— ответила мисс Браунинг. Молли знала эту маленькую птичку с детства, всегда не терпела ее и хотела свернуть ей шею. Почему бы людям просто не сказать, что они не намерены выдавать имя своего информанта? Но это была любимая форма отговорки барышень Браунинг, а для мисс Фиби это была наивысшая точка остроумия.
- Маленькая птичка однажды летала на Хит-лейн и увидела, что мистер Престон и юная леди… мы не скажем, кто… прогуливаются вместе как добрые друзья, то есть он был верхом на лошади. Но тропинка поднималась над дорогой, как раз там, где небольшой деревянный мост над ручьем…
- Возможно Молли посвящена в тайну, и нам не следует спрашивать ее об этом,— сказала мисс Фиби, видя крайнее смущение и досаду Молли.
- Не может быть, что это большая тайна,— заметила мисс Браунинг, произнеся выражение маленькой птички и напуская на себя манеру величественного упрека за то, что мисс Фиби перебила ее,— мисс Хорнблауэр говорит, что сам мистер Престон помолвлен…
- Во всяком случае, не с Синтией, это я знаю определенно,— ответила Молли с какой-то горячностью.— И, пожалуйста, перестаньте распространять подобные слухи, вы не знаете, какой вред они могут причинить. Я терпеть не могу подобную болтовню!— разумеется, со стороны Молли было не слишком уважительно говорить таким тоном, но она думала только о Роджере; и мысли о страданиях, которые могут причинить подобные слухи, если когда-нибудь дойдут до него (в центре Африки!) заставили ее покраснеть от раздражения.
- Ай-ай-ай! Мисс Молли! Разве вы не помните, что я намного старше вашей матери, и с вашей стороны недостойно так говорить с нами… со мной! "Болтовню". В самом деле, Молли…
- Прошу прощения,— сказала Молли, только отчасти раскаиваясь.
- Полагаю, ты не хотела так говорить с сестрой,— сказала мисс Фиби, стараясь помириться.
Молли не сразу ответила. Ей хотелось объяснить, сколько вреда могут причинить подобные слухи.
- Но разве вы не понимаете,— продолжила она, все еще краснея от раздражения.— Насколько плохо говорить о таких вещах подобным образом? Предположим, один из них не безразличен кому-то еще, и что может случиться, вы знаете. Мистер Престон, например, может быть с кем-то помолвлен?
- Молли! Мне жаль эту женщину! Действительно, жаль. Я очень плохого мнения о мистере Престоне,— заметила мисс Браунинг предостерегающим тоном, ей на ум пришла новая мысль.
- Хорошо, но женщина, или молодая девушка не хотела бы услышать подобные слухи о мистере Престоне.
- Возможно, и нет. Но, тем не менее, помяни мое слово, он большой сердцеед, и молодым девушкам лучше не иметь с ним дел.
- Думаю, они случайно встретились на Хит-лейн,— вставила мисс Фиби.
- Мне ничего об этом неизвестно,— ответила Молли,— признаю, я была грубой, только, пожалуйста, не говорите больше об этом. У меня есть причины просить вас,— она встала, по удару церковных часов поняв, что уже намного позднее, чем она ожидала, и, зная, что к этому времени ее отец возвращается домой. Она наклонилась и поцеловала серьезную и невозмутимую мисс Браунинг.
- Как ты выросла, Молли!— сказала мисс Фиби, беспокоясь о том, как бы сгладить недовольство сестры.— "Высокая и стройная, как тополь", как поется в старой песне.
- Возрастай в благодати, Молли, а так же, будь красивой!— произнесла мисс Браунинг, провожая девушку глазами. И как только Молли ушла, мисс Браунинг поднялась и закрыла дверь довольно плотно, а затем села рядом с сестрой и сказала тихим голосом: — Фиби, это сама Молли была на Хит-лейн с мистером Престоном в тот день, когда их вместе видела миссис Гудинаф!
- Боже милостивый!— воскликнула мисс Фиби, принимая ее слова за бесспорную истину.— Откуда ты знаешь?
- Сложила два и два. Разве ты не заметила, как покраснела Молли, а затем побледнела, и как она сказала, что ей точно известно, что мистер Престон и Синтия Киркпатрик не помолвлены?
- Возможно, и не помолвлены. Но миссис Гудинаф видела, как они прогуливались вместе, вдвоем…
- Миссис Гудинаф только пересекала Хит-лейн у Шайэ Оак, проезжая в своем фаэтоне,— сказала мисс Браунинг нравоучительно.— Нам всем известно, как она трусит ездить в экипаже, поэтому вполне вероятно, что она лишь отчасти поняла, что к чему, она не слишком хорошо видит, даже когда устойчиво стоит на земле. У Молли и Синтии похожие новые шали из шотландки, и они одинаково украшают свои шляпки, а с Рождества Молли вытянулась ростом с Синтию. Я всегда боялась, что она будет невысокой и толстой, но теперь она такая высокая и стройная, как нужно. Я ручаюсь, миссис Гудинаф видела Молли и приняла ее за Синтию.
Когда мисс Браунинг произнесла "ручаюсь", мисс Фиби перестала сомневаться. Она несколько минут сидела в молчании, обдумывая услышанное. Затем она сказала:
- В конце концов, это будет не такая плохая партия, сестра,— она говорила очень кротко, ожидая одобрения.
- Фиби, это будет плохая партия для дочери Мэри Пирсон. Если бы я знала то, что я знаю сейчас, мы бы не стали пить с ним чай в прошлом сентябре.
- Почему, что ты знаешь?— спросила мисс Фиби.
- Мисс Хорнблауэр рассказала мне многое: я думаю, некоторые вещи тебе не следует знать, Фиби. Он был помолвлен с очень красивой мисс Грегсон в Хенвике, откуда он родом, а ее отец порасспрашивал и узнал о нем столько плохого, что заставил дочь разорвать помолвку, а она умерла.
- Как ужасно!— воскликнула мисс Фиби, очень впечатленная словами сестры.
- Кроме того, он играет на бильярде, ставит на скачках, а некоторые говорили, что он держит скаковых лошадей.
- Но разве не странно, что граф нанял его своим управляющим?
- Нет! Возможно, нет. Мистер Престон очень умело управляется с земельной собственностью и очень сообразителен во всех юридических делах. А милорд не склонен обращать внимание… если на самом деле знает… на манеры мистера Престона, когда он выпьет слишком много вина.
- Выпьет слишком много вина! О, сестра, так он пьяница? И мы приглашали его на чай!
- Я не сказала, что он пьяница, Фиби,— раздраженно ответила мисс Браунинг.— Мужчина изредка может выпить слишком много вина, и не быть при этом пьяницей. Я не хочу слышать, как ты употребляешь такие грубые слова, Фиби!
После этого упрека мисс Фиби некоторое время молчала. Наконец, она сказала:
- Я все-таки надеюсь, что это была не Молли Гибсон.
- Ты можешь надеяться столько, сколько тебе нравится, но я совершенно уверена, это была она. Тем не менее, нам лучше ничего не говорить об этом миссис Гудинаф. Она забрала себе в голову, что это была Синтия, и пусть так и думает.
Глава XLI
Tучи собираются
Миссис Гибсон вернулась из Лондона, полная радужных впечатлений. Леди Камнор была великодушна и нежна, "так тронута, что я приехала повидать ее вскоре после того, как она вернулась в Англию", леди Харриет очаровательна и предана своей бывшей гувернантке, лорд Камнор "все такая же славная, сердечная натура". А что касается Киркпатриков, то их дом не менее величественный, чем дом лорда-канцлера, а шелковая мантия королевского адвоката осеняет благодатью даже служанок и лакеев. Синтия тоже была немало восхищена, а что же до ее нарядов, то миссис Киркпатрик щедро наделила ее бальными платьями, венками, прелестными шляпками и накидками, словно крестная фея из сказки. Скромный подарок мистера Гибсона в десять фунтов сжался до крошечных размеров по сравнению со всей этой необыкновенной щедростью.
- И они так полюбили ее, что даже я не знаю, когда нам ждать ее обратно,— завершила свой рассказ миссис Гибсон.— А теперь, Молли, как вы с отцом проводили время? Очень весело, как ты выразилась в своем письме. В Лондоне у меня не было времени его читать, поэтому я положила письмо себе в карман и прочитала его в экипаже по пути домой. Но, мое дорогое дитя, ты выглядишь так старомодно в своем платье, оно очень узко, а твои волосы взъерошены и в завитках. Завитки вышли из моды. Мы должны уложить твои волосы иначе,— продолжила она, стараясь выпрямить черные кудри Молли.
- Я отослала Синтии письмо из Африки,— робко произнесла Молли.— Вы знаете, что в нем было?
- О, да, бедняжка! Оно так встревожило ее. Она сказала, что нерасположена в тот вечер идти к мистеру Роусону на бал, для которого миссис Киркпатрик подарила ей бальное платье. Но ей, в самом деле, не о чем было беспокоиться. Роджер только написал, что у него был еще один приступ лихорадки, но когда он писал об этом, ему уже стало лучше. Он говорит, что каждый европеец должен приспособиться к лихорадке в той части Абиссинии, где он находится.
- И она пошла?— спросила Молли.
- Да, разумеется. Это не помолвка, а если и так, то она не подтверждена. Представь, что она говорит: "Мой знакомый молодой человек был болен несколько дней в Африке, два месяца назад, поэтому я не хочу идти на бал сегодня вечером". Это будет выглядеть, как показное проявление чувств, а я больше всего не терплю этого.
- Ей едва ли было весело,— заметила Молли.
- О, да, но она веселилась. Ее платье было из белого газа, отделано сиреневым, и она выглядела — матери позволительно быть немного пристрастной — просто прекрасно. И она танцевала каждый танец, хотя на балу никого не знала. Я уверена, она веселилась, судя по тому, как она говорила об этом на следующее утро.
- Интересно, знает ли сквайр.
- Знает что? О, да, разумеется… ты имеешь ввиду Роджера. Полагаю, что не знает, и нет нужды говорить ему, я не сомневаюсь, что сейчас все хорошо,— и она вышла из комнаты, чтобы закончить распаковывать вещи.
Молли уронила шитье и вздохнула:
- Послезавтра будет год с тех пор, как он пришел сюда предложить нам проехаться до Херствуда, а маму так рассердило то, что он пришел до ланча. Интересно, помнит ли об этом Синтия так же, как я. А теперь, возможно… Ох! Роджер, Роджер! Мне бы хотелось… я прошу, чтобы ты невредимым оказался дома! Как мы все вынесем, если…
Она закрыла лицо руками и постаралась перестать думать об этом. Внезапно Молли поднялась, словно ужаленная ядовитой фантазией.