Ложась спать, Молли призналась себе, что в Тауэрс-парке ей очень нравится, а засыпая, постаралась примирить новые впечатления со старыми. Гостей ожидали следующим вечером, так что впереди оставался еще один спокойный и счастливый день. Леди Харриет прокатила гостью в своем любимом маленьком экипаже, запряженном парой пони, и впервые за много недель Молли ощутила восхитительную весну восстанавливающегося здоровья: танец молодого духа в свежем, очищенном вчерашним дождем воздухе.
Глава 58Возрождение надежд и радужные перспективы
— Дорогая, если найдете силы спуститься к обеду, то увидите гостей по одному, по мере появления, вместо того чтобы сразу окунуться в толпу незнакомцев. Холлингфорд тоже будет. Надеюсь, вам понравится.
Так вечером Молли появилась в столовой и узнала — по крайне мере, увидела — самых выдающихся гостей Тауэрс-парка. Следующий день выпал на четверг — день свадьбы Синтии. В деревне он выдался ясным и теплым, а вот чем порадовала погода в Лондоне — неизвестно. Спустившись к позднему завтраку, Молли нашла несколько писем от домашних. С каждым днем и даже часом она чувствовала себя все лучше и не хотела считаться больной дольше, чем это было необходимо, а выглядела уже настолько хорошо, что сэр Чарлз отметил это в разговоре с леди Харриет. Некоторые из гостей отозвались о мисс Гибсон как о прелестной, грациозной и воспитанной девушке. Так прошел четверг. А в пятницу, как обещала леди Харриет, приезда ближайших соседей, которые собирались задержаться до понедельника, но кого именно — неизвестно. Спустившись в гостиную перед обедом, Молли с удивлением увидела среди джентльменов мистера Хемли. Они оживленно беседовали и, как ей показалось, окружали его всевозможным вниманием и почтением. Роджер увидел ее, отвлекся, не расслышал вопроса и в результате ответил поспешно и невпопад. Молодой человек слышал, что Молли гостит в Тауэрс-парке, но удивился ничуть не меньше, так как после возвращения из Африки видел ее лишь раз, да и то слабой и больной. А сейчас — в красивом платье, с искусно причесанными пышными волосами, с чуть зардевшимся от смущения личиком и непринужденными спокойными манерами — Молли поразила новизной облика, хотя он сразу узнал в молодой леди мисс Гибсон. Им овладело то восхищенное почтение, которое большинство молодых людей испытывают при виде хорошенькой девушки: нечто вроде стремления заслужить новое отношение, непохожее на прежнюю легкую дружбу. Роджеру не понравилось, когда, к Молли подошел сэр Чарлз, чтобы проводить в столовую. От внимательного взгляда не утаилась проскользнувшая между ними улыбка. Роджер не мог знать, что оба послушно выполняли указания леди Харриет, которая хотела оградить Молли от необходимости вести светские беседы, но тем не менее не мог избавиться от недоумения и во время обеда то дело поглядывал на пару. Вечером, в гостиной, он опять обнаружил Молли в обществе того же гостя, обладавшего преимуществом двухдневного общения, знакомства с местными событиями, а также с шутками и заботами семейного круга, но не знал, что ей не терпелось отделаться от сопровождающего, чтобы освободить место Роджеру. Очень хотелось расспросить о жизни в Хемли-холле в последнее время. Таким образом, оба желали побеседовать наедине, но все вокруг словно сговорились не оставлять им ни единого шанса. Лорд Холлингфорд увлек Роджера в круг джентльменов средних лет, чтобы услышать его мнение по какому-то научному вопросу. А от Молли не отходил молодой Эрнест Уотсон, считая ее самой очаровательной девушкой среди присутствующих и доводя до головокружения бесконечным потоком умной светской болтовни. В итоге Молли так устала и побледнела, что недремлющая леди Харриет послала ей на выручку сэра Чарлза, и Роджер увидел, что, обменявшись с хозяйкой несколькими словами, та тихо удалилась. Пара адресованных кузену фраз подсказала, что возвращения не предвиделось. Эти фразы могли иметь и другое объяснение, кроме очевидного.
— Право, Чарлз, учитывая, что она на твоем попечении, мог бы избавить ее от красноречия мистера Уотсона: я и сама выдерживаю его только в безупречном здравии, да и то недолго.
Но почему же Молли на попечении сэра Чарлза? Почему? Роджер вспомнил немало мелочей, способных подтвердить ревнивые фантазии, и отправился спать озадаченным и раздраженным. Отношения — если это были отношения — показались ему неуместными, нелепыми и поспешными. В субботу повезло больше: удалось провести недолгую беседу в самом заметном месте дома: на диване в холле, где Молли отдыхала по приказу леди Харриет, прежде чем подняться к себе после прогулки. Роджер заметил ее, остановился рядом и, сделав вид, что заинтересовался золотой рыбкой в мраморном водоеме, заговорил:
— Мне страшно не повезло. Вчера вечером хотел подойти, но вы были заняты разговором беседой с мистером Уотсоном. А потом явился сэр Чарлз Мортон и с непререкаемым авторитетным видом увел вас прочь. Вы давно с ним знакомы?
Роджер совсем не собирался говорить о сэре Чарлзе в таком тоне, однако слова вырвались сами собой.
— Нет, совсем недавно. Ни разу не видела, прежде чем приехала сюда во вторник. Леди Харриет поручила ему следить, чтобы я не уставала, потому что еще недостаточно поправилась. Сэр Чарлз — кузен леди Харриет, и выполняет все ее распоряжения.
— О! Конечно, красавцем его не назовешь, но, должно быть, он весьма неглуп.
— Да, наверное, но он почти все время молчит, так что судить трудно.
— В графстве его очень уважают, — заметил Роджер, желая загладить оплошность.
Молли поднялась.
— Надо идти наверх. Присела здесь на пару минут отдохнуть: леди Харриет велела.
— Побудьте еще немного, — попросил Роджер. — Здесь так хорошо. От этой вазы с водяными лилиями веет прохладой. К тому же я вас очень давно не видел, а мне нужно передать сообщение от отца. Он очень на вас сердит.
— Сердит на меня! За что? — удивленно воскликнула Молли.
— Да! Услышал, что вы приехали сюда подышать свежим воздухом, и обиделся, что не в Хемли-холл! Сказал, что негоже забывать старых друзей, а воздух у нас не хуже, чем здесь.
Молли приняла заявление всерьез и не сразу заметила на лице Роджера улыбку, а потому огорченно воскликнула:
— Ах, какая жалость! Будьте добры, объясните сквайру, как все произошло. Леди Харриет навестила нас в тот самый день, когда было решено, что я не поеду… — Она собиралась сказать «на свадьбу Синтии», но внезапно умолкла, покраснела и выразилась иначе: — …не поеду в Лондон. Она тут же приняла решение, что я еду к ним, убедила маму и папу, что это необходимо. Сопротивляться было невозможно.
— Думаю, если хотите быть прощены, вам придется поведать эту историю лично сквайру. Почему бы после Тауэрс-парка вам не приехать в Хемли-холл?
Переезд, словно она особа королевских кровей, из одного поместья в другое вовсе не соответствовал примитивным домашним понятиям Молли, а потому она ответила:
— Когда-нибудь с удовольствием приеду, но сначала все-таки вернусь домой: теперь я буду им нужна больше, чем прежде…
Осознав, что опять затрагивает болезненную тему, Молли умолкла. Роджеру не нравилось, что она постоянно думает о его переживаниях относительно свадьбы Синтии, и знает, что эта тема способна причинить боль. Возможно, знает также, что он тщательно скрывает эту боль, но не обладает достаточной гибкостью ума, чтобы искусно изменить направление беседы. Все это неизвестно почему раздражало Роджера, и он решил схватить метафорического быка за рога. Пока этого не случится, общение с Молли останется ненадежным, как всегда бывает, если старательно избегать трудных тем.
— Ах да, конечно: теперь, после отъезда мисс Киркпатрик, на вас легла двойная нагрузка. Вчера видел в «Таймс» сообщение о ее свадьбе.
Тон Роджера изменился, однако имя прозвучало, и это имело огромное значение. Он продолжил:
— И все же я считаю, что должен настоять хотя бы на коротком визите к отцу, тем более что, даже всего лишь со вчерашнего дня, выглядите вы заметно лучше. К тому же, Молли, — теперь Роджер говорил в своей обычной манере, — нам опять нужна ваша помощь. Эме боится и стесняется отца, а он не знает, как с ней себя вести. И все же, если бы кто-то им помог, они смогли бы установить добрые отношения. Для меня это стало бы огромным утешением перед отъездом.
— Перед отъездом? Неужели снова собираетесь в путешествие?
— Да. Разве не слышали? Научная миссия требует завершения. В сентябре уеду еще на полгода.
— Помню. Но почему-то решила, что… Вы так основательно устроились в Хемли-холле.
— Кажется, так же думает и отец, но вряд ли я когда-нибудь вернусь домой навсегда. Отчасти поэтому и хочу, чтобы отец смирился с мыслью, что Эме останется жить с ним. К сожалению, вынужден вас оставить: народ возвращается с прогулки, — но надеюсь увидеть вас снова. Возможно, удастся поговорить сегодня днем: мне надо о многом вас расспросить.
Они простились, и Молли поднялась к себе счастливой, с радостно бьющимся сердцем, переполненная теплыми чувствами. Это так замечательно — разговаривать с Роджером по-дружески. Еще недавно казалось, что больше никогда не удастся увидеть прославленного бородатого великана в прежнем свете братской близости, но сейчас, кажется, положение изменилось.
Днем возможности для продолжения беседы не представилось. Молли отправилась на прогулку в коляске в обществе двух вдов и старой девы, не теряя надежды, что увидит Роджера за обедом, а потом еще и завтра. В воскресенье вечером, когда в ожидании торжественного обеда все сидели на лужайке, Роджер продолжил разговор про отношения невестки и отца. Единственным связующим звеном между ней и сквайром, несомненно, оставался ребенок, и он же, вызывая постоянную ревность обоих, превратился в яблоко раздора. Чтобы объяснить Молли сложность ситуации, Роджеру пришлось посвятить ее в мелкие детали повседневной жизни. Углубившись в беседу, молодой человек и девушка удалились в одну из укромных тенистых аллей. Леди Харриет отошла от группы гостей, взяла под руку бродившего неподалеку лорда Холлингфорда и с фамильярностью любимой сестры осведомилась: