. Марья сразу полюбила этот северный, заснеженный край, и с радостью вошла хозяйкой в свой новый дом.
Княгиня Мария Ростовская. Рис. Татьяны Муравьевой
Князь Василько и княгиня Марья жили душа в душу. Вскоре у них родился сын Борис, затем второй – Глеб. В год рождения старшего сына князь Василько закончил строительство в Ростове храма Успения Богородицы, начатое еще при его отце, и новорожденный Борис на руках у няньки присутствовал при освещении нового храма.
Духовником князя Василька и княгини Марии был епископ Кирилл, человек благочестивый и образованный. Кроме своих пастырских обязанностей он занимался летописанием, и Мария стала усердно ему в этом помогать.
На Руси меж тем было неспокойно. Князья по-прежнему враждовали, водили друг на друга свои дружины, проливая русскую кровь на Русской земле, и не слушали предостережений мудрых людей о том, что своею враждой скоро навлекут они на себя Божий гнев.
И Божий гнев разразился. Зимой 1237 года неудержимым потоком хлынули на Русь несметные полчища нечестивого хана Батыя. Первым крупным городом на их пути стала Рязань. Рязанский князь послал за помощью к соседним князьям, но никто из них не откликнулся на призыв. Рязанцы героически обороняли свой город, сражаясь без сна и без отдыха, но Батый посылал в бой все новые и новые полки, и на шестой день осады Рязань пала, ее защитники, оставшиеся в живых, и мирные жители были перебиты.